Андрей Пинаев - Страна нигде (СИ)
-Ой. - немного растерялся я. - об этом я не подумал. Тут нужна кирка... или отбойный молоток, что-то такое. Я пойду, поищу?
-Ничего этого на острове нет. - вздохнула Тигровая Лилия. - здесь не было своего штата строителей-ремонтников, нанимали людей со стороны со своим инструментом. Возьми лом. Он лежит у двери.
-Лом? Откуда у тебя в лаборатории лом? - удивился я, вышел из комнаты и поднял неровный металлический стержень сантиметров пять в диаметре в половину моего роста. Он был сделан из светлого металла, похожего на алюминий, но значительно тяжелее и куда более твердого с виду.
-А...
-Тебе лучше не знать, из чего он сделан и сколько стоит. - Тигровая Лилия вновь тяжело вздохнула. - тебя удар хватит.
-Не радиоактивный хоть? - спросил я на всякий случай, и, получив отрицательный ответ, размахнулся и ударил в стену, выбив целый фонтан красной кирпичной крошки.
Когда в стене был проделан достаточно большой пролом, я за несколько заходов вытащил ломаные кирпичи и высыпал их в овраг - так велела мне сделать Тигровая Лилия, хоть я и не понимал, от кого их прятать. Работа оказалась куда тяжелее, чем я думал, и уже не возвращаясь в лабораторию после последнего рейса в овраг с кирпичом, я принял душ, упал в постель и уснул как убитый.
Я не взглянул на часы, прежде чем лечь спать, но вроде бы лег довольно рано - через щель в плотных шторах еще виднелся свет, поэтому проснулся я до рассвета, проснулся с болью в натруженных мышцах, в пояснице, с тяжелой головой и урчанием в желудке. После плотного завтрака, душа и таблетки аспирина жить стало легче. За окном рассвело, я раздернул шторы и вытащил из чемоданчика записную книжку ремонтника.
Тяжелая работа отгоняла мысли, и вчера я об этих записках не вспоминал, но утром все-таки не удержался, достал и стал читать.
'Сегодня мне приснилось вдруг, что я остался совсем один на поезде. Никого не было, ни пассажиров, ни персонала, один я. Почему-то лампочки светили тускло, желтым таким светом, я еще во сне подумал - что за фигня, не могут светодиодные лампы такой свет давать. Время было вроде как утреннее - я там, во сне, только проснулся, пошел умываться. За окном чуть-чуть светло уже, но в поезде все равно темно, только от лампочек свет. Наяву так не бывает. Поезд начал тормозить, остановились на станции... забыл название, там куча таких похожих. На станции тоже никого не было. И во всем городе не было людей, я видел город через окно - он на склоне горы, а железная дорога внизу, так что весь город было видно, и там не было ни одного движения, и заводские трубы не дымили. Я сошел с поезда и отправился в город'.
-Ха! - я усмехнулся, переворачивая страницу записной книжки. Сейчас, наверное, дядька расскажет, как во сне отчаянно метался по городу, пытаясь найти хоть одну живую душу, паникуя и крича, а потом проснулся в холодном поту и страшно обрадовался, что люди никуда не исчезли. Мне известна такая порода людей - не могут без толпы, сотни друзей и знакомых начиная еще с детского сада, записная книжка телефона переполнена, всегда кому-то должны и кто-то должен им, всегда с кем-то встречаются по поводу и без, случись что - найдут, кого попросить о помощи. К автономному существованию не способны в принципе. Конечно, такой перепугается, оставшись один, без толпы - он клетка многоклеточного организма.
'Я чуть не заплакал от облегчения. Устал я что-то в последние дни, и честно говоря, задолбали меня все. В отпуск пора, но какой отпуск, сменщик на больничном. Понятное дело, в реальности я бы перепугался - как так, куда исчезли живые люди? Но сон есть сон, люди в нем не погибли ведь, они просто куда-то ушли, или их и вовсе здесь не было, просто город пустой сам по себе. Наконец-то, хоть во сне, я мог отдохнуть от людей. Точно не помню, что именно я делал - вроде бы, просто ходил по городу, сидел на лавочках и наслаждался тишиной, помню как купил в магазине шоколадку - хотя как купил, никого же не было? Ну, это сон, у него своя логика. Давно не ел шоколада, странно даже - наверное, с тех пор, как младший сын в учиться уехал, он-то сладкоежка, я так, не особый любитель, но вдруг захотелось'.
Чем дальше, тем больше меня удивлял этот ремонтник, чьего имени я все еще не знал - наклейки на чемодане не было, и в тексте он себя пока не называл. Как же так? Ведь совсем недавно он так дружелюбно писал о людях... и вдруг такая радость от одиночества?
'Потом я проснулся в своем купе, поезд как раз подходил к остановке и замедлял ход. Было очень рано, еще не рассвело, но на станции я увидел свет в окне киоска. Поезд стоял четыре минуты, я успел одеться и сбегать к нему, купил маленькую шоколадку и съел ее с утренним чаем. Решил для себя, что день начался хорошо'.
Далее ремонтник рассказывал еще об одной встрече - как сдавал в сервисный центр какую-то деталь с цифробуквенным названием, и принимающая деталь девушка путалась в терминах и очень смущалась от этого. Захлопнув книжку, я сунул ее под подушку и отправился работать.
Земля за стеной лаборатории оказалась хорошая: достаточно мягкая, чтобы без труда извлекаться лопатой и достаточно плотная, чтобы не осыпаться. Я втыкал лопату, выворачивал ломоть и кидал на расстеленный на полу кусок брезента. Когда на нем выросла горка, я взял брезент за углы, свернул в узел и пошел выносить землю в овраг.
Выходя, я зацепил мешком перенесенный в коридор стеллаж, с него что-то упало, звякнуло и покатилось. Я вынес землю, высыпал ее, затем вернулся и поднял упавшую вещь. Это оказалась стеклянная трубка с металлическими заглушками на концах, похожая на высоковольтный предохранитель - только такие предохранители обычно заполнены кварцевым песком, здесь же было что-то мутно белое, с сероватыми разводами. А, вспомнил я, консервант какой-то там, как в том контейнере в домике в лесу. Он еще становился прозрачным, когда таял...
Я сжал стеклянный цилиндр в руках и подержал так, пока он не потеплел, затем раскрыл ладони. Возле стенок консервант растаял, и я увидел крохотную руку с растопыренными пальцами и краешек полупрозрачного голубого крыла.
-Боже... Тигровая Лилия, что это?!
-Где? Покажи. Ах, это... - динамик под потолком вздохнул. - это Альфа-четыре. На нее напала чайка. Успели отбить, но потеряла много крови.
Держа цилиндр двумя пальцами, я подул на него, чтобы он остыл, и консервант снова стал белым и непрозрачным. Хорошо, что я не успел увидеть ее лицо, подумал я. Вдруг она была бы похожа на Бету?
На стеллаже стояли еще пять таких цилиндров.
-Тигровая Лилия, можно... могу я забрать их?
-Хорошо. - ответила операционная система, не задавая вопросов, за что я был ей безмерно благодарен. Поставив цилиндр на полку, я вновь принялся ковырять лопатой землю, а когда пошел выносить ее, прихватил цилиндры. Возле оврага я уложил их рядком на траву и высыпал землю из брезента сверху, потом повторил, потом еще и еще. К вечеру на этом месте высился курган в половину моего роста.
