Екатерина Хайрулина - Игры в вечность
Она смотрит на меня огромными распахнутыми глазами. Глупая моя… да и я дурак, давно надо было…
– Я никогда не видел ваших духов, – признаюсь ей. – Только недавно я начал их слышать, потому, что наконец в них поверил. Я бил вашего хатаниш по морде, а он не видел меня, и не тронул. Это не мои сны, Элили, они опасны только для тех, кто их видит. Только для тех, кто боится. Это ваши страхи. А я их не боюсь. Я убью их всех! Ты ведь веришь мне?
– Верю, – серьезно говорит она.
– Я сейчас заберу свои вещи и уйду, – рявкнул я на жреца, который умудрился встать на моем пути. Он с сомнением отполз в сторону, но спорить не стал.
Я достал, пристегнул к поясу меч. Автомат бы сейчас, для верности, но нет, жаль… Автомат я оставил в Майруше, царю, когда уходил. Ничего, справимся и так.
– Куда ты идешь! – орет Энундарана у меня за спиной.
– Туда, – я спокойно машу рукой в сторону ущелья.
– Ты же сказал, что идешь домой!
– Вот сейчас разберусь с вашими демонами, и сразу домой, – обещаю я.
Жрецу хочется схватить, не пустить, ведь по лицу видно, как страшно хочется! Но он боится меня. Я даже сейчас – страшен. Это не надолго, сейчас он побежит, соберет себе маленькую армию. Будет не пускать. Ничего. Я должен успеть.
А еще мне срочно, позарез, нужно научиться видеть этих духов, иначе драться будет тяжело. Ничего. Я научусь, раз надо. Ни переодеваться у черты, ни мазаться глиной я не стал – к чему? Уже слышу топот за спиной, и ускоряю шаг.
– Стой! – кричат они. – Нельзя!
Это им ничего нельзя, а мне можно. Мне теперь все можно. Главное не испугаться. Бок отдается болью на каждом шагу… но выбора уже нет. Я смогу. Стражи шарахаются от меня.
Я влезаю на каменистый вал, вытаскиваю из ножен меч, и сталь звенит в напряженной тишине.
– Эй, демоны! Идите сюда! – ору во все горло.
И они идут. Я слышу, как ущелье отзывается дружным ревом. Вглядываюсь, до рези в глазах, но не вижу ничего. Интересно, они видят меня? Сейчас нельзя об этом думать – иначе начнешь бояться. Мухи! Над ними должны виться мухи! Смотри!
Толпа, во главе со жрецом, замерла у меня за спиной, за чертой. Они не посмеют сюда сунуться. Это хорошо.
Вот он первый, идет, уже близко. Я слышу сопение и тяжелые шаги. Слышу шорох песка. Демоны! Я даже вижу следы на песке! И мухи, те самые мухи.
Приготовиться, перехватить поудобнее меч. И только сейчас я понимаю, что не учел одного – они, вся эта толпа за спиной, твердо верят, что голодный хатаниш сейчас разорвет меня в клочья. И только я один верю, что будет не так. Не я против духа, а я – против толпы. Их страх – против моей уверенности. Хватит ли этой уверенности на них всех? Хватит. Должно. Иначе никак. Выбора все равно нет.
– Эй, тварь! – говорю я, – я знаю, что ты здесь! Посмотри мне в глаза, я пришел тебя убить. И вдох-выдох. Спокойно, главное спокойно сейчас… Вдох-выдох.
Тварь рычит, припадает к земле, сейчас кинется! Я вижу, как взвился песок из-под ее когтей. Я выставляю меч вперед, на звук, на рык. И почти сразу чувствую, как тяжелая туша повисла у меня на руках. Чувствую удар огромных когтей, и широкие кровавые борозды поползли по плечу. Хатаниш! Тварь! Я наконец вижу его! Он бьется в предсмертной агонии, мой меч вошел ему в грудь.
Я сбрасываю его на землю, выдергиваю клинок и снова бью. Вонючая черная голова катится прочь. Хочется перевести дух, но тварь дергается, кажется – сейчас встанет.
Это их проклятая вера, в то, что духов нельзя убить! Можно! Еще как можно!
– Только попробуй встать! – сурово говорю безглавому духу, – я убью тебя снова и снова, пока тебе не надоест. Только попробуй! И ты пожалеешь. Он дергается последний раз и затихает. Я тяжело вздыхаю. Разодранное плечо дико горит огнем. Я поднимаю глаза.
А ущелье полно горящих углей. Их сотни. Теперь я вижу их всех. Вижу. Все они пришли за мной.
Спина разом становится липкой от пота. Их слишком много, и они идут! За мной. Я только что разворошил осиное гнездо. Дурак! Мне же говорили – нельзя! Демоны! Провались они все в Илар! Я поворачиваюсь к толпе.
– Их можно убить! – ору, со всей дури. – Их можно убить, вы же видите! Это просто звери! Трусливые звери, которые боятся даже ваших звенящих бубенцов! Их можно убить! Чего вы их боитесь! Я сейчас перебью всех до одного!
Толпа взволнованно гудит, она видит. Но мне уже некогда смотреть на толпу.
Голодные духи Ишме-Шмаша идут ко мне, все ближе. Я ведь хотел драться – вот, это будет отличная битва. Убью их, сколько смогу, а там поглядим. Я их убью, они уже знают, что можно. Они видели. Они поверят.
Вдох-выдох… все хорошо. Я же сам этого хотел. Рукоять привычно лежит в ладони…
Чьи-то быстрые шаги за спиной, и кто-то встает рядом. Хорошо! Очень хорошо! Я уже не один! Некогда оборачиваться, голодные духи подходят, бросаются на меня… Вот чей-то меч свистит, вместе с моим. Они видят! Кажется еще… И волна горящих углей накрывает меня. И я бью. Духов можно убить.
– Исин, – ее темные глаза смотрят прямо в мои, – я тоже люблю тебя. Пойдем. И слезы дрожат в этих темных глазах… Небо полным-полно звезд, …и море снова шуршит у городских стен.
часть 4. Пламя и вечность
Только в грезы нельзя насовсем убежать: Краткий век у забав – столько боли вокруг! Постарайся ладони у мертвых разжать И оружье принять из натруженных рук. Испытай, завладев ее теплым мечом И доспехи надев, что почем, что почем!
Разберись, кто ты – трус, иль избранник судьбы,И попробуй на вкус настоящей борьбы. В. Высоцкий
1
Море у стен шуршало галькой, тревожно, набегая волна за волной. Посеревшее, пенное море. Брызги горчили на губах.
Тизкар постоял немного на берегу, переступая с ноги на ногу, потом быстро разделся, разбежался и со всего маху влетел в море. Холодная вода обожгла кожу. Он нырнул, привычно уходя на глубину, и долго плыл, пока еще мог, пока перед глазами не заплясали круги и легкие не начали разрываться, прося воздуха. Взметнулся, вынырнул, фыркая и тряся головой. Отдышался и снова нырнул. И еще.
Потом, размеренными широкими взмахами поплыл от берега прочь, словно надеясь достать до хрустального свода где-то там. И со всей злости пнуть ногой, чтоб зазвенел. Смешно конечно, не доплыл… не доплыть. Когда устал, повернулся и лег на воду, раскинув руки, смотря в небо.
Она ждала на берегу. Рыжая, миленькая, но пожалуй не красавица. Она сидела рядом со сброшенной одеждой и ждала.
– Кто ты? – удивился Тизкар.
– Маиш. Ее зеленые глаза смотрели прямо, спокойно, без тени сомнения.
