Алина Илларионова - Клинки севера
После известия о «гибели» брата его здорово лихорадило, и забытье сменялось полубредом. Девушка отпаивала чем-то кисло-сладким, а затем — бульоном, не доверив слугам заботу о новой игрушке. Вслед за аппетитом пришли силы, и удручало только одно — Ирэн отчего-то вообразила, что ему нравится клубника со сливками. Нравиться-то нравилась, но не в таком же количестве?! Спорить с девушкой он не решался и потихоньку скармливал ягоды Коше, крокодилу с вкусовыми пристрастиями столь же чудными, как имя. Домашний питомец оказался убеждённым рыбоедом и любителем фруктов, вдобавок, неплохим парнем. Лёжа на хозяйских коленях, внимательно и молча слушал неверрийские предания, правдивые и не очень. Разговоры продолжались далеко за полночь, и полуэльф вспоминал брата, его боевую подругу и Симку.
Кружевница, в которую верил Дан, свила нити их судеб в единый прочный канат, способный выдержать удары Привратницы. Но не приведи Боги, Вилль поймёт, что брат жив! Ринется выручать и угодит в клятую лабораторию…
Стоп!
Аэшур внезапно принюхался и нырнул. Магические светильники источали какой-то запах, ненавязчивый, замеченный лишь сейчас. Конечно! Феромон… Тот же самый приворот, только гораздо эффективнее, и человеческая половина вновь оказала Дану дурную услугу. Как результат — потеря бдительности.
Опять!
Лёгкие всё же неокончательно восстановились, и всплыть пришлось слишком рано. Дан, отфыркиваясь, принялся выбивать из ушей воду. Интересно, сколько продержался?
— Четыре минуты тридцать три секунды — я засекла! Браво! — Ирэн вышла из-за сталагмита, демонстрируя сову-часы.
Дан сглотнул, и подпрыгнувшее сердце вернулось на место, но продолжало бухать с прежним энтузиазмом. Изумило его отнюдь не достижение скадарской механики и не изогнутая бутылка, которую Ирэн поставила на пол вместе с часами. Внимание целиком было сосредоточено на медленно сползающем махровом полотенце.
— Сури?
Девушка сделала шаг назад и, оттолкнувшись обеими ногами, в кувырке забросила в воду лёгкое тело. Проплыв пару саженей, вынырнула и стала медленно приближаться к противоположному бортику. К своему гостю. Или игрушке. Или жертве. Ирэн была худенькой, но кто посмел бы назвать её хрупкой! Оказалось, что платье с глухим воротом и длинными рукавами защищает кожу не только от палящего солнца, но и от излишнего внимания. Мускулы не были грубыми или большими, но твёрдыми, а крепкий пресс наверняка выдержал бы удар иного мужчины.
Единственный в зале мужчина, не считая каменного льва, поразмыслил и выбрал отступление.
— Сури, вы…
— Ирэн.
— Ирэн, вы…
— Ты.
— Ирэн, прошу, уйдём отсюда! Этот запах опасен!
— О, да! Пришлось подстраховаться аллозией! — сури кокетливо дёрнула плечиком, отвела за спину потемневшие мокрые пряди. — Это феромоны на случай, если вздумаешь меня отговаривать, Дан. Кстати, на меня тоже немного действует, так что расслабься и получай неземное удовольствие…
— Ирэн, я знаю о ваших законах!
— Законы пишут, чтобы умный искал в них лазейку.
Дан сделал ещё шаг назад, попутно сообразив две вещи: спиной он упирается в аллозиевый светильник и… волк внутри, принюхавшись, жадно заворчал.
Головой надо думать, головой! И срочно. Аллозия — не единственный запах в гроте, нужно разбить общий коктейль на ароматы и выбрать тот, что успокоит. Вот пахнет свежестью морская вода, солоноватой сыростью — камень, в трещинах которого поселились фосфоресцирующие грибы и мелкие рачки. Водоросли… Едва уловимый вязкий аромат. Далеко не каждому придётся по вкусу запах тины, но Дан вцепился в него всей сущностью, точно утопающий в спасительный прутик. Отпускало медленно, с каждым крадущимся шагом Ирэн схватка разума и внутреннего, ещё не прирученного волка становилась всё яростней.
Когда блестящие, точно янтарь на побережье, глаза оказались на уровне его губ, зверь успокоился, ворча, задремал вновь. В который раз на грани подсознания Дан отметил, что для девушки Ирэн высокая, даже выше прежней хозяйки.
Но не пройдёт, сури, нет…
…Хотя… почему нет? Разве может истинный аристократ отказать прекрасной мокрой даме, если она так настойчива?
* * *Может, прошло полчаса. Может, вечность. Счастливые часов не наблюдают, да и не удалось бы. Они пили розовое вино из высоких хрустальных бокалов, пересмеиваясь, когда пузырьки ударяли в нос, щекоча пьянящим салютом. Ирэн ела клубнику и болтала ногами в воде, наблюдая, как Дан, прикусив от любопытства губу, черенком десертной ложки чинит случайно разбитые часы. Все миниатюрные шестерёнки встали на место, но осталась деталь в форме язычка.
— Если соединить его с этой фитюлькой, будильник зазвенит! — пояснила сури.
Часы разобрали и собрали вновь. Язычок соединили с фитюлькой, и лишней оказалась шестерёнка. Впрочем, часы звенели и без неё, только заводились теперь в другую сторону.
— Когда их разбирала я, одна шестерёнка тоже оказалась не к месту. Так что сейчас они заводятся как раз правильно! — беззаботно отмахнулась Ирэн.
Дан, отложив часы, шутливо пробежался пальцами вдоль её позвоночника снизу вверх.
— Перестань! — Ирэн со смехом отставила бокал и ринулась щекотаться.
Ещё пять минут длилась схватка, пока Дан не позволил даме одержать верх во всех смыслах. Отблески магического света мерцающими волнами перекатывались по золотистой коже девушки, а глаза сияли, как у сытой кошки с забавными кисточками на ушах. Мигом вспомнилась легенда о схватке совы и рыси, рискнувшей забраться в дупло, но долго размышлять об этом было лень. Тигриная шкура, на которой лежал Дан, смягчала прохладу пола, а Ирэн вновь потянулась целоваться. Как подросток, получивший на день рождения бокал доброго вина вместо привычного компота.
— Я старше, чем выгляжу, — усмехнулась сури, будто прочитав его мысли.
— Всё равно я для тебя дедушка!
— Тогда считай, что я вернула к жизни давно заскрипевший механизм!
— Боги, ты где такого набралась? — отсмеявшись, Дан отвёл ей за ухо спутанную прядь, которая от воды завилась спиралью. — Ирэн, почему я?
— А почему не ты?
— Потому что ты — высокородная сури, а я — всего лишь скромный слуга своего господина…
— Потому что первого мужчину будешь помнить всю жизнь, и я не хочу, чтобы в старости мне снился рябой муженёк, которого навязали родители. Таких, как ты, я раньше не встречала, Дан.
— И что теперь с нами будет?
— Со мной — ничего. Маги все последствия устранят, но и о тебе узнают. Ты слышал о Голубином Законе? Люди, разводящие почтовых голубей, никогда не допустят до самки уличную птицу. Даже если уничтожить их выводок, последующие особи родятся с изъяном. Сури, как я, чтут этот закон.
