Михаил Михеев - Призрак неведомой войны
Кстати, для киборга по-прежнему оставалось загадкой, почему, когда он начинал переодеваться, все женщины на него пялились. Что у него такого, чего они в жизни не видели? В последнее время это даже стало его немного раздражать, и Артур взял за правило переодеваться только в своей комнате. Впрочем, это были мысли на отвлеченные темы, и занята ими была только ничтожная часть мозга. Основные же ресурсы, включая центральный процессор, занимались обработкой полученной информации и выработкой плана дальнейших действий.
По всему выходило, что армии как таковой бояться уже не стоит. Однако ее ядро частично сохранилось. Нет, командующий-то как раз погиб, не зря же основной удар наносился именно туда, где располагалась его палатка. Киборг зафиксировал прямое попадание, и спастись в том аду было ненаучной фантастикой. Но вот с остальными, в первую очередь с магами и с монахами, вопрос пока оставался открытым. В момент начала атаки первая бомба, это Артур рассмотрел отчетливо, разорвалась не в лагере, а на покрывающем его силовом куполе. Кстати, это силовое поле вполне себе фиксировалось датчиками, хотя, к сожалению, установить его природу киборг так и не смог. Поддался, надо сказать, этот купол только с третьего попадания, а ведь чем он больше — тем меньшая напряженность силовых полей, и тем легче его пробить. Из этого следовало, что достаточно сильный маг, в теории, мог создать индивидуальное поле, которое защитит его от взрыва, тем более произошедшего чуть в стороне.
Та же проблема была и с монахами. Как рассказывали буквально все, священнослужители, бывало, с помощью силы, дарованной им богами, совершали настоящие чудеса. В богов Артур не верил, а вот в магию, чем бы она ни была на самом деле, верил. Точнее, знал, что она существует, поскольку ее проявления наблюдал с завидной регулярностью. В таком случае логичным было предположить, что монахи пользуются все той же магией, только называют ее иначе. И соответственно, у них тоже был шанс уцелеть. И еще неизвестно, какие амулеты были при себе у рыцарей, а значит, стоило предположить, что кто-нибудь из них тоже мог уцелеть.
Увы, подтвердить или опровергнуть данные предположения можно было только с рассветом — возможности зрения киборга были велики, но не беспредельны, оптика беспилотников в темноте тоже имела некоторые ограничения. Все же это не были специализированные разведывательные машины, просто универсальный военный аппарат. А как и все универсальные конструкции, эти беспилотники являлись компромиссом, умея все, но при этом выполняя каждую из функций довольно посредственно. Так что оставалось лишь ждать рассвета и, пока есть возможность, отдыхать, чем киборг в общем-то и занялся.
Утро подтвердило, что Артур мыслил в правильном направлении. Хотя небо было покрыто густым слоем низких серо-черных туч, света было вполне достаточно, чтобы оценить творящееся в лагере противника безобразие. Почему безобразие? Да потому, что там осталось менее полутысячи человек. Судя по всему, большинство составляли наемники — пожалуй, единственные, кто сохранил в ночном аду достойный уровень дисциплины и не поддался всеобщей панике. Было какое-то количество магов и святош — их в распоряжении вражеского полководца изначально находилось ограниченное количество, но, учитывая предполагаемый уровень потерь из-за бомбового удара и корреллируя их с числом находящихся в лагере, панике они не поддались, или, возможно, поддались, но далеко не все. Дворян с их дружинами остался мизер, особой стойкостью перед внешней угрозой они, похоже, не отличались, а основная масса пехоты банально исчезла, словно испарилась — ну да, все правильно, среди них и уровень потерь должен был оказаться максимальным, учитывая скорость, с которой они рванули к ущелью. А кто уцелел — те наверняка дезертировали. И царило среди оставшихся натуральное уныние, видимое невооруженным взглядом.
Единственным сюрпризом оказалось то, что вражеский полководец был жив и, судя по всему, абсолютно здоров. Во всяком случае, по жалким остаткам разгромленного лагеря он метался с проворством, которое сделало бы честь и человеку впятеро более худощавому. Сейчас этот кусок боевого сала больше всего напоминал бракованный и перекошенный мяч и вдобавок, судя по раскрывающемуся, как у больного карпа, рту, что-то орал. Киборг, несмотря на первоклассный слух, ничего не мог разобрать на таком расстоянии, пришлось задействовать направленный микрофон одного из беспилотников. Увы и ах, воздух сотрясали лишь те слова, которые и можно было ожидать услышать в подобной ситуации, — полководец громко, выразительно и крайне изобретательно ругался, причем, судя по всему, запас ругательств в его лексиконе стремился к бесконечности.
Вообще же картина была достойной иллюстрацией к виденному однажды Артуром шоу под названием «Капитанский гнев». Тогда совсем молодой лейтенант-артиллерист, только-только пришедший в экипаж после училища, от невеликого ума и избытка фантазии решил покопаться в настройках своего персонального терминала. Ничего страшного или из ряда вон выходящего в этом не было — интерфейс для того и создан, чтобы каждый подстраивал его под себя. Среди молодых офицеров возня с настройками была весьма распространенной забавой, и порой встречались весьма интересные, хотя и сомнительные с точки зрения морали и нравственности композиции. Так, например, у одного шустрою умника экран мельтешил голыми блондинками с внушающими уважение бюстами, и у каждой была своя функция — одна приносила почту, другая открывала папки… Артур тогда понять не мог, зачем это надо — неудобно ведь. Сейчас, кстати, начал понимать, и нельзя сказать, чтобы это было неприятно, однако все подобные мелкие извращения были мелочи жизни. Честно говоря, блондинки — это ерунда, бывали настройки и позаковыристее. Но имелось у них у всех одно общее свойство — все они были индивидуальными, привязанными к конкретному пользователю и терминалу, на рабочем же месте всегда был армейский стандарт, выверенный и вылизанный поколениями офицеров и вбитый программистами на уровне железа. Словом, развлекаться можно как угодно, но на работе ничто не должно мешать, а значит, поменять там что-то было теоретически невозможно.
Однако, судя по всему, конкретно этот образчик бравого космического первопроходца те лекции, на которых говорилось о невозможном, прогулял — иначе чем еще можно объяснить тот факт, что защиту крейсера он обошел с легкостью необычайной, и программисты в жутко засекреченном НИИ, занимавшемся вопросами информационной безопасности, за головы хватались, не в силах понять, как это они ухитрились проглядеть такую дыру в программном коде. Хорошо еще, что ни к каким серьезным последствиям для корабля это не привело — просто-напросто на тактическом дисплее вместо стандартных подписей под схемами построения флотов появились фразы несколько видоизмененные. Так, под своими было теперь написано «наши доблестные силы», а, соответственно, противоположная картинка обзывалась теперь «мерзкий, подлый и трусливый враг». Их потом даже менять не стали, так это и осталось фирменным знаком того крейсера, но вначале молодой гений от программирования получил по мозгам, а потом командир орал на научных работников, а те смиренно стояли и обтекали, поскольку тут уж он был в своем праве. А ничего, облажались — получите. Так вот, лицо у старого космического волка было точно таким же, как у нынешнего незадачливого полководца, и точно так же он демонстрировал недостижимые для обычного человека высоты ораторского искусства. Единственно, вместо лобастых высокомудрых профессоров этот костерил своих магов, которые позволили нанести по их лагерю настолько внезапный и сокрушительный удар.
