Наследники погибших династий - Зволинская Ирина
Лодочка причалила к суше. Давид привязал ее к колышку.
– Я счастлив был видеть вас, Меланика.
– И я… счастлива, – протянула руку для поцелуя.
– До встречи.
– Всего доброго, – откланялся. Бросил что-то маме и Премьеру, они сошли на берег вслед за нами.
Еще один день без Элиаса…
Еще один пустой день…
На следующее утро приехал Оливье. Нет, не было никаких претензий. Или были? Он что-то говорил, я, кажется, что-то отвечала. Не говорил, кричал? Но и это не трогало меня.
– Время… – сказала я Оливье.
Я сидела на маленьком диване в гостиной, он же кругами ходил по светлому ковру в центре комнаты.
– Ты не слушаешь … – Он сел в кресло напротив и обхватил голову руками.
– У нас так мало времени, Оливье, – посмотрела в серые глаза и достала старые часы из кармана юбки.
Я почти ежесекундно прикасалась к гладкому стеклу. Мне нравилось это чувство… поворот – и тонкая струйка побежала вниз. Словно я владею временем, словно могу вернуть прошлое этим движением и остановить злые слова, остановить Элиаса…
– При чем здесь это? – горько спросил Оливье.
– Ты живешь мечтой, Оливье, – встала с дивана, – ты придумал женщину, которой нет.
– Ника…
– Тебе лучше уйти, – подошла к двери, – прости…
Тео проводил меня наверх. Сел рядом и гладил по голове.
Как бы я хотела видеть рядом другого…
Шли дни, одинаковые, пустые дни. Они складывались в недели. Завтраки, обеды, ужины, такие же одинаковые и пустые.
Помолвка с Оливье была расторгнута. Он каждый день приезжал в поместье, я не выходила из комнаты. Зачем?
Той нежной дружбы не осталось, только давать пустые обещания.
Мсье Лерой-младший дважды приезжал с визитом и, если бы не этикет, думаю, у меня было бы еще одно весьма сомнительное предложение руки и сердца.
Не от того…
Он был галантен и обходителен, будто не было того поцелуя у широкой колонны Малого дворца, будто не было драки с Элиасом.
Будто не было убийства Софи.
Безумец… скрывающийся под маской очаровательного молодого мужчины.
И только одно утро запомнилось мне особенно.
Вместо обычной овсянки повар подал омлет с ветчиной.
– Приятного аппетита, – сказал слуга и поставил передо мной тарелку.
Не успела даже сказать спасибо. Резко выбежала из-за стола и кое-как удержала спазм до уборной.
– Все в порядке? – Мама обеспокоенно смотрела на меня.
– Да, – умыла лицо. – Мигрень. Мне нужен кофе.
Глава 11
Лето подходило к концу. Даже здесь, много южнее Такессии начались дожди. Мама долго оттягивала этот визит. Вина тяжким грузом давила на хрупкие плечи. Но сегодня она все-таки решилась.
– Дядя Робер, – тихо прошептала она и ласково погладила белое надгробие.
Они лежали рядом. Эллен и Робер. Надеюсь, где-то там, в чертогах святых, они проводят вечность вместе.
– Спасибо. – Она поднялась с колен.
– Можем идти? – Кивнула.
Робер Белами был одним из немногих в этой странной семье, кто умер естественной смертью. Сердечный приступ. Почти сразу после побега племянницы. Не побега… жестокой расправы…
Я взяла ее под руку и раскрыла большой зонт. Снова пошел дождь.
– Я хочу вернуться в Такессию, мама. – Мы вошли в дом.
– Я поеду с тобой. – Она сняла влажный плащ.
– Фредерик никогда не отпустит тебя.
Нужно ли озвучивать истину?
– Куда? – К нам вышел мсье Премьер. – Куда ты опять убегаешь, Анж?
– В Такессию, – пояснила я, – я возвращаюсь в Такессию.
– Когда? – Замер.
– Я хотела бы отправиться как можно скорее.
– Вам надоела игра в детектива? – Он выгнул бровь. – Вы больше не хотите вывести Дане на чистую воду?
– Тайные службы Саомара не смогли сделать этого за двести лет. Вряд ли это по силам скромной подданной соседнего государства. Мсье Фредерик, неужели никто не заметил странной силы «Бабочки»? И только мадмуазель вон Редлих спустя более чем двадцать лет задает это вопрос.
