KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Фантастика и фэнтези » Фэнтези » Андрей Буторин - За краем земли и неба

Андрей Буторин - За краем земли и неба

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Андрей Буторин, "За краем земли и неба" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

– Да хоть самому Правителю! – усмехнулся старик. – Закон на моей стороне.

– Но как?.. – недоуменно закрутил головой Орбод. – Как твоя жительница оказалась у нас на Тыпо, в такой дали отсюда?

– Их с Хепсу похитили пираты, – сказал старейшина, подчеркнуто глядя только на Орбода, словно крикуна Андихе не было в комнате вовсе. – Продали торговцам людьми. Те продали вам. Все остались довольны, кроме детей.

– Меня не продавали! – хотела возмущенно фыркнуть, а на самом деле пискнула Кызя.

– Вот, и девочка говорит, что ее не продавали! – подхватился Орбод.

– Она еще маленькая и не все понимает в этой жизни, – сказал старик. – Или ты хочешь сказать, что я лгу тебе, умник? – Глаза старейшины превратились в недобрые щелочки. – Давай тогда сразу составим официальный двусторонний протест, завизируем претензии и передадим в Совет Старейшин, как предлагал твой друг. Только он будет именно двусторонним протестом, а не просто вашей жалобой на меня. Мне тоже есть что рассказать Совету о вас! Или вы считаете, что покупать у бандитов людей – законопослушная сделка?

Андихе зло сплюнул, Орбод замахал руками:

– Ладно, ладно, мы уходим! Оставляй ее себе…

– Лично мне она не нужна. – Старик окинул умников презрительным взглядом. – Но и у маложивущих должна быть свобода выбора. Пусть даже из двух зол.

Глава 37

…Хепсу выбежал из леса на окраину небольшого городка и замер перед пологим спуском, облепленным небольшими частными домами с садиками-огородиками и ведущим к блестевшей внизу ленточке реки. Название города Хепсу слышал, но забыл. Да это было и неважно. Куда важнее оказалось неожиданное знание того, что его зовут вовсе не Хепсу! Впрочем, Хепсу – тоже его имя, но какое-то полузабытое, ненастоящее, словно вычитанное из книг или услышанное во сне. А сейчас его звали Димкой, и он убегал… От кого он убегал?.. Голова мальчика закружилась, и он сел прямо в густую траву возле черного покосившегося забора. Так, его зовут Димка. Димка Гликовский. Глюк – так называли его друзья еще в той жизни, при маме, и он не обижался на это прозвище, ведь Глюк – это композитор, а музыка значила для Димки очень много. И в той, счастливой жизни, и в этой… «И в моей, – подумал Хепсу, – только я называл музыку другим словом – звуди…»

Теперь он помнил и себя-Хепсу, и себя-Димку одинаково хорошо. Это было неприятно и даже страшно – особенно для Димки. Но две личности быстро сплелись в одну, и составляющая Хепсу быстро погасила страх, ведь она-то сразу поняла смысл происходящего и даже, в какой-то степени, стала в объединенном сознании главной. А вот называть себя мальчик решил все-таки Димкой, ведь находился он сейчас именно на Димкиной родине – планете Земля, о которой рассказывал Ачаду.

Та его часть, что недавно принадлежала Хепсу, вспомнила вдруг про оставшихся в серой пустоте Учителе и Кызе. Димка вскочил было, но тут же снова опустился в траву. Что толку вскакивать и даже бежать? Теперь хоть забегайся – друзей отсюда не достать! Тем более, достать могут именно Димку, и отнюдь не друзья! И побегать уже пришлось вволю… Сил больше нет!

