Юрий Валин - Дезертир флота
Лодки с фуа и бабами Квазимодо не видел. Стоило высунуть голову для того, чтобы хватануть воздуха, и рядом немедленно плюхались два, а то и три-четыре, тяжелых арбалетных болта. Ничего, в крайнем случае можно пересечь реку, на том берегу плоские холмы, лощины, а там уж как повезет. Особыми надеждами вор себя не тешил – хватит сил разве что выползти на берег. Эх, не «доделал» все лодки. Сейчас уже небось на воду спускают.
Долбленка оказалась впереди неожиданно. Квазимодо шарахнулся, хотел нырнуть.
– Это мы!
Вор узнал голос фуа, уцепился бессильной рукой за низкий борт, прохрипел:
– Гребите быстрее, тугодумы.
Его ухватили, потащили в лодку. Квазимодо заныл – рыжая вцепилась прямо в больную руку. Арбалетный болт прошил борт долбленки, застрял, выставив четырехгранное острие. Взвизгнула леди Атра. Квазимодо перевалился через борт, плюхнулся мокрым мешком, лысая голова очутилась на коленях синеглазой леди.
– Гребите, курьи дети!
Фуа и рыжая ухватились за весла. Девчонка грести не умела, больше мешала, но для того чтобы лодка набирала ход, хватало и усилий одного ныряльщика. Квазимодо поднял голову; так и думал – в дымке надвигающихся сумерек были видны отходящие от берега две лодки. Некогда отдыхать.
– Расселась тут. – Опираясь о гладкое бедро пленницы, вор сел, нашарил трясущейся рукой весло. Леди Атра, несмотря на свободный рот, смотрела молча и перепуганно – видать, перевоспиталась. Квазимодо сплюнул и принялся работать веслом. Деревня быстро удалялась, но лодки преследователей уже устремились следом, а берегом двигались злые охотнички куда большим числом. Можно чувствовать себя польщенным – до сих пор за вором не охотились таким войском и с таким азартом.
Квазимодо засмеялся-заквакал:
– Вот уж водички я сегодня напился так напился. От пуза. Рыжая, клади весло, это тебе не ложка воду мешать. Рот милостивой госпоже заткни, а то она у нас сильно разговорчивая стала. Мужнины деньги кому попало сулит.
– Я не буду кричать, – умоляюще пролепетала леди.
– Конечно, не будешь, – согласился вор. – Поплотнее, рыжая, поплотнее. У сиятельной госпожи ротик и не такое выдерживал.
– Ква, не болтай, – приказал фуа. – Ровнее веслом. Не на рыбалке.
Квазимодо не возражал. Очутившись в лодке, фуа подобрался, преисполнился уверенности в себе. Самое время. Узкий челн летел стрелой. Неслышно возилась рыжая, скармливая пленнице новый кляп. Сумерки накрыли реку. Фуа держал лодку подальше от левого берега, по которому шла конная погоня. Но ни всадников, ни лодок вблизи пока не было видно.
* * *Легла темнота. Под загорающимися звездами мелькали тени ночных птиц. Тихо плескали весла. В прибрежном кустарнике длинно и заунывно завопила какая-то грустная тварь.
– Кажется, оторвались, – пробормотал вор. Рука болела так, что впору было заплакать.
Рыжая обернулась, потянула носом воздух.
– Их нет. Остановились или повернули в деревню.
– У, какая ты чуткая, – пробормотал Квазимодо.
– Можешь не верить, – холодно сказала девчонка.
– Да что ты. Я просто хотел спросить, сколько их было в лодках. И чего они теперь делать хотят.
– Двенадцать их было. Трое проводников из деревни, семь солдат и двое благородных.
– Ух ты! А что, все рыжие так привирать любят?
Девчонка разъяренно фыркнула.
– Да нет, двенадцать так двенадцать, – пустился оправдываться вор. – Я разве что говорю? Мне только интересно, как их унюхать можно. Ветра нет. Близко они не подходили, – жизнерадостно пояснил вор.
