Михаил Михеев - Призрак неведомой войны
Лошадку было жалко, и если чувство злости Артур уже испытывал, то жалости до этой секунды — никогда. И что самое интересное, оба этих чувства он испытал одновременно, причем чем сильнее была жалость, тем больше разгоралась злость. Интересный казус, однако пока что у киборга не было времени на анализ — надо было действовать.
С удобством расположившись в ветвях и возблагодарив удачу (надо же, и в нее поверил — и эту мысль Артур тоже оставил на последующую аналитическую обработку) за густую, хорошо скрывающую его листву, киборг принялся наблюдать за происходящим, благо в том, что его ретирада осталась незамеченной, он мог быть уверен. Прыжок-то, может, и увидели бы, но вот последовавшая вслед за этим яркая вспышка от попаданий наверняка ослепила всех присутствующих. Это косвенно подтверждалось и чуть замедленными движениями врагов, и активным морганием, и повышенным слезовыделением — электронная составляющая мозгов киборга исправно фиксировала все мелочи, формируя из них целостную и непротиворечивую картину мира.
Больше всего Артур сейчас опасался, что кто-нибудь из присутствующих здесь магов вычислит его своим, неведомым киборгу методом. Возможность этого он вполне допускал — когда расспрашивал Вольфгана о том, какими трюками маги владеют, а какими нет, по данному вопросу ответ был получен весьма двусмысленный: «Я не умею, но что могут старшие — не знаю». Учитывая, что Вольфган, при всей его относительной нестандартности, в плане мастерства оставался самым обычным недоучкой, это могло означать что угодно, поэтому оставалось только надеяться на лучшее. Нет, киборг не боялся, страх, во всяком случае за собственную жизнь, не был заложен в программе. Задача по защите Объекта любой ценой имелась, но и возможность его физического уничтожения была не страхом, а всего лишь нежелательным развитием событий. Да и полноценного Объекта сейчас не осталось… Словом, то, что Артур сейчас испытывал, не было страхом, но помирать от рук примитивных существ ему тоже как-то не хотелось.
Именно поэтому, наверное, в его голову и не приходило больше глупых мыслей о переговорах. Вместо этого он сидел тихонечко и ждал, когда смельчаки или, во всяком случае, назначенные таковыми наемники подъедут и посмотрят на месиво, образовавшееся в эпицентре магического удара, а потом вынесут авторитетный вердикт — уцелеть здесь ничего не могло. Еще одна задержка, на сей раз совсем короткая, и матерящаяся, все еще вытирающая остатки слез колонна двинулась вперед. Получалось, что в качестве радаров или, как вариант, тепловизоров маги были не сильны — во всяком случае, встроенные сенсоры киборга обнаружили бы затаившегося в ветвях противника еще издали, безо всякой визуальной разведки. Это, разумеется, стоило учесть на будущее.
Дальнейшее было просто и логично обосновано — дождаться, когда противник займет наиболее выгодную позицию, и, посетовав мимоходом, что на узкой лесной дороге колонна слишком растянулась, полоснуть ее сверху из бластера в режиме максимальной скорострельности. Прежде чем сработала от перегрева блокировка, он успел опустошить батарею на три четверти, и этого хватило.
Маги держались в центре колонны, а потому угодили под удар практически все. Их защитные купола под энергетическими ударами вспыхивали огненно-красными кляксами и лопались, не выдержав нагрузки. Во что превращались после этого те, кого они защищали, словами описать было сложно — похоже, кроме всего прочего, разрушение силовой защиты имело в качестве побочного эффекта серьезный откат. Ну и сам бластер добавлял огоньку. Словом, в центре колонны живых не осталось. Те же, кто не попал под удар, испытывать судьбу больше не стали, порскнув в стороны, как стайка испуганных мальков от щуки. Не прошло и полуминуты, как дорога очистилась, и теперь угрозу можно было считать окончательно ликвидированной — продемонстрировав чудеса мобильности, уцелевшие разбежались с такой скоростью, что некоторые не обнаруживались теперь даже сканерами.
Сапоги киборга, спрыгнувшего вниз с двенадцатиметровой высоты, глухо бухнули о спекшуюся до каменной твердости, потрескавшуюся землю. Мрачно оглядевшись, Артур осторожно сунул оружие в жаропрочную кобуру — все равно, пока не остынет, толку от бластера нет, блокировка просто не даст выстрелить снова. Хотя вряд ли здесь что-либо могло уцелеть…
Это оказалось второй ошибкой Артура за последние несколько минут, в чем он убедился спустя буквально секунду. Удар был сколь внезапен, столь и силен — киборгу показалось на миг, что его накрыло сверху тяжелой бетонной плитой. И сразу же грудь обожгло — краем сознания киборг понял, что это отреагировал амулет Вольфгана, выстреливший моментально накрывшим Артура куполом силового поля, точно таким же, как те, которые он сам недавно разносил в клочья. Неожиданная защита его и спасла, однако все равно было впечатление, словно на него давит груз весом как минимум в тонну. Это было тяжело — но конструктивно заложенного предела неведомый противник не достиг. Медленно распрямившись, Артур огляделся и почти сразу обнаружил источник угрозы.
Плюгавенький человечишка, судя по силе удара, а также по тому, что вообще остался в числе живых после устроенной на дороге бойни, тот самый архимаг, которым Артура так долго пугали, уже не маскировался. Перекошенное от напряжения, покрасневшее лицо, выпученные глаза — похоже, все его силы сейчас уходили на то, чтобы давить Артура этим невидимым прессом, ни на что иное их просто не оставалось. Кстати, непонятно было, как его вообще пропустили сенсоры, — видно, он и впрямь многое умел. В свою очередь, Артуру совершенно не хотелось продолжать эксперимент на тему «кто кого передавит» — амулет держал надежно, но вот на какое время его хватит, было совершенно непонятно. Бластер еще не остыл — но меч-то был на месте и, словно живой, скользнул в руку. Окончательно пришедший в себя киборг ухмыльнулся — это получилось у него самопроизвольно, пройдя мимо сознания, — и двинулся к архимагу. Медленно двинулся, преодолевая все возрастающую тяжесть, давящую с каждой секундой все сильнее, — то ли играло роль уменьшающееся расстояние, то ли архимаг со страху вкладывал в свое заклинание все больше сил, опустошая последние резервы. Однако, как бы он ни старался, остановить взбешенного боевого робота было задачей не по его кривым зубам.
Результат оказался закономерен. Все же архимаг — не солдат, для которого правильно вколоченная дисциплина заменяет все, даже инстинкт самосохранения вкупе с мозговой деятельностью. Это солдат может оставаться в своем окопе даже в безнадежном бою, а магов, похоже, этому не учат, вот нервы у противника и не выдержали. Когда до него оставалось метров пять, архимаг взвизгнул и бросился прочь, нелепо перебирая короткими, толстыми ножками — похоже, спорт не относился к числу его любимых занятий. В тот же момент давление на защиту киборга исчезло, словно его и вовсе не было, оставалось только прыгнуть следом за беглецом. Именно прыгнуть, в одно движение настигнув так и не успевшего набрать скорость мужчину, и несильным в общем-то толчком в спину сбить с ног.