– Заметили, – ответил Белами, – Нордин тогда были первыми подозреваемыми. За мной было ежедневное наблюдение, но обвинений не последовало. Очень быстро выяснилось, что я не имею к этому отношения.
– Алиби? – уточнила я.
– Верно, – подтвердил Премьер.
– Когда мама покинула Саомар, когда нашли якобы ее тело, вы участвовали в опознании? – Он поморщился. – Кто подписывал протокол?
– Участвовал, – мама сжалась, – только опознать кого-то в груде мяса и крови довольно сложно. А подписывали протокол несколько человек, включая меня. Заверял бумагу Юлиан Лерой.
– Он был на опознании?
– Да, именно он и подтвердил личность Анж. Я тогда мало что понимал и уж точно не опознал бы в этом любимую женщину.
– Я прикажу подать ужин, – сказала мама, – жду вас в столовой.
Мы остались с Фредериком наедине. Стояли и смотрели друг на друга. Он первым прервал молчание:
– В тот зимний месяц, когда началась война, я был с визитом в Такессии. По возвращении домой дворецкий огорошил меня известием о странной гостье моего сына, удивительно похожей на покойную мадам Белами. Элиас отказался говорить. Вас искала полиция, шпионы, частные детективы и все-таки нашли. Нашли записку, в которой вы сообщали вашему другу о том, что отправляетесь на фронт.
– Полагаю, мсье Мегре пережил несколько неприятных минут.
– Возможно. – Он прищурился. – Я приехал на аэродром, но было поздно. Вы уже улетели.
– К чему этот разговор, Ваша Светлость? – устало спросила я.
– Я часто думаю, если бы в тот день я успел остановить вас… – Он снова замолчал.
– Что бы могла изменить эта встреча?
– Ничего, – прикрыл глаза, – пожалуй, вы правы.
– Элиас так и не написал вам? – спросила я через несколько минут тишины.
– Нет, – ответил мужчина, – ни строчки. – Запустила руку в карман длинной темной юбки, пальцы сжали миниатюрные песочные часы.
– Благодарю. – Кивнула и пошла в свою комнату.
Месяц я ежедневно писала и сжигала письма, месяц… почти столько прошло с того дня, как он уехал.
Только какой в этом был смысл?
Я не знала адреса…
Два дня назад я смогла встретиться с мсье Филиппом. Он, мадам Мари и мсье Жак приезжали с визитом в поместье.
– Никогда не думал, что когда-нибудь окажусь за одним столом с Премьером, – шепнул мне мсье Филипп по пути в столовую.
– Никогда не думала, что стану герцогиней Такессии, – улыбнулась я и добавила: – Бесстыдно нарушающей законы прямо на глазах у Премьера герцогиней Такессии. – И мы сели играть в преферанс, который все еще был под запретом.
Фредерик только покачал головой, подошел ко мне и тихо сказал:
– Лишь бы вы улыбались, Мелисент. – Звуки почти чужого имени…
– Мелисент, – вздрогнула. Мама…
– Что-то случилось? – улыбнулась ей.
– Ничего, я лишь хотела спросить, как ты себя чувствуешь?
– Все хорошо, – успокоила ее я, – я в порядке.
– Тогда спускайся. Ужин готов.
– Я не голодна, – мама нахмурилась, – я поем у себя, чуть позже.
– Как скажешь, родная, – расстроилась она, а я вошла в свою спальню и села на кровать.
Я не чувствовала себя плохо, я чувствовала себя отвратительно.
Но как счастлива я была этому недомоганию.
Я была беременна. Именно поэтому я собиралась покинуть Саомар, именно поэтому идея охоты на Дане была забыта.
Верх безрассудства. Неоправданный риск.
Положила руку на абсолютно плоский живот.
«Роланд что-нибудь придумает», – улыбнулась я.
И я, и Элиас – мы оба были Нордин. Вероятно, нашему союзу не требовалось одобрения хранителя рода.
«Если бы можно было вернуть время назад», – посмотрела на свои руки.
Стоило ли так отчаянно сопротивляться собственным чувствам?
У Нордин не бывает выродков…
Слуга принес ужин. От запаха меня замутило.