Юлия Славачевская - Заверните коня, принц не нужен, или Джентльмены в придачу!
Объяснение скоро нашлось. Кое-где нам попались приклеенные на стенах бумажные портреты дорогого князя с личиком из золота, в перевитых лентами венках из цветов померанца и роз. Внизу шли надписи опять-таки золотой вязью на непонятном языке.
Я тихонько спросила няню:
— У вас завтра выборы? Или это из разряда «его разыскивает милиция»?
Няня промолчала, зато откликнулся Къяффу:
— Тут написано: «Приветствуем горячо любимого и глубокоуважаемого диэра, да продлят высокие боги его благословенные дни…» И… — Он запнулся.
— И?
— Все. Больше ничего интересного.
Тьфу-тьфу-тьфу! Не хватало, чтобы принесла сюда нелегкая еще и рыжего!
Къяффу словно понял мои переживания:
— Не волнуйся! Это у них с позапрошлого лета болтается.
Я уже настроилась долго тащиться по этому белому безмолвию, но не успели мы пройти и ста метров, как Къяффу был сбит с ног клубком из двух тел, вылетевших из открытой двери одного из заведений с вывеской. Что за шум, а драки нету? Непорядок!
— Шушу, это ты? — страшно обрадовалась я, рассмотрев хорошо знакомый толстый хвост.
— Привет, Леля! — невозмутимо ответила змеелюдка, распутываясь и вставая. Потом она выудила из кучи незнакомого бесчувственного мужика и взвалила его себе на плечо. Улыбнулась все еще лежащему паосу: — Извините за такой напор. Дела требуют срочного вмешательства.
— Зачем тебе это? — раскрыла я широко глаза.
— Хочу показать, как нужно откладывать яйца, — любезно пояснила подруга, сдувая со лба прилипшую прядь. — Так что подожди меня внутри — я сейчас вернусь, пока этот венец природы не завял окончательно. Там, кстати, Эсме и Миримэ нервы успокаивают.
И уползла прочь с бессознательным телом. Интересно, после ее демонстрации мужик обретет или потеряет? Похоже, Къяффу мучил тот же сложный и противоречивый вопрос.
Няня посмотрела на нас двоих, застывших в глубоких раздумьях, и хмыкнула. Взойдя на крыльцо, твердой рукой открыла дверь.
Ну да, ну да… Из двери выскочил потрепанный гном без головного убора, вопя во все горло:
— Спасибо Демиургам, ушел нетронутым! — И с дробным топотом умелся в неизвестном направлении.
— Весело у них, — вздохнул паос, отодвинул няню и попытался войти. Именно что попытался! Первая попытка прошла неудачно: в него попал полураздетый эльф и уложил на отдых.
Я спряталась за дверь и потянула за собой грозного шмырга. Хоть няня и была местным Рембо, но все же…
Эльф поднял голову, окинул нас затуманенным взором, до чего-то додумался, подскочил и сбежал, попутно наступая на Къяффу и горлопаня:
— Мне сегодня уже всего хватило! И бабы меня тоже не привлекают!
— Ужас! — поделилась я с Ар'Инной. Отчасти жалея морально пострадавшего ушастика и с опаской поглядывая на человекообразного паоса. — Это на кого он теперь наметился?
Няня отчетливо указала в сторону лежащего на крыльце мужчину. Я поежилась и дружески посоветовала Къяффу:
— Не связывайся с чужими сомнительными эльфами — у нас своих целая куча!
Паос рыкнул, взмыл на ноги, отряхивая штаны от следов эльфийского забега, и сделал новую попытку прорваться внутрь заведения. Правда, ему опять не повезло…
В дверь вылетел мелкий гоблин с кадушкой, в которой росло что-то веселенько-зелененькое. Так что наличие гоблина я смогла определить только по присутствию конечностей. А так полностью сливался. Так вот, гоблин вторично снес дверью несчастного Къяффу и уложил на то же самое место. Оставив растение паосу (причем точно уместив оное на грудь пострадавшего), зеленый посетитель резво ускакал, что-то квакая о невоспитанности, распущенности и целибате.
— Тебе точно туда надо? — Дрогнувшей рукой Къяффу снял и отшвырнул подальше присвоенное озеленение. Попытался отползти в сторону, но не успел. Его догнал мужик неопознанной расы, в жутком рванье. Рукав щегольской алой шелковой рубашки полуоторван, длинная расшитая безрукавка, штаны и подол рубашки разделаны практически на ленточки…
Когда-то, видимо, мужчина был волосатым. Теперь у него по всему периметру шевелюры виднелись белесые проплешины, а остальной волосяной покров был заплетен мелкими негритянскими косичками и намазан рыбьим клеем. Этот запашок ни с чем не спутать!
— Женщина — это страшное оружие! — поведал он полегшему вновь паосу. И тут увидел нас… Ну, что сказать — рекорды Книги Гиннесса просто отдыхают! Такие прыжки в высоту и карабканье по отвесной стене радовали глаз.
— Может, зайдем с заднего хода? — настороженно спросила няня.
— Не получится! — Волосатик, хоть и лез наверх, но осмелился вступить с нами в диалог: — Там уже баррикада из тех, кто попытался перепить эту чешуйчатую шушеру! — Наябедничал: — А она жульничала!
— Почему? — поинтересовалась я, соображая — может ли загадочная «шушера» быть славной Шушу.
— Потому что у нее имеется дополнительный резервуар, замаскированный под хвост! — поделился своим наблюдением волосатик, уже добираясь до крыши и исчезая.
— Нужно спасти от этих разнузданных чудовищ твоих подруг! — Къяффу ни с того ни с сего вознамерился стать героем. И какая курица, спрашивается, его под хвост клюнула? Особенно с учетом того, что хвоста-то как раз у паосов и нет.
А вообще — правильно! Несколько раз полежал, отдохнул хорошенько — можно и за дело приниматься с новыми силами!
— Или спасти всех остальных от змеино-оркийской орды! — выдохнула я. Словно японский ниндзя, отчаянно занырнула внутрь с криком: — Девочки, чур, не стрелять мужиками! Это я, Леля!
А внутри нас встретили развалины Помпей и две довольные девушки, сидящие на стойке и чокающиеся гранеными стаканами, по всей видимости, с гномьим самогоном. Знаете, такой белый, мутный и похож на «Спотыкач» из картошки.
Все остальное пространство таверны было занято обломками мебели и аккуратными кучками посетителей, разложенными в шахматном порядке.
— Леля! — заорали подруги в хорошо поддатом состоянии. — Тебе штрафную! Ты отлынивала!
Мать честная! Это кто ж их подпоил?!
— Я не пью! — не согласилась я. — И вообще, вы уже хорошо погуляли. Дальше некуда.
— Это не мы! — радостно поведала мне покачивающаяся из стороны в сторону Эсме. — Это он разошелся! — И ткнула куда-то под стойку. — Выходи! Ты снова в законе!
Оттуда выполз помятый фикакус и счастливо взмахнул листиками. Скрежетнул по полу когтями и бросился мне на шею.
Я вовремя уклонилась от подобного бремени, и весь удар на себя принял идущий сзади Къяффу.
— Извини, — покаялась я, когда паоса снова положили и озеленили. — Своя шея дороже.
