Дэвид Геммел - Призраки грядущего
— Неужели опять? Я не могу больше! — сказала Танаки.
— Сможешь! — прошипел Аста. — Идти недолго — каких-то двадцать шагов. Я поведу вас.
— Ну а потом? — спросил Чареос. — Как мы доберемся до Равенны?
Танаки выступила вперед:
— Вам до нее не добраться. Спроси Асту. Ни один мужчина не сможет войти в Женский Дворец — а вот я смогу.
— Ну нет, — заспорил Киалл. — Я не позволю. Это...
— Слишком опасно, да? — усмехнулась Танаки. — Но это единственная ваша надежда.
— Она права, — с блеском в глазах сказал Аста. — Не зря в ней течет кровь великого Тенаки.
Чиен-Цу и Гарокас подошли и стали слушать, как Танаки излагает свой план.
— Вопрос в том, когда начать, — заметил Чареос.
— Сейчас, — заявил Аста. — Путь через Пустоту занял много недель, хотя нам они показались часами. Еще несколько дней — и Равенна родит.
— Может быть, дождаться ее родов? — предложил Гарокас.
— Нет! — отрезал Аста. — Тогда Джунгир повезет царицу с наследником по всему своему царству. Их будут окружать воины, и мы к ним не подступимся. Это нужно сделать теперь — этой же ночью.
Чиен промолчал, только пристально поглядел на шамана. Тот многого недоговаривал. Но это ничего — у Чиена своя цель. Он поможет им, а потом потребует платы. Чиен отошел к Оши. Тот, весь серый, смотрел немигающими глазами — путешествие через Пустоту привело его в ужас.
— Поспи немного, Оши, — сказал Чиен, но старик покачал головой.
— Мне приснится это место, и я больше не проснусь. Чиен достал из ножен в рукаве острый нож.
— Тогда займись-ка делом. Побрей меня.
— Да, господин, — улыбнулся Оши.
Солнце закатилось за далекий туманный горизонт. Чареос стоял один, глядя на город внизу, где зажигались первые фонари. Ему вспоминалось детство и мечта Атталиса о том, что он, Чареос, когда-нибудь вернется на Дренайскую землю и найдет спрятанные Бронзовые Доспехи.
«Ты будешь великим вождем, мой мальчик. Я знаю. Я вижу это в тебе».
«Как же мало ты знал меня, — подумал Чареос. — Ты смотрел на меня глазами надежды. Великий вождь? Я завел лучших своих друзей на путь гибели, и они лежат, непогребенные, далеко от дома».
И чего же мы этим достигли? Разве их смерть изменила хоть что-нибудь в мире?
— Это еще не конец, — прошептал в его мозгу тихий голос.
— Окас? — произнес вслух Чареос. Но ответа не было — уж не почудился ли ему голос старика в дуновении вечернего ветра? Чареос вздрогнул.
Бельцер спасал их всех, оставшись один там, в темной горе. Чареос улыбнулся, и от сердца у него отлегло. Он посмотрел на небо.
— Ты был сварливым, вонючим, злобным сукиным сыном, Бельцер, но друзей никогда не подводил. Пусть примет тебя Исток, и да напьешься ты допьяна в Чертоге Героев.
Чареос опустил глаза и увидел, что рядом в темноте стоит Гарокас.
— Прости, Чареос. Я не хотел подслушивать твои прощальные слова.
— Ничего. Что тебе нужно?
— Ты твердо решил идти в город?
— Да.
— Мне только что пришло в голову, что в случае успеха нам придется туго. Лошадей-то у нас нет. Если даже вы уведете женщину, как мы уедем отсюда?
— Наш мудрец что-нибудь придумает.
— Оно конечно, — понизил голос Гарокас, — но он ведет какую-то свою игру. Мне даже думать неохота, что у него на уме, но все, что я слышал о надирских шаманах, связано со смертью и человеческими жертвами. Ты не думаешь, что женщина ему нужна как раз для этого? — Чареос промолчал, и Гарокас утвердительно кивнул. — Я вижу, что тебя это тоже беспокоит. Вот что: я с вами не пойду. Я отправлюсь в город и куплю там лошадей. Меня там не знают, и войны с надирами у нас пока еще нет. Сделав покупку, я поеду на юг, потом поверну назад и буду ждать вас за той вон скалой, около тополиной рощи.
Чареос пристально посмотрел ему в глаза:
— Ты не изменишь нам, Гарокас? Не продашь нас за надирское золото?
Лицо Гарокаса потемнело, но он сдержал гневный ответ и проговорил:
— Скажу тебе одному, Мастер Меча: я люблю Танаки и готов умереть за нее. Вас бы я продал хоть сейчас, но ее — никогда.
— Я верю тебе. Жди нас, где условились.
Гарокас стал спускаться вниз, и скоро его темная фигура затерялась во мраке.
— Я далек от мысли оспаривать решения нашего предводителя, — с низким поклоном сказал Чиен-Цу, — но не думаю, что ему можно доверять.
— Как тихо вы движетесь, посол.
— Иногда это полезно. Мы в самом деле встретимся с ним в условленном месте?
— Нет. Чтобы попасть туда, надо пересечь южный тракт. Мы будем ждать здесь.
— Превосходно. Может случиться так, Чареос, что я не смогу сопровождать вас. В этом случае покорно прошу вас позаботиться о моем слуге Оши. Проводите его в какой-нибудь порт. Я оставлю ему денег, чтобы он мог вернуться в Чиадзе.
— Вы хотите убить Джунгир-хана? Один?
— Таково мое намерение. Этот варвар надругался над дочерью моего императора, и она вполне оправданно лишила себя жизни. Взамен я должен взять его жизнь. Это вопрос гармонии и равновесия.
Чареос посмотрел сверху вниз на маленького воина, отметив твердость его взгляда и гордое выражение лица.
— Мне кажется, посол, что жизнь такого человека, как Джунгир-хан, не может возместить утраты Чиен-Цу.
— Вы сделали мне изысканный комплимент. — Удивленный Чиен поклонился снова. — Но это должно совершиться. Я отправлюсь вместе с вами в недра земли, а когда женщина будет освобождена, пойду на поиски хана.
Аста-хан подвел всех к зубчатой трещине. Киалл заглянул в ее чернильную глубину.
— Это вход, — сказал Аста. — Теперь придется ползти. — Маленький шаман ловко пригнулся и скользнул в трещину. Киалл посмотрел на Чареоса. Тот расстегнул пояс с мечом, повесил его за плечи и полез вслед за шаманом.
— Жди нас здесь, Оши, — велел Чиен-Цу. — Если же я не вернусь, позаботься о Чареосе. Служи ему, как служил бы мне. Ты понял?
— Да, господин, — ответил расстроенный старик. Танаки и Киалл последними спустились в темный проем.
Спуск давал хорошую опору для рук и ног и оказался не столь опасным, как представлялось поначалу. Аста-хан, спустившись вниз, воздел руки, и мягкий желтый свет озарил стены пещеры.
— Женщина на сносях здесь не пройдет, — заметил Чареос.
— Ей и не придется, — ответил Аста. — Я сделал кое-какие приготовления. — Он запустил руку за выступ камня и достал связку пеньковой веревки. — Когда она будет с нами, мы выберемся наружу, а потом поднимем ее.
Спрятав веревку на место, Аста пошел через тускло освещенную пещеру. Остальные последовали за ним через путаницу ходов и через полчаса пришли к месту, куда не проникал свет.