– Ветра нет для того, у кого половина носа осталось. Что я, по-твоему, солдатскую вонь от рыбацкой не отличу? Или благовония господские дешевые райниские? Их там коровьей мочой разводят, даже мне известно.
– Ну, я хоть и полуносый, ежели рожей уткнусь, мочу тоже различить могу. Но не на таком же расстоянии? У нас на «Эридане» парень был – мог стурворма под килем учуять. Но там такая туша. А солдата от рыбоеда зачуханного на таком расстоянии ни один человек не различит. Ты, рыжая, должна подучиться врать натуральнее. По-человечески.
Рыжая промолчала, зато вмешался фуа:
– Заткнись, Ква. Несешь непонятно что. У тебя рука болит. Пусть девочка поработает, а ты отдохни. И язык пусть отдохнет.
Возражать не было сил. Квазимодо отложил весло, прижал к груди горящую руку. Больно было – аж челюсти сводило. Не успевшая высохнуть повязка холодила кожу груди, но сама рука словно поджаривалась. Смазать бы чем-нибудь успокаивающим.
– Слышишь, Ныр. Как думаешь, идут они следом или остановились? С чего бы им останавливаться?
– Утра ждут, – сердито сказал ныряльщик. – Ты, командир великий, совсем ослом сделался. Не плавают здесь ночами. Это вы, на Флоте, совсем ошалели. А здесь люди дарков и ночь как в старину уважают. Во тьму их и сам лорд Дагда не загонит. Утром будут наверстывать. Вот девочка местная, понимает…
– Я не девочка, – немедленно зашипела рыжая. – И не местная…
– Извини, – испуганно сказал фуа. – Я случайно…
Квазимодо улыбнулся, рука на груди чуть присмирела, пылала мягче. Зато начало болеть все измученное тело. Вор без стеснения лег, оперев голову на ноги леди Атре. Та подвигаться не стала. Плыли и расплывались звезды в вышине. Впереди взмахивала веслом черная угловатая тень рыжей. Фуа шепотом подсказывал, как грести ровнее.
Проснулся вор от того, что лодка ткнулась в берег.
– Что?!
– Да ничего, – прошептал фуа, – рассвет скоро, прятаться нужно. Берега впереди плоские, деревьев мало, любой всадник нас на воде заметит.
– А где прятаться? – прохрипел туго соображающий спросонок Квазимодо.
– Теа место нашла.
– Кто?
– Это я – Теа, – злобно прошипела рыжая, выбрасывающая на берег мешок. – Теа, а не «рыжая девка», понял, лысый?
– Понял, – пробормотал вор, заставляя себя подняться и шагнуть в воду. Левая рука закостенела и на каждую попытку разогнуть ее отзывалась жгучей болью.
Толку от однорукого и никак не приходящего в себя вора, было мало, и как-то получилось, что делом занимались рыжая и помогающий ей фуа. Впрочем, рыжая бы и сама справилась.
Беглецы остановились у склона пологого, лысого, как голова вора, холма. В отдалении торчало несколько деревьев, но к ним рыжая не приближалась. Квазимодо с тупым удивлением наблюдал, как она энергично расширяет маленькую щель в склоне холма. Работала девчонка котелком. Землю и мелкие камни ссыпала на разостланное полотно – бывший узел, содержавший замковые тряпочные трофеи. Ныряльщик помогал как мог веслом и обломком лодочного черпака. Леди Атра нахохлившись сидела на немногочисленной поклаже.
Звезды начали бледнеть. Квазимодо пришлось встать и помочь затопить лодку. Груженную камнями долбленку не без труда утопили между двух скальных обломков. Ни с берега, ни с реки лежащую на дне лодку заметно не было. Разве что преследователи пройдут прямо над ней. Вора покачивало, мысли в голове едва шевелились – начинался жар.
