Леонид Кондратьев - Отыгрывать эльфа непросто!
После обследования выяснилось следующее — В самолёте наличествует парашют, правда залитый кровью и с пятью сквозными пулевыми отверстиями. На этом краткий перечень находок закончился. Кстати, обследовавший двигатель и шасси капитан высказался в таком ключе, что всё вроде в рабочем виде. Посмотрев на Андрея внимательней, я с вдумчивым видом задал начинающий меня мучить вопрос:
— Капитан, ты, что в самолётах разбираешься?
— Ну, не так уж и хорошо, но летать летал. Правда, на УТ-2 с инструктором. Не так много, как хотелось, но взлететь, а потом сесть смогу.
— Нет, хумансы — вы всё же странные существа. Ну, на драконе, ну Ллос с ним — на грифоне это я понимаю, но на этом?!
— Да ладно, очень надёжная конструкция и для взлёта всего метров сто надо. Я тут уже посмотрел, надо срубить мелкую поросль и в том конце поляны деревья повалить, чтобы был коридор для взлёта. Вот и всё. Правда, топлива всего две трети бака, это, если не ошибаюсь, километров на триста, триста пятьдесят.
— Угу, тогда вопрос — до линии фронта сколько?
— А вот это я тебе не скажу, вечером сеанс связи с Москвой, отрапортую об установке подарков и предложенном тобой методе двойного минирования, вот тогда можно и спросить. А зачем тебе это расстояние?
— Капитан, единственным более или менее высоким чином вашего государства у меня на примете являешься только ты. Дипломатические отношения с твоим государством мне устраивать надо?! — Надо! Вывод — вручить тебе послание к главе твоего дома, кучу подарков в виде листьев меллорна да и зелье кошачьего глаза думаю пригодиться и отправить тебя на этом агрегате к руководству.
— Так леший же плакался, что у него меллорны ещё ростки ростками и срывать с них листву сейчас смерти подобно?
— А вот с этим я в ближайшее время разберусь. Есть методы. В этом случае этот самолёт и организация переговоров с руководством о твоей встрече — всё это на тебе. А чтобы даже случайно информация о союзе наших домов не попала в руки противника, письмо придётся писать таким образом, что прочитать его можно будет только в твоём присутствии.
— В смысле?
— Потом капитан, всё потом. Кстати тебе не жалко будет на благое дело маленького стаканчика крови?
Глава 30
По приходу в лагерь мы моментально разбрелись в разные стороны, даже не отвлекаясь на предложенный старшиной завтрак. Капитан с головой окунулся в ящик с инструментами, доставшийся нам в наследство от мотоциклистов и принялся там копаться с видом заправского стоматолога. Видно его собственное утверждение о том, что самолёт в порядке немного не соответствовало действительности. Особенно меня насторожила отложенная в сторону ножовка по металлу и хорошие такие клещи. Но, в здравом уме капитана я решил не сомневаться и предоставил ему полный картбланш на любые действия с самолётом. Подозвав старшину, я попросил его помочь капитану с ремонтом новообретенной техники. Нет, у меня конечно же не было сомнений в техническом мастерстве капитана, но мозг грызла маленькая, червивая мыслишка о том что у старшины ремонт получится как минимум аккуратнее и шансов благополучно долететь до своих у капитана станет больше.
Прихватив от подвешенного на дереве окорока хороший такой кусок — всё же пока не дух святой, кушать хочется, я удалился из лагеря.
Предстояло совершить некоторые действия, не особенно приветствующиеся человеческой моралью. Впрочем, это ещё слабо сказано — совсем не приветствующиеся.
Но для дальнейшего выживания видимо придётся — рефлексовать будем потом.
Отойдя примерно на пару километров от лагеря, я вышел на маленькую полянку с лежащим поперёк её поваленным деревом на котором, удобно пристроившись в развилке растопыренных, скрюченных корней, сидел Дух Чаши и смотрел в мою сторону серьёзным выражением глаз.
— Здравствуй, Дух Чащи.
— И я приветствую тебя, valsharen Rilint'tar.
— Пока весь дом состоит из одного меня, я не достоин так именоваться.
— Думаю, если у нас всё получится, то не долго славное имя Qu'ellar Rilint'tar будет оставаться в тени.
— Ты, уже подобрал место?
Леший поманил пальцем пролетающего мимо воробья и усадив его себе на вытянутый вперёд палец, принялся всматриваться в тревожно моргающие бусинки птичьих зрачков и не поднимая взгляда глухо произнёс:
— Конечно подобрал, лучшее место в этом проклятом богами лесу. — Мёртвое сердце додревней пущи. Место упокоения многих волшебных существ. Там до последнего сохранялась магия, и она медленно истекала от туда по капле, растягивая агонию собравшихся. Теперь это болото — чёрная, зовущая трясина, покрытая осокой. И только вершины когда то гордых мегалитов чуть приподнимаются над вонючей жижей, прикидываясь простыми, покрытыми тщедушным мхом, камнями. Пошли, valsharen Rilint'tar, я отведу тебя к вместилищу моей грусти и боли.
…"… под мощнейшими ударами наших доблестных войск Красная армия, лопнувшая как мыльный пузырь в первые дни войны, продолжает отступать, теряя города, людей и технику. Примером того положения, в котором находятся эти неотёсанные славянские варвары, может служить случай, произошедший на восточном фронте не далее, чем на прошлой неделе — в полковой госпиталь были доставлены немецкие солдаты, в которых эти красные варвары стреляли из лука! До какой степени варварства нужно дойти, чтобы использовать такое, не побоюсь этого слова, доисторическое вооружение?! Это ещё раз доказывает, что войска Красной армии полностью разгромлены доблестным Вермахтом. У них нет ни достойного оружия, ни патронов. Единственное, что они сейчас могут делать — это массово сдаваться в плен или пытаться такими вот дикими методами противостоять нашей несокрушимой, стальной лавине…»
16.07.1941, газета V?lkischer Beobachter, фрагмент статьи.
Или Леший вёл меня по быстрой тропе, или старое сердце чащи действительно находилось так близко от нашего лагеря, но на месте мы были буквально через несколько минут.
Большая зелёная поляна, покрытая разнотравьем и седеющими проплешинами мха, открыла моему взору. Обогнав Лешего, я уже собирался перейти через поляну, но схватившая моё левое запястье древесная рука резко остановила меня.
— Стой! Присмотрись получше, а потом, если захочешь, иди.
Присев на корточки и наклонив голову, я принялся внимательно разглядывать эту идиллическую поляну, ярко освещённую солнечным светом и украшенную перепархивающими насекомыми. На первый взгляд это была обычнейшая поляна, ну может с травами чуть зеленее и сочнее окружающих. Этому могло быть множество объяснений. Мои рассуждения и сомнения были рассеяны в один миг, когда недалеко от меня на травяной ковёр приземлилась кинутая Духом Чащи тяжёлая ветка. Кустики травы буквально разошлись и вверх плеснула коричнево-чёрная, мерзкая даже на вид жижа. Медленные, тягучие волны прокатились по идиллическому травяному покрову, ещё недавно выглядевшему таким мирным. Вся эта красота скрывала под собой смерть — медленную, мерзкую, болотную смерть, после которой даже тело не обретает покоя, а так и остаётся тысячелетиями гнить, погребённое пластами зловонного ила.
