Ольга Куно - Охотники на тъёрнов
О том, что Вежанна крутила роман с Торендо и в самом скором времени собиралась отправиться к нему на интимное свидание, не слышал только глухой – во всяком случае, в нашем крыле. Опрос стражников быстро прояснил ситуацию. Девушка сама ушла из своей комнаты ещё до наступления вечера. Нарядилась она при этом с особым старанием. Подружкам (или, на деле, конкуренткам) с гордостью сообщила, что у неё сегодня важное свидание. Если бы она попыталась уйти вечером, её бы, вероятнее всего, из крыла не выпустили. Однако девушек не ограничивали в передвижениях на протяжении всего дня. Поэтому Вежанна здраво рассудила, что если она хочет попасть на своё свидание, ускользнуть следует заранее. Результат этого поступка мы имели возможность увидеть.
Данных обстоятельств, в сочетании с тем фактом, что Торендо и ранее являлся одним из главных подозреваемых (о последнем было известно королю и некоторым из его приближённых), оказалось достаточно, чтобы начальника охраны арестовали и поместили в королевскую тюрьму. Суд был скорым. На следующее же утро Торендо был приговорён к смертной казни, которая, в свою очередь, должна была состояться три дня спустя. Люди Торендо пытались протестовать, но излишне не горячились, хорошо понимая, чем это чревато – оспаривать решение самого короля. Я поступила чуть менее благоразумно и попыталась напомнить его величеству о том, что у Охотников принято сначала предлагать тъёрну возвратиться в его мир и прибегать к убийству лишь в случае отказа. Добиться аудиенции у Рамиро было непросто, но я шла напролом, и в конечном итоге мою просьбу – чтобы не сказать требование – удовлетворили. Однако особого эффекта это не возымело. Монарх довольно холодно напомнил мне о том, сколько женщин уничтожил тъёрн непосредственно в королевском дворце, то есть святая святых столицы и государства. За такое мало было отправить преступника через Врата, и мало просто убить мечом. Он должен быть публично казнён на эшафоте. Но неизвестно, Торендо ли виноват во всех этих преступлениях, отметила я. Не исключено, что во дворце орудует ещё один тъёрн. Вот и хорошо, последовал ответ. Займитесь этим. Найдите второго тъёрна. Именно за этим вас сюда и пригласили. А позаботиться о восстановлении справедливости монарх в состоянии и без нашей помощи.
Единственное, чего мне удалось добиться на той аудиенции, – это право на встречу с заключённым.
Тюремные стены источали холод, сырость и вроде бы несильный, но тошнотворный запах, пропитавший всё кругом. Следом за стражником я прошла по узкому коридору с непривычно низким потолком. Иногда приходилось пригибать голову, и это позволило мне углядеть в свете факела длинный тонкий хвост, исчезающий в щели. Кажется, всё-таки мышь. Это более приятно, но, впрочем, врать себе не стоит: крысы здесь несомненно тоже водятся, и в немалом количестве.
Наконец, мы вышли в небольшой закуток, в котором располагалась всего одна камера. Я вложила монету в руку стражника, и тот с поклоном удалился. Я находилась здесь вполне официально, поскольку получила королевское разрешение на разговор с заключённым, однако опыт учил меня, что взятками тем не менее не стоит пренебрегать, тем более в случаях, когда тратить для этой цели крупные суммы не требуется.
– Позовите меня, если вам что-нибудь понадобится, – вежливо произнёс стражник, прежде чем оставить нас с узником наедине.
Ирвин стоял ко мне спиной и смотрел в зарешёченное квадратное окно. Оно было расположено высоко, но давало заключённому возможность выглянуть наружу, поднявшись на своего рода ступеньку, образованную неровностью камня. Услышав наши голоса, он обернулся и, спустившись, приблизился к двери. Я подошла к ней со своей стороны.
– Здравствуй.
Официоз показался мне крайне неуместным при нынешних обстоятельствах.
– Здравствуй. – Ирвин принял обращение на «ты». Его голос прозвучал непривычно хрипло. – Всё-таки пришла.
– Да.
Я мучительно искала, что сказать, но в голове было на редкость пусто.
– Как ты здесь?
Я произнесла эти слова и сразу же почувствовала себя полной идиоткой. Чрезвычайно уместный вопрос, ничего не скажешь.
– Нормально.
Каков вопрос, таков и ответ. Я опустила глаза. Сама не заметила, как сжала в пальцах решётку.
– Тебе что-нибудь нужно?
Уж если дело дошло до дурацких вопросов, не ограничиваться же, право слово, одним!
Ирвин покачал головой.
– У меня всё есть. – Непродолжительная ироничная усмешка. Ирония направлена не на меня, скорее на обстоятельства. – Да и мало существует вещей, без которых нельзя было бы обойтись в течение трёх дней.
Дыхание резко перехватило, будто посреди груди водрузили плотину, не пропускающую воздух. Я снова подняла на него глаза и на этот раз не торопилась их отвести.
– Здесь холодно, – заметила я затем.
Это была правда. Снаружи дни стояли тёплые, а здесь… Холод, может, и не безумный, но если находиться на одном месте много часов подряд, а тем более дней… Я заметила, что дублет Ирвина застёгнут на все пуговицы, а рукава вытянуты до предела и частично прикрывают ладони.
– Это не так уж страшно. – Кажется, он проследил мой взгляд. – К тому же, – в голосе снова намёк на иронию, – суровая простуда помогла бы мне примириться с мыслью о казни.
Всегда знала, что мужчинам легче смириться с серьёзными тяготами, чем с мелкими неприятностями.
– Вот, возьми.
Я протянула ему длинный тонкий платок, какой некоторые повязывали на шею или обматывали вокруг головы. Не слишком хорошее подспорье, но больше ничего подходящего при себе не было.
– Спасибо.
Отнекиваться Ирвин не стал, платок принял. Правда, использовать его для утепления тоже не спешил, просто оставил сжатым в руке.
– Ты ничего не хочешь мне рассказать?
Я должна была задать этот вопрос. Отчего-то было важно, чтобы он сам прямо сказал мне всё, как есть, хотя бы сейчас, когда ему уже нечего было терять… Впрочем, нет. Не хочу знать этого наверняка. Я видела труп Вежанны, а ещё хуже – видела трупы Лоры и Лидии, точнее говоря, то, что от них осталось. Я не хочу точно знать, что это сделал он.
Ирвин смотрит непонимающе. Или якобы непонимающе. И я, хоть и не хочу ничего знать, всё-таки задаю прямой вопрос:
– Ты действительно её убил?
И вся сжимаюсь глубоко внутри, как будто готовлюсь к удару.
– И ты туда же? – Ирвин со вздохом отошёл от решётки, повернулся в сторону окна. – Зачем, спрашивается, мне было это делать?
Я опустила глаза. У меня не было ответа. Вернее, был, но я не желала его озвучивать.
– Но ты действительно с ней встречался, – осторожно сказала я, начиная издалека.
