Александр Прозоров - Зубы дракона
Боже мой, неужели здешние караванщики действительно боятся этой шантрапы? Мы ведь даже не обнажали оружия, а они все так изменились в лицах, словно увидели перед собой тень отца Гамлета.
— Можете пока гулять, — я отвернулся и взял Иру за руку. — Пойдем. После наших похождений самое время устроить танцы на Поющем Мосту.
И мы спокойно ушли, ощущая спиною испуганные взгляды. Готов поставить свои резцы против любого Гришкиного протеза, что уже через полчаса эти вояки, шалея от собственного мужества, будут улепетывать через Долину Драконов, сверкая пятками как минимум неделю.
— У тебя кровь течет, — негромко сказала Иришка.
Оказывается, ухватившись за лезвие копья, я распорол кожу на ладони до самой кости. Неприятное зрелище. Морщась от боли, я свел вместе края разорванной плоти.
— Ерунда. Дракон я или нет? Заживет как на собаке. — Мысленно сосчитал до десяти и отпустил рану. Края не разошлись. — Пожалуй, даже лучше, чем на собаке.
Мост по-прежнему тянул свою грустную мелодию, паря над пролетающей внизу пеной… Да простит меня Иришка, но я мгновенно забыл обо всем окружающем. Передо мною опять закружилась Тхеу. Она опять танцевала, запрокинув голову, вскинув к небу руки, плавно изгибаясь, и ветер жадно, похотливо обнимал ее тело, обвивал тканью рапсодии, нежно касался груди, бедер, живота, спины, словно сходя с ума от страсти. А Мост пел и пел, завораживая, околдовывая в кружении танца. Я неторопливо скинул одежду, ноги сами шагнули вперед, навстречу призраку, закручивая тело по часовой стрелке, ветер обнимал теплом, ласкал лицо, гладил миллионами мельчайших песчинок. И каждая песчинка уносила с собой крохотную частицу грязи с моего тела. Миллионы песчинок, миллионы частиц. Я просто ощущал свою чистоту, девственную открытость кожи. И еще чувствовал рядом невероятнейшую из женщин, ее красоту, ее движения, ее танец. И внезапно я ощутил ее прикосновение, почувствовал ее кружение рядом, жар ее тела, страсть ее объятий… И я целовал ее губы, глаза, волосы, дышал ее смехом, обнимал ее тело, шептал слова любви, сгорал с ума от страсти, а образ Тхеу, грустно улыбаясь, растворялся в чертах родной и близкой Иришки… И я любил ее, теряя рассудок от обжигающих поцелуев, и горячие песчинки уносили аромат чувств вниз по ущелью, и прохладная ткань простыни впитывала его в себя, пел под нами мост, гудел за стеной телевизор, и все перемешалось в сознании, пока не взорвалось блаженством, и мы остались лежать, бессильные, в объятиях друг друга…
В каком же я мире? В том или этом? И который из них какой? Я погладил упрямые Ирины кудри и открыл глаза… Под зачерненной тенью скалой уходила от Моста к поселку усыпанная песком дорожка. Значит мой мир — этот. Ну что ж… Раз Иришка здесь — он меня устраивает. И я осторожно коснулся губами глаз девушки.
— Поднимайся, скоро настанет вечер. Нам нужно успеть к вечернему костру.
* * *Поляна перед заброшенным храмом опять встретила меня напряженной тишиной. Только на этот раз все старательно не смотрели в мою сторону. А в остальном — все осталось почти по-прежнему. Только исчез однорукий старик. Да Вейса теперь сидела, тесно прижавшись к Маю. Причем отдельно от его семьи. Морщинистый старик все так возвышался над котлом и неторопливо помешивал похлебку. Я направился к нему, ведя девушку за руку.
— Она хорошая. Это Ирена. Вот ее вклад, — и я протянул маголу, взятую с огорода Тхеу… Надеюсь, она простила бы меня за такую вольность.
Дед принял маголу, взвесил ее в руке, задумался, даже не глядя в мою сторону, потом резко ударил по ножнам. И подбросил клубень в воздух. Дважды просвистела сталь, магола развалилась на четыре куска и с плеском упала в котел.
Похоже, Ирину приняли в сообщество жителей мертвого поселка. Но, тем не менее, все они продолжали отводить глаза в сторону.
— Май, — окликнул я мальчишку, — ты пойдешь завтра со мной в Долину Драконов?
— Зачем? — он внимательно посмотрел себе под ноги.
— Костей драконов наберем. Надо сделать порошка и засеять маголой большое поле.
— Зачем? — так же вяло ответил он.
— У меня есть такое ощущение, что один такой урожай мы сможем обменять в ближайшем поселении за пределами долины на новую одежду для нас всех, — для кого, уточнять я не стал, — на хорошую обувь, да еще сможем купить изящные украшения и для Ирены, и для Вейсы.
— Все равно охотники поле разорят…
— Охотники больше не вернутся.
Вот тут они оба — Май и Вейса — вскинулись и посмотрели на меня.
— Как это? Почему?
— Он их сожрал, — подал кто-то голос. — И нас пожрет.
— Я не трогаю людей! — сразу отрезал я. — Ирена со мной уже несколько дней, а с ней ничего не случилось! Май попался мне в руки, но я его отпустил! Я не ем людей! — и для убедительности добавил. — Это для зубов вредно.
— Это пока сытый… — угрюмо проговорил тот единственный мужчина, который выглядел на сорок лет. Я не стал обращать на его бурчание внимание и снова повернулся к Маю.
— Пойдешь?
— Не надо ему этого! — встряла в разговор его мать, поглаживая по голове одну из девчонок лет шести. — И без костей прекрасно жили!
— А вам не надоело прятаться по норам?! — возвысил я голос. — Вы люди или суслики?! Неужели вам не хочется жить в домах?! Спокойно спать в постелях, не прятать грядки от чужого взгляда, не дрожать за свою жизнь. Неужели вам этого не хочется?
— Какой умный! — опять пробурчал мужчина. — Пришел и сразу все переделывать!
— Да, умный! — разозлился я. — А ты привык под камнем прятаться, и другим того же желаешь? Подумай своей безмозглой башкой, как дети жить будут?!
— Нормально будут, — огрызнулся он.
— Врешь! Вы одежду научились сами делать. А ольхоны? А кувшины? А мотыги для грядок? Все в развалинах найти хочешь? Тебе хватит. А детям? А внукам? Если в долину не начнут приходить караваны, уже внукам придется грызть землю зубами! А придут караваны с купцами только в том случае, если у нас опять появится лекарство, способное помогать больным людям.
— Не эти охотники, так другие придут. И разорят все, что мы тут насеем.
— Не придут, — отрезал я. — Это обещаю вам я, Лунный Дракон.
— Если дети Луны не погибают в первые же дни, — внезапно подал от котла голос морщинистый старик, — то они становятся достойными своего отца.
Все разом посмотрели на него, потом на меня, а потом вразнобой заговорили. Галдели она между собой, и понять, о чем идет речь оказалось совершенно невозможно. Оставив подобные попытки, я обнял Ирену за плечи и опять обратился к Маю.
— Пойдешь? — он переглянулся с Вейсой, пожал плечами и неуверенно улыбнулся. Пойдет, куда денется.
