Томас Мартин - Обоюдоострый меч
Горящие остовы двух катапульт образовали непреодолимый завал. Обозные лошади ни в какую не желали обходить их стороной. — Разбить лагерь, — распорядился Джаред. — Я хочу, чтобы Тысяча кавалеристов прочесала окрестности группами по сто всадников. И не смейте возвращаться с пустыми руками! Ступайте за ними — в ад, если понадобится, но принесите мне головы виновных!
— Слушаюсь, Ужасающий владыка. — с этими словами Рашин бросился выполнять приказы. Джаред кипел от злости на собственную близорукость. Двадцать раненых — вот уж действительно, ни малейшей угрозы...
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Принц Лаэрдон стоял на карнизе, глядя поверх палисада на тракт впереди. Они едва поспели закончить эту стену поперек морвийского тракта ко времени. Ольвам потребовалось три дня, чтобы вырыть ров и установить бревна. Следующая волна наступающих скоро подоспеет; вообще-то ей уже давно следует быть здесь.
— Лазутчики еще ничего не обнаружили? — справился он у Ольсанда.
— Согласно последним донесениям — нет, мой принц.
— Когда они прибыли?
— Вот-вот должны прибыть свежие.
Лаэрдон с прищуром поглядел на тракт, словно мог обнаружить появление морвов лучше, чем лазутчики, находящиеся северо-восточнее на пять миль. Уже сейчас последние вести летят сюда, передаваемые от лазутчика к лазутчику. От самого дальнего новости дойдут минут за десять — куда быстрее, чем морвы сумеют одолеть такое расстояние.
Не прошло и минуты, как донесение прибыло: врага не видно. Лаэрдон сдвинул брови еще сосредоточеннее. Не узнали же морвы о появлении стены? А если узнали, что теперь предпримут?
Обернувшись, он посмотрел на юго-запад, без труда разглядев остатки морвийского форта, оставшегося в какой-то миле позади. Изрядная часть его стен пошла на постройку палисада, на месте остались лишь ворота.
Однако два других форта пока не взяты. Конечно, второй располагает свежими людьми и только что прибывшими съестными припасами, а в третьем хоть и маловато провизии, но все еще отсиживается полторы тысячи морвов. Каждый из них окружен двумя тысячами ольвов. Лаэрдон прекрасно усвоил уроки Темной...
— Да где же они?! — спросил он, оборачиваясь к тракту.
— Лично я рад, что их не видать, — ответил Ольсанд. — Земля и без того натерпелась от них.
— Нет, Ольсанд. Они не сдаются настолько легко, во всяком случае, после одного-единственного боя. Я лишь хочу знать, где они, раз их тут нет. Какие дьявольские козни они сейчас замышляют?
— Против нас — никаких, мой принц, — раздался голос сбоку. Лаэрдон успел схватиться за висящий на поясе кинжал, прежде чем узнал голос.
— Подобные выходки кончатся тем, что когда-нибудь вас прирежут, Нолрод. Где вы были и что хотите этим сказать?
— В Кворине, — ответил ведун.
— И?
— Сегодня морвов не будет, мой принц. Эрельвар разорвал кольцо осады и выступил на север.
Лаэрдон хмуро оглядел тракт. За три дня возведена стена шириной в милю — и все попусту. Эрельвар бьется вместо них, вопреки безнадежной ситуации.
— Ольсанд, собери королевскую рать, — приказал принц. — Возьми всех ополченцев до единого, какие вызовутся добровольно.
— Вызовутся на что, мой принц?
— Выступить на Равнины.
Нельзя же позволить Эрельвару жертвовать собой во имя Ольванора, пока сами ольвы будут отсиживаться в безопасности под кровом леса...
* * *
Сейчас, под конец жаркого лета, Равнины оказались даже более засушливыми, нежели в прошлый раз, когда Стив проезжал по ним. Под ногами армии высокая, сухая до хрупкости трава обращалась в прах, вздымаясь к небесам тучами удушающей, слезоточивой пыли.
В половине дня пути позади следовало еще одно, более широкое облако пыли. Оторваться от преследователей удалось только после того, как Терон приказал обоз бросить и сжечь. С собой взяли лишь те припасы, которые удалось завьючить на лошадей да раздать пехотинцам.
Они преследовали удиравшего на север Демора в течение двух дней, пока он не соединился со следующей волной подкрепления из Дельгрота. Войска с обоих берегов слились, и теперь преследователи стали преследуемыми...
Но все это входило в замысел Эрельвара. Он увлекал морвов почти прямиком на запад, к Железным горам — прочь от Северных королевств. Это даст Ольванору и Умбрии еще больше времени, чтобы переломить ход войны в свою пользу. К сожалению, все до последнего осознавали, что рано или поздно заплатят за это своими жизнями.
Стив поглядел на Эрилинн, шагавшую с понуренной головой. Пыль многодневного марша припорошила ее серебряные волосы, сбегавшие по лицу капли пота оставляли грязные дорожки.
И все равно она оставалась невыразимо прекрасной. Бросив на него взгляд, Эрилинн улыбнулась и снова потупилась. Лошадь Стива натянула поводья, желая задержаться и пощипать сухую траву в стороне от идущей армии. Чертыхнувшись, он потянул за поводья сильнее, заставив ее идти за собой. Ему тоже хотелось остановиться, но делать это нельзя.
Бросив взгляд на небо, Стив посмотрел на часы. До заката часа три. С наступлением сумерек температура начнет стремительно понижаться. Сейчас эта перспектива казалась желанной Стиву, усталому и разгоряченному ходьбой и жарким солнцем. Однако очень скоро станет слишком холодно, а теплых шатров нынче ночью не будет. Если ночлег вообще будет объявлен, спать придется на голой земле.
Стив смерил взглядом горы, заметно приблизившиеся с утра, когда армия только-только тронулась в путь. Терон намерен добраться до подножия гор с достаточным запасом времени, чтобы окопаться на вершине одной из них. Там они постараются сдерживать противника как можно дольше — если повезет, достаточно долго, чтобы отвлечь от Северных королевств еще один эшелон. Впрочем, окончательного итога это не изменит...
* * *
Демор окинул взором движущиеся внизу войска — двадцать тысяч галдов и две тысячи региров. Морут поступил мудро, обратившись в бегство, но удирает он на запад, уводя их прочь от Северных королевств. Предатель сознательно обрек себя на смерть, глупо жертвуя собой ради тех, кто не ставит его ни в грош и не питает к нему ни капли доверия. Какая нелепая потеря — подобная самоотверженность могла бы найти в Морваноре отличное применение...
К тому же все это впустую. Морут не знает, что война в Ольваноре уже проиграна. Владычица сама сказала Демору об этом, когда он докладывал о своем последнем поражении. К счастью, она не стала возлагать на него вину за это постыдное событие.
«Ты вторым испытал на себе Меч Сновидца», — сказала она, хотя подтекст слов остался неясен Демору.
