Марьяна Сурикова - Практика жизни
— Я хотел его убить, это правда. Навел пистолет и положил палец на спусковой крючок, но… в последний миг отвел руку, а проклятая пуля срикошетила от скалы.
Голова Роланда поникла, и отец выпустил стакан. Коньяк выплеснулся на дорогой ковер, и в комнате запахло крепким алкоголем.
Я молчала, ждала, что он еще расскажет, а отец не шевелился, будто бы решался сейчас на что-то необычайно трудное. Прохладный ветерок ворвался в комнату, всколыхнул легкие занавески. За окнами светлело, послышалось пение птиц, а такой родной и одновременно чужой мужчина в соседнем кресле вдруг поднял голову, устремляя свой взор в стену. Его расфокусированный взгляд говорил о том, что Роланд сейчас находится где-то далеко за пределами этой комнаты.
— Когда я был молод, родители договорились о браке между мной и Эстер. Очень выгодный союз, прекрасная партия. Я ничего не имел против. А потом был вечер, когда состоялось наше знакомство, большой бал и интересные развлечения. Я познакомился со всей семьей, включая и Мэри. Знаешь, дочь, я ведь подписал брачное соглашение, но так плохо понимал в тот миг, что совершаю ошибку. Потом состоялась наша свадьба, мы переехали в свой дом, я занялся теми делами, которые положено выполнять главе большого знатного семейства. Мэри жила с нами. День ото дня я все лучше узнавал ее, невольно сравнивал с Эстер. Я уважал и сейчас безмерно уважаю свою жену, но я никогда не любил ее. Я был влюблен в ее младшую сестру.
Я тихо охнула и сильнее вцепилась пальцами в плед.
— Я никому не дал понять, что за чувства испытываю к ней, ты не думай. Мэри ни о чем не догадывалась. А мне было достаточно ее присутствия. А потом в ее жизни появился этот уб… этот плебей. Он не достоин был даже ее мизинца, но уговорил самую прекрасную девушку на свете выйти за него замуж. Мы вырвали Мэри из его когтей, спасли и спрятали, а он вновь вернулся спустя полгода. Она тосковала по нему, Виолетта. Ее одержимость этим мужчиной сводила меня с ума, медленно убивала, она… она зачала от него ребенка.
Роланд прервался на минуту, глубоко вздохнул и с трудом продолжил:
— А потом они выкрали Мэри, и я бросился вдогонку. Мы настигли их на той горной дороге. Бешенство застилало мне глаза, хотелось растерзать этого мерзавца и его дружка на кусочки, я навел пистолет, а всего за миг до выстрела перед глазами промелькнуло ее лицо, я осознал, что могу погубить и Мэри, и отвел руку.
Судьба решила посмеяться надо мной, Виолетта, пуля срикошетила прямо в Сенсарро, он упустил повод, и карета рухнула в расщелину. Я видел все, даже сейчас эта картина стоит перед моими глазами так ясно и живо, будто это было вчера. Я видел, как карета разбилась, как река подхватила тела и унесла прочь, хотел прыгнуть следом, но лошадь заупрямилась, а меня стащили на землю и держали до тех пор, пока я не перестал вырываться. Они увезли меня обратно, домой, а я тогда ничего не соображал, ничего не видел. А дома осталась ты. Крошечная девочка, дочка моей Мэри. Я не желал думать, что он был твоим настоящим отцом, ты ведь так походила на нее. Только характер у тебя совершенно иной, Виолетта, ты сильная, целеустремленная и очень смелая. Мэри была нежной и робкой, как хрупкий цветок, ее хотелось беречь и защищать ото всех невзгод. Что бы ты ни думала, но мы действительно старались вырастить тебя достойной преемницей нашей фамилии, нашего рода, мы всегда любили тебя, Виолетта, и я, и Эстер. Из-за давней травмы, незадолго до гибели Мэри, она лишилась возможности родить собственного ребенка, и ты была нашей единственной радостью.
Роланд опустил голову, закрыл лицо руками, а я не выдержала. Всю ночь не проронила ни единой слезинки, а сейчас заплакала, уткнувшись в колючий плед.
Как раньше все было просто в моей жизни, когда решения за меня принимали другие. И хотя я злилась и досадовала на эту чрезмерную опеку, но зато не приходилось так мучиться от невозможности сделать правильный выбор.
Я вернулась домой следующим утром. Амир ушел в академию, а мне оставалось либо заняться какими-то делами по дому, либо пойти в библиотеку, подготовить задание по магической дисциплине, либо отправиться к девчонкам и рассказать им про этот ужасный вечер. Я выбрала последнее.
Из-за собственного волнения немного не рассчитала время и пришла слишком рано. Забыла, как подруги любили поспать подольше в выходной, и подняла всех своим стуком. Заспанные девчонки и не подумали меня ни в чем упрекать, им до смерти интересно было послушать про торжество у родителей. Однако пока я пересказывала все события, лица подруг все больше мрачнели.
— Вот ведь стая стервятников, — высказалась Бэла, пока Мел с Элинной пораженно молчали.
— Летка-а-а, — протянула староста, — и Амир ради тебя все это выдержал?
— Не ради меня.
— А ради кого?
— Это ради памяти старого друга, чью жизнь он не успел спасти.
— Не мели чепуху! Он ради памяти женился на тебе, а вот со вчерашнего торжества мог уйти, как только понял, что собрались устроить твои родители.
— Нет, Эля, я точно знаю, о чем говорю. Нас ведь потом провели в покои для новобрачных, и там… — В этом месте я запнулась.
— Что? — Подруги разом затаили дыхание.
— Я разделась перед ним, осталась в одной сорочке и предложила…
От стыда не смогла продолжить, опустила голову и почувствовала, как кто-то из троих осторожно гладит меня по руке.
— А он? — тихонько спросила Мелинда.
— А он просто ушел! — Я сжала ладони в кулаки, вновь переживая те эмоции.
— Ого! — Девчонки разом выдохнули, только Бэла промолчала.
— То есть… он совсем…
— Совсем ничего ко мне не испытывает, — закончила я их мысль. — А может, до сих пор любит свою идеальную и умную Элизабет.
— Погоди, Летка. — Эля встала, подошла к шкафу и принесла к столу ягодную настойку. — Девочки, кто будет? Мама прислала, чтобы в чай добавлять, если недомогание случится.
— Сейчас я чай поставлю, — подхватилась Мелинда.
— Летта, — пока девочки суетились вокруг, Бэла взяла меня за руки и серьезно посмотрела в глаза, — он ведь сбежал, понимаешь?
— Конечно, понимаю.
Подруги в этот момент поставили передо мной дымящуюся чашку, и я отняла руки и обхватила ладонями кружку. Вкус оказался сладковато-горьким, но в целом приятным, намного лучше того обжигающего коньяка, что пил ночью отец.
— А что ты хочешь сказать, Бэла? — Мелинда пригубила из своей чашки.
— Вам лучше знать, вы с Амиром дольше знакомы. Просто у меня сложилось такое впечатление, что он не бегает от трудностей, а тут даже поговорить не захотел, ушел, и все.
— Ну, Летка сказала, что он очень сильно разозлился.
