Александр Рудазов - Экипаж
- Борт 308, к нам поступило сообщение, что на борту террористы, - не унималась диспетчер. – Повторяю, у вас на борту террористы.
- У нас все в порядке! – слегка утомленно ответил Михаил. – Полет проходит нормально. Никаких проблем. Повторяю, никаких проблем. Прием.
В диспетчерской явно началось какое-то совещание – слышались приглушенные голоса, о чем-то усиленно спорящие.
- Вы уверены, что у вас все в порядке? – с явным сомнением спросили из переговорного устройства. Голос был уже другой – мужской и басовитый. – С кем я вообще говорю?
- Ты говоришь со мной, сен-пилотом Косколито дир Тогшерре, - равнодушно ответил серран. – Чего тебе надо, человеческий мусор?
В диспетчерской воцарилось гробовое молчание – там явно обдумывали, что все это означает.
Ежов молча покрутил пальцем у виска. Койфман тоже. Косколито непонимающе уставился на них.
- Что? – удивленно спросил он.
- Колито, солнышко, если не можешь сказать ничего умного, молчи, сделай милость, - ласково улыбнулся старичок.
- Ты меня так не насывай, старый человек-еврей, - продемонстрировал добрую сотню крохотных остреньких зубов серран. – А то укушу. Или састрелю.
- А что, меня, значит, можно Мишенькой называть? – обиженно сказал Михаил. – Мне, между прочим, уже не пять лет!
- И тебя укушу. За нос.
Ежов зачем-то пощупал свой нос.
Из салона раздавались какие-то странные звуки – как будто там танцевали слоны. Михаил инстинктивно догадывался, что эти звуки издает Остап, но пойти узнать, что он там делает, у него просто не хватало духу.
В кабину вошла Джина, с ненавистью посмотрела на всех сразу и плюхнулась в кресло второго пилота. Ежов обиженно засопел – он как раз намыливался усесться туда сам. Хоть раз в жизни посидеть за штурвалом настоящего самолета...
- Я четырнадцать лет прослужила в десантных войсках, - зачем-то стала рассказывать Джина, - и еще двенадцать летала на нашем «Вурдалаке». Но нигде и никогда еще не было такого, чтобы меня стошнило. Или... нет, один раз было – когда я делала первый орбитальный прыжок. Самый первый! Что это за дрянная бандура?!
Она со злобой треснула кулаком по какой-то железной штуковине. Штуковина издала тихий всхлип и треснула.
- Это я что сейчас сломала? – слегка забеспокоилась десантница.
- Да я-то откуда знаю? – рассеянно ответил Ежов. – Я вообще второй раз в самолете лечу.
- Джиночка, деточка моя хорошая, как хорошо, что напомнила насчет прыжков, - сделал умильное лицо Койфман. – Мы захватили гравистаны?
- Мы захватили, - начала копаться в поясном мини-ранце Джина. – А вы, ребе Аарон, еще раз что-нибудь забудете, будете пешком сзади бежать.
Она вытащила две широкие полупрозрачные ленты, похожие на полоски скотча, и вручила одну из них Койфману. Старичок обернул ее вокруг пояса и на что-то там нажал. Вторую она протянула Ежову.
- Отнеси Остапу. Этот здоровый дурак никогда не думает...
- О чем?
- Просто никогда не думает. И скажи, чтобы шел сюда – там, кажется, у кого-то кровь пошла носом...
Ежов тактично не стал спрашивать, в результате чего у кого-то там пошла кровь. Но с Джиной согласился – страшно было даже подумать, что случится, если носовые фильтры Остапа вдруг откажут и он учует запах крови.
- А это что вообще такое? – спросил Михаил, сбегав в салон и отдав алкморегу его гравистан.
- Это, Мишенька, устройство для замедления падения, - ласково объяснил Койфман. – Такая получается локальная зона невесомости. Ну, не совсем невесомости, но гравитация ослабевает на порядок. Ты не волнуйся, в капитанском мундире гравистан встроенный.
- А это зачем?
- А ты что, собрался прямо в космо... аэропорту приземляться, что ли? – фыркнула Джина. – Думаешь, нас в твоей Твари...
- Твери!
- ...в твоей Твари с цветами ждут, что ли? Странно, что еще на перехват не пошли... У нас в СОП давно бы ударили паралучами, и приземлили бы...
- Сначала нушно попасть! – весело откликнулся Косколито, заводя очередной вираж.
- А что же мы тогда...
И тут Ежов неожиданно догадался, что они собираются делать. И его желудок немедленно подскочил куда-то к горлу – при одной мысли, что ему придется прыгать с самолета, да еще ночью, да еще с этим скотчеобразным заменителем парашюта, которого, может, в этом мундире и вовсе нет! Ну мало ли – потерял его капитан по пьяни... Хотя он непьющий, но не суть важно.
Пилотские кресла неожиданно поползли в разные стороны. Косколито и Джина уткнулись щеками в холодный металл. Ну правильно, в кабину вошел Остап. Моментально стало очень тесно.
- Остапчик, вернись обратно! – жалобно пропищал сплюснутый Койфман откуда-то из под руки алкморега.
Гигант неохотно отступил на несколько шагов. Ежов обратил внимание, что дверь преизрядно помята – Остап своротил ее ко всем чертям.
- Нашла! – жизнерадостно воскликнула Джина, ползая по полу.
- Что нашла? – не понял Ежов.
Десантница нашла люк. Эвакуационный люк. Теперь она пыталась разобраться с тем, как его открыть. Точнее, искала сенсор, на который надо нажать. Разве же ей могло прийти в голову, что Кудряшов с Маратовым (пилоты, которых полчаса назад отсюда выгнали) на прошлой неделе обмывали день рождения троюродного брата лучшего друга мужа стюардессы и с косых глаз поспорили, кто из них закроет этот люк плотнее. Выиграл Маратов, прибивший его гвоздями.
- Справка, - ожил VY-37. – Координаты местности соответствуют координатам города Тверь.
- Точно, Тверь, - подтвердил Ежов, глядя в иллюминатор на ночной город. – Мы так быстро долетели?!
- Быстро?! – вспылил Косколито. – Эта расвалюха еле летела! Триста суттуро[9] – это быстро?!
Койфман и Джина так и не смогли совладать с техническим гением пьяных русских пилотов, и на помощь был вызван Остап. Великан сунул под краешек люка одно из лезвий «Ручной Смерти», слегка нажал, что-то хрупнуло и люк раскрылся. Точнее, отломился.
- Гравистаны все одели? – спросил Койфман. – Или надели?.. Ялкут Деварим, никак не запомню, как правильно говорить...
- Какая разница?! – хмыкнула Джина. – Толстый, иди первым – ты ближе всех!
Остап погладил прозрачную полосу, обернутую вокруг живота, устроил топор-пушку поудобнее и прыгнул в люк.
И застрял.
Кто бы ни проектировал этот самолет, он явно не рассчитывал, что с него когда-нибудь придется эвакуироваться человеку таких объемов. У Остапа пролезли только ноги и туловище – широченные плечи так и остались торчать сверху.
- А-а-а!!! – заорал великан. – Холодно!!! Помогите!!!
- Зачем ты все время столько жрешь, боров?! – заорала на него Джина, от всей души лупя его ногами по голове. То ли пыталась протолкнуть, то ли так просто – для удовольствия.
