Ольга Денисова - Черный цветок
- Можно я тоже посмотрю, как выглядит этот Балуй? - раздался женский голос, и в комнату перед кабинетом вошла женщина - румяная, белокурая, с рассыпавшимися по плечам кудрями. Она весело улыбалась, лицо ее светилось, глаза живо поблескивали - Есене она сразу понравилась. Он любил таких… кипучих.
- Чего на меня смотреть-то? - набычился он. - Что я, зверь какой?
- Ты считаешь, что смотреть интересно только на зверей? - засмеялась она.
- Разрешите мне представить вам мою жену, - доктор кашлянул, - ее зовут Ладислава. И она тоже присоединяется к моей просьбе, правда, Ладушка?
- Конечно. А к какой просьбе? - она снова засмеялась.
- Я пригласил их на обед, но они отвергли мое приглашение.
- Конечно, приходите! - воскликнула она. - Мы будем ждать вас, даже если вы откажетесь.
Полоз ничего не ответил и подтолкнул Есеню вперед.
- Мы все равно будем вас ждать, - снова повторила жена доктора, когда Полоз выбрался в прихожую и начал надевать сапоги.
С тех пор как Есеня натер ногу, он заматывал портянки старательно и медленно, поэтому Полозу пришлось его подождать.
- Полоз, а почему ты отказался идти в гости к доктору? - спросил Есеня, когда они вышли на улицу.
- Потому что, - ответил Полоз.
- Ты думаешь, он стражу позовет?
- Нет, конечно.
- Тогда почему?
- Ты когда-нибудь видел, как благородные сидят за столом? - вздохнул Полоз.
- Видел. Вон там, - Есеня ткнул пальцем в кабак для богатых.
- Вот иди и посмотри поближе, - Полоз подтолкнул его вперед.
- Там вышибала…
Полоз взял его за руку и первым вошел в кабак. Вышибала, как ни странно, только один раз глянул на Полоза, а потом отвернулся и сделал вид, что их не замечает.
Все столики, кроме одного, были свободны, а за занятым сидели мужчина и женщина и что-то ковыряли в глупых плоских мисках серебряными вилками и ножами. При этом спины их были прямыми, как будто оба они проглотили кол. Они беседовали, и женщина тихонько смеялась.
- Ну? - спросил Есеня. - Глупо как-то едят.
- Ты так умеешь? - Полоз вывел его на улицу.
- Чего? - фыркнул Есеня.
- Ничего. За столом для благородных ты будешь выглядеть дикарем.
- Да глупости ты говоришь. Я ж не чавкаю и не рыгаю, батька за это по башке бил.
- Им этого мало, боюсь. Они обидят тебя. Помнишь, как ты злился на Избора, за то что тот смотрел на тебя свысока? Они будут смотреть на тебя свысока, понимаешь?
- Да пусть смотрят. Я ем как нормальный человек, разве нет? А тебе хочется с Избором поговорить?
- Любопытно было бы, - Полоз пожал плечами.
- Пошли, Полоз! Избор, конечно, сволочь, но мне доктор понравился. И жена у него веселая.
- Это сестра Избора.
- Откуда ты знаешь?
- Еще в начале сентября мне передали, что Избор ушел в Кобруч, к своей сестре. Он не может заставить медальон светиться… Или не хочет. Так или иначе, он несколько дней прожил у вольных людей, а потом они проводили его в Кобруч.
- И ты мне не сказал? - обиделся Есеня.
- А что бы изменилось? - усмехнулся Полоз.
Глава VII. Балуй. Званый обед
Соленые полотенца Есене совсем не понравились. Ему не хватило сил даже ответить на шутки Полоза, и утешился он только большим красным яблоком, которое Полоз принес ему с базара.
- Я подумал и решил: нам все равно нечего здесь делать, - сказал Полоз, снимая высохшую салфетку со спины Есени. - Давай и вправду сходим к Избору. Возможно, мне удастся что-нибудь у него узнать.
- Давай, - немедленно согласился Есеня: не валяться же в кровати весь день, какая бы она ни была мягкая.
Он собрался за пять минут, Полоз посмотрел на него критически и кивнул:
- Нормально. Умытый, причесанный. Главное - помни, что ты вольный человек, а не мальчик подлого происхождения.
- Чего? Полоз, что я, по-твоему, ничего не понимаю?
- Не знаю, - улыбнулся Полоз. Лицо у него было такое, как будто он собирался драться, а не обедать.
По дороге они зашли в лавку, где продавали вино. Полоз долго расспрашивал хозяина о его товаре, а потом взял бутыль с олеховским вишневым - таким вином Есеню угощал Жидята. Стоило оно серебреник, и Есеня подумал, что за него в мастерских пришлось бы работать целую неделю. Но что для благородных серебреник? У них, кроме золотых, и монет-то других не водится.
- Полоз, а им такое вино понравится? - спросил Есеня по дороге.
- Вполне. Здесь благородные не так богаты, как у нас. Для них это вино соответствует приличиям. Если бы я знал, что они подадут к обеду, я бы купил что-нибудь другое, а это вино - сладкое, его пьют после обеда, на десерт. Они люди небогатые, но претензий у них - как у барбоски блох.
Есеня не понял и половины сказанного, но решил, что Полозу видней.
Они снова поднялись по мраморной лестнице и снова позвонили в колокольчик с мелодичным звоном.
- Вы к доктору Добронраву? - опять спросила накрахмаленная женщина, и на этот раз лицо ее не выражало радушия.
- Да, они к доктору Добронраву, - в прихожую выбежала сияющая Ладислава. - Я так рада, что вы пришли и мои труды не пропали даром! Проходите. И не снимайте сапоги, вам, наверное, босиком будет неловко.
- Спасибо, но мы привыкли ходить босиком, - немедленно ответил Полоз. - И мне бы не хотелось каждый раз смотреть под ноги, чтобы не наступить на ковер.
- Конечно, делайте так, как вам удобней, - тут же согласилась Ладислава, и Есеня решил, что Полоз напрасно лезет в бутылку.
- Пойдемте в гостиную. У нас тесно, поэтому обедаем мы в гостиной, а потом убираем стол, чтобы можно было сидеть у камина, - тараторила она без умолку. - Две комнаты отданы под прием больных, и наша с Добронравом спальня служит ему и кабинетом, и библиотекой. Вас это не смущает?
Полоз кашлянул:
- Боюсь, нет.
На пороге гостиной их встретили Избор и доктор, Полоз отдал хозяйке бутылку вина, а Есеня, не зная, что делают в таких случаях, просто отошел в сторону и стал рассматривать комнату с двумя большими окнами. Сияющий пол из маленьких полированных дощечек, стены, затянутые блестящей тканью, огромный ковер перед очагом, такой мохнатый, что ноги утонули в нем по щиколотку, - Есене понравилось на нем стоять, но он подумал, что это, наверное, нехорошо. Если все станут ходить по ковру, что от него останется? В середине комнаты стоял стол, накрытый белой скатертью, и на нем - Есеня не удержался и подошел поближе - в тонком прозрачном кувшинчике расцветал живой цветок. Таких цветов он никогда не видел - его махровые розоватые лепестки казались беспомощными, очень нежными, а потому беззащитными. Если тронуть их пальцем, они скукожатся, сомнутся.
- Тебе нравится мой цветок? - спросила подошедшая Ладислава.
