Вергилия Коулл - Я не боюсь
Когда Дружеч приехал и забрал нас, мне уже хотелось провалиться сквозь землю. По пути домой Одри и Клер дрожащими голосами излагали свою версию событий, а я не могла вымолвить ни слова. По прибытию в поместье их отправили в комнаты. Меня повели в кабинет.
— Как получилось, что ты ушла с незнакомцем, наплевав на все, чему мы тебя учили?! — тон мистера Дружеча не предвещал ничего хорошего.
Заложив руки за спину, он мерил шагами расстояние от одной стены до другой. За столом ему не сиделось. Кресло занял Тоби. Я стояла в центре кабинета, покорно склонив голову, и чувствовала легкие отголоски гнева мистера Дружеча. Это пугало: обычно тот держал себя под контролем.
— Я… я не знаю…
Дружеч остановился на полпути и развернулся ко мне.
— А ты знаешь, чего мне стоило достать вас из полицейского участка?
— Нет, мистер Дружеч… — сказала я тихим голосом, ощущая себя мелкой букашкой под огромным ботинком.
Он сделал пару шагов в моем направлении. Смерил меня презрительным взглядом с головы до ног. Злость стала более явной.
— Зачем я вообще тратил на тебя свое время? Зачем он, — Дружеч, не глядя, ткнул пальцем в сторону Тоби, — тратил на тебя свое? Зачем мы чему-то пытались тебя научить, если ты совсем не умеешь применять знания на практике?
Я подняла глаза и посмотрела на Тоби, мысленно взывая о помощи. Тот лишь поджал губы и покачал головой. Никто не осмеливался спорить с хозяином поместья. Я понимала, что этот разговор состоится, и что мне несдобровать, но до последнего надеялась на лучшее. После бессонной ночи, проведенной в полицейском участке, где у меня, Одри и Клер брали показания, после нескольких часов, проведенных с мыслью о том, что единственная подруга умерла по моей вине, у меня уже не оставалось сил на оправдания или объяснения.
— Повторяю еще раз. — Дружеч вколачивал в меня слова, как гвозди. — Как получилось. Что ты. Ушла с незнакомцем.
— Не знаю! — сорвалась я на крик, мечтая лишь, чтобы все побыстрее закончилось. — Не знаю! Не знаю!
— Куда он вас заманил?
— Не нас… меня… он заманил меня… в какую-то подсобку. Там был старик. Феромагер. Он ждал нас.
— Ты защищалась?
Я снова опустила голову, сгорая от стыда. Конечно, я не должна была никуда идти с Питером. Конечно, должна была защищаться. Тогда бы и Сабина осталась жива. Она просила помочь. Чувствовала, что сама не справится. Но что теперь можно было поделать, когда обратно ничего не вернуть?!
— Я спрашиваю, ты защищалась? — мистер Дружеч схватил меня за горло, заставляя посмотреть на него.
Я отвела взгляд, чтобы не видеть его перекошенное лицо и метающие молнии глаза и прохрипела:
— Нет…
— Почему?
— Мне… стало… очень страшно…
— Тогда я не понимаю, почему ты до сих пор жива, — бросил он, разжимая пальцы.
Я сделала жадный глоток воздуха. Ужасно не хотелось говорить то, что все же пришлось рассказать.
— Сабина. Она наверно почувствовала неладное. Пошла следом. Она спасла меня.
Повисло молчание. Дружеч разглядывал меня, Тоби закрыл лицо рукой.
— Безмозглая дура, — наконец, с чувством произнес мистер Дружеч.
Удар сбил с ног. Комната дрогнула и перевернулась перед глазами. Острая боль пронзила подбородок. Приподнявшись на локтях, я почувствовала, как по шее бежит струйка крови. Мистер Дружеч снова сжал кулак, его кольцо блеснуло. Вот что рассекло мне кожу. Он навис надо мной, на лице читалось желание разорвать в мелкие клочья.
— Моя лучшая ученица погибла, защищая безмозглую дуру!
Меня снова отбросило на пол. Я не пыталась защититься, потому что понимала — бесполезно. Мистер Дружеч был абсолютно прав, из меня никогда не будет толка. Во время опасности я растерялась, и уже не в первый раз. Можно было бы еще бороться и преодолевать себя ради кого-то, но таких людей в моей жизни больше не оставалось.
— Она. Была. Лучше. Чем. Ты, — приговаривал Дружеч. — Принесла бы. Больше пользы. Делу!
Последнее слово звенящим эхом прокатилось в голове, после чего наступила темнота. Не знаю, сколько блуждала в мире снов, но когда слух вернулся, я узнала голос Тоби, а, приоткрыв глаз — второй не открывался — увидела, что тот стоит на коленях возле меня и удерживает Дружеча:
— Ну все. Урок усвоен. Хватит.
— Из нее не будет толка! — мистер Дружеч отталкивал руки Тоби. — Лучше просто выгнать на улицу! Та девчонка подавала надежды! А эта… эта…
— Она просто была еще не готова, Вацлав, — миролюбивым тоном повторял Тоби, с трудом сдерживая натиск компаньона. — Она же пришла позже всех! Мы и не планировали выпускать ее.
— Она все только портит! Дала парню сбежать. Угробила мне девчонку.
— Да успокойся же! — вдруг рявкнул Тоби. — Ты убьешь ее!
Они исподлобья уставились друг на друга. Некоторое время слышалось только тяжелое дыхание обоих.
— Ладно, — мистер Дружеч сдался, отбросил его руки и, обойдя стол, уселся в кресло. — Убери ее с глаз моих. Я вычеркну ее из списка учеников. А дальше дело за законом жизни.
Как в тумане, я видела лицо Тоби, склонившегося надо мной.
— Платок. Держи платок, — приказал он, а потом просто взял мою руку, сунул в нее кусок ткани и заставил прижать к подбородку.
Подхватив на руки, Тоби поспешил вынести меня из кабинета.
— Не знаю, какая муха укусила Вацлава, — пробормотал он, когда мы оказались в коридоре, — но на этот раз он перегнул палку.
— Нет, — возразила я, — он прав. Сабина бы не погибла, если бы не встала на мою защиту.
— А где были остальные подружки? Куда они смотрели?
— Им было не до нас.
Тоби внес меня в комнату и уложил на кровать. Тут же выбежал прочь, но скоро вернулся с миской, которую поставил на тумбочку у изголовья. Отобрал платок, окунул в нее, прижал к моему лицу. Я вздрогнула: вода оказалась холодной.
— Зачем вы это делаете? — спросила я, пока он смывал кровь с моего лица. — Все время, что я здесь живу, вы только и делали, что насмехались и издевались надо мной. Почему сейчас заботитесь?
Рука Тоби с мокрым платком замерла. Он некоторое время разглядывал мое лицо, потом с удвоенным усердием принялся за свое занятие. Я дернулась от боли.
