Милена Завойчинская - Магия книгоходцев
Кстати, подарок Кощея Бессмертного — цепочку с кулоном из большого красного камня, Ивар отказался забирать наотрез. Еще и оскорбился, когда я пыталась вернуть то, что он мне вручил по пьяни. Сказал, что это его подарок, именно для меня он и предназначался.
А еще я узнала, что Лола теперь встречается с Юргисом, а Тина — с Эвартом. Когда уж они успели спеться — загадка. Но все четверо были счастливы и постоянно целовались, когда думали, что на них никто не смотрит. Наивные! Ну а все остальные валяли дурака, кувыркались в снегу как дети и лепили новых снежных баб. Ривалис вошел в роль зайчика и уморил нас от смеха, шевеля ушами и прыгая вокруг дерева со сложенными перед собой ручками. Его ничуть не смущало внимание остальных школяров, которые хохотали и показывали пальцами на нашу беснующуюся компанию. В итоге адепты решили, что последний день каникул стоит отметить весело, а не строить из себя взрослых, все видавших и скучных персонажей. И на лужайке между корпусами завязалась битва снежками: девочки против мальчиков.
…Началось второе учебное полугодие. Некоторые предметы из расписания исчезли, и на их месте появились новые. Так мы более плотно занялись изучением иллюзий и фантомов, это стало отдельной дисциплиной. Добавились левитация, телекинез и практическая магия. Вместо азов стихий приступили непосредственно к управлению водой. Кроме того появился такой неожиданный предмет, как спиритизм. У жираф вместо этикета и традиций разных рас теперь стоял в расписании язык жестов, в том числе понимание языка вееров. Предполагалось, что мы, как изысканные леди, сможем достойно вести себя в любом обществе. Так что пришлось купить веер, дабы изучить эту хитрую премудрость.
А еще вместо «обращения с фолиантами» теперь имелся предмет «обращение с магическими гримуарами». В первом семестре нас учили, как следует вести себя с древними, порой рассыпающимися прямо в руках книгами, а также как не «провалиться» в них, учитывая наши способности книгоходцев. Сейчас же преподавали умение обращаться с зачарованными гримуарами. Вел занятия все тот же толстый мрачный гном по имени Ксенофондир Дорингор. Нам в руки магические гримуары, понятное дело, пока не давали, но издалека демонстрировали. Честно скажу: это не книги. Это — монстры!
— Адепты, представьте, что вы — перышки. Невесомые, легкие перышки, — вещала тощая и нескладная вампирша, которая преподавала нам левитацию.
На задних рядах гулко хохотнули двухметровые «перышки» с косой саженью в плечах. Магистр Оливия Рокар зыркнула на одно из них своими красными глазами, «перышко» быстро заткнулось.
— Адепт Калвин, — строго произнесла дама. — Я понимаю, что вы представили себя в курятнике. Так вот, если вы будете относиться к моему предмету подобным образом, то так и останетесь лежать на полу в кучке гуано, в то время как более старательные ученики станут левитировать над вами.
Аудитория нервно хохотнула. А я задумалась, почему гуано-то? На родине вампирши в курятниках держат морских птиц и летучих мышей?
— Адептка Золотова, — вкрадчивый голос над ухом заставил меня подпрыгнуть. — Позвольте узнать, о чем вы медитируете на моем предмете?
— О гуано, — брякнула я, прежде чем успела подумать, что именно говорю.
— О да! — покивала магистр. — Очень достойная тема для размышлений. Именно там вы все и окажетесь, если будете продолжать в том же духе. Марш к доске, адептка! — рявкнула она.
Меня от ее вопля буквально вынесло вниз. Все ноги оттоптала собратьям по несчастьям, пока неслась к доске. Впрочем, никто не обиделся, наоборот, выдохнули с облегчением, что это не их вызвали в качестве подопытного цыпленка.
— Адептка, а теперь продемонстрируйте мне то, что вы сейчас так внимательно слушали и конспектировали.
Конечно же, у меня ничего не получилось. Сколько я не пыталась воспарить и оторваться от пола хотя бы на пару сантиметров, ничего не выходило. Такая же участь постигла карандаш, лежащий на столе магистра. Нет, он пару раз вяло трепыхнулся и чуть сдвинулся с места. Но…
— Ну а раз так, адептка, то почему вы думаете о посторонних вещах, вместо того, чтобы учиться столь важной науке? — сурово вопросила вампирша.
Я устыдилась.
С этого занятия начались наши мучения в новом направлении.
Вот с иллюзиями и фантомами дело пошло легче и веселее. Кое-что мы уже умели. Конечно, наши иллюзии были неустойчивыми, нестабильными, прозрачными и много еще чего «не», но хотя бы сам принцип мы уже знали. Поэтому лекции по этому предмету посещали с удовольствием, особенно девичья часть факультета, ибо преподавал предмет ослепительно красивый эльф — магистр Летурн Огинхельм. А по вечерам коридоры общежития наполнялись бесплотными монстриками всевозможных видов. Ну, надо же нам было отрабатывать навыки? Лично я запускала в коридор иллюзорные образы из земных сказок. До сих пор помню, как визжали наткнувшиеся на моего Змея Горыныча пятикурсницы. И чего так кричали? Они же взрослые, не чета нам, малолетним первокурсницам, могли бы отличить нематериальную иллюзию от полноценного фантома. Последних я пока делать не умела. А иллюзия, она — что? Сквозь нее можно было спокойно пройти, и все. Это же только картинка.
Но вообще, Змей Горыныч у меня получился очень симпатичным. Прямо как из мультфильмов. Чешуя блестящая, зеленая. Хвост длинный с костяным сердечком на кончике. Голов — три, все они разговаривали разными голосами и периодически выдыхали огонь. Особенно смешно это выглядело, когда Змей, стоя напротив девушек, на три голоса вещал:
— Испечь? — вопрошала тоненьким голоском правая голова.
— Зажарить! — плотоядно ухмылялась левая и облизывалась.
— Сырыми сожрать! — басом ревела центральная.
Потом все три головы, хитро изогнув шеи, начинали совещаться, а когда жертва пускалась наутек, Горыныч, переваливаясь на лапах, бежал за ней и кричал вдогонку:
— Да мы же пошутили! Только чуть-чуть огнем дыхнем, и все!
Нет, все же первоклассный персонаж вышел. Жаль только, девчонки нажаловались на меня и на моего Горыныча декану ЖРФ. Магистр Даяна долго разглядывала мое творение, после чего щелкнула пальцами, и пузатый трехглавый змей медленно растворился в воздухе. А все три головы до последнего кричали, что это произвол, насилие над личностью, и вообще, он — фольклорный персонаж и охраняется законом.