Димка оглянулся на веселый с виду, беленький и чистый березнячок, из которого он только что выпрыгнул, словно заяц. Нет никаких гарантий, что сейчас оттуда не выскочат и волки. И не серые четвероногие, а такие же внешне, как он сам, но куда для него опаснее, чем зубастые хищники. Те в худшем случае его просто съедят, а эти…

Хотя те, кто за ним гонятся, еще не волки – волчата. Или даже шакалы. Детдомовские старшеклассники, которых науськали на него настоящие звери: директор Семирядов по прозвищу Семерка и классная воспитательница Дорофеева. Димка страдальчески сморщился, лишь вспомнив эти ненавистные лица. По исцарапанной ветками щеке скатилась слезинка. Нет, пусть его лучше и впрямь загрызут волки, но в детдом он больше не вернется!

Как бы нырнуть назад в прозрачный туман исполняющей желания серости? Стоп!.. А как он попал сюда? Не Димка, который, понятно, прибежал на своих двоих, а Хепсу, который совсем недавно «прохлаждался» в мире без верха и низа, тяжести и цвета? Он заиграл на дусосе! Может, сделать это снова?

Хепсу – теперь все-таки больше Хепсу – полез было за пазуху, где хранил свистящую игрушку. Но на нем была надета вовсе не серая «занебесная» куртка, а дешевая линялая рубашка в бледную черно-зеленую клетку (уже, скорее, серо-салатовую). И все-таки он (теперь уже точно Димка) расстегнул верхние пуговицы и сунул руку под ткань. Ведь он-то, Димка, знал, что дусос там. Вернее, не дусос, конечно, а флейта Пана, названная так по имени древнегреческого шаловливого бога, но по сути своей это и был тот же дусос.


…Собственно, с флейты и начались все его неприятности. Нет!.. Настоящие неприятности начались, конечно, раньше, когда умерла мама… Хотя, какие же это неприятности? Это настоящее горе, беда, трагедия!.. И мамина неожиданная смерть, и детский дом, куда за неимением близких родственников его сразу же определили. Но если с тем, что мамы больше нет, он смириться так и не смог, то к детскому дому надеялся все же привыкнуть и бедой его поначалу не считал. А зря. Там все было бедой. Но самое страшное, те люди, которые призваны если не заменить детям родителей, то хотя бы стремиться к этому, на деле поступали совсем по-другому. Для кого-то из них дети были досадной помехой, которую они терпели как неизбежность (и, надо сказать, их Димка тоже соглашался терпеть), но были и те, для кого воспитанники являлись злейшими врагами, просто по определению, безо всяких причин (как говорится, без объявления войны).

А дети… Дети были разными. Но разве можно остаться чистым, добрым и нежным (даже если ты был таким изначально) в атмосфере злобы и ненависти, подлости и страха? Димка выбрал не лучший, наверное, способ защиты – он ушел в себя, сжался в тугой комок, оброс колючками, словно ежик, сам не замечая того, что берет на вооружение то, что не принимает в других – злобу и ненависть. Нет, были конечно ребята, по крайней мере нормальные внешне, к которым Димка потянулся вначале, но подружиться так ни с кем и не сумел – наверное, его быстро растущие колючки уже не пускали к нему никого.

И его единственным другом осталась флейта. Блокфлейта сопрано[2], деревянный «Venus», который когда-то подарила ему мама.

Флейта сразу вызвала насмешки у детей. Изо всех музыкальных инструментов здесь признавалась лишь раздолбанная гитара, на которой под дешевый «контрабандный» портвейн вечерами бренчали старшие ребята, жалобно воя примитивный «блатняк».

А Димка играл сонаты Валентино, Гортона и Перселла, очень любил «Одинокого пастуха» Джеймса Ласта, а больше всего на свете – мелодию из кинофильма «Генералы песчаных карьеров» Луиса Оливейры. Он никогда не играл при ребятах, всегда старался найти укромный уголок, и стоило появиться рядом хоть одному человеку, он сразу прятал флейту. Но разве можно надолго остаться одному в таком людном месте как детский дом? И все же, Димке хватало даже трех-четырех минут, чтобы словно глотнуть свежего воздуха свободы, вспомнить тепло родного дома, нежность маминых рук… Все это и даже больше дарила ему флейта. В ее музыке жил целый огромный мир – прекрасный, желанный, но такой недостижимый!

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*