Фиона Макинтош - Мост душ
Кайлех улыбнулся ему в ответ.
— Поскольку мне еще не приходилось любоваться красотой Скалистых гор с такой удобной позиции, я благодарен вам за предоставленную возможность.
Селимусу ответ понравился. Он указал на худого человека, стоявшего рядом.
— Позвольте представить моего канцлера Мариса Джессома…
— Ваше величество, — подал реплику Джессом и склонил голову перед королем горцев.
— …в пару к вашему Аремису Фарроу. Думаю, этих двоих достаточно, лишние уши нам ни к чему.
— Благодарю вас за предусмотрительность, ваше величество.
— А теперь, — продолжил Селимус, — пожалуйста, присаживайтесь. Позвольте предложить вам слегка освежиться.
Джессом подал знак слуге, и в тот же миг были внесены подносы с напитками и вафлями. Селимус предложил Кайлеху занять место справа от себя, чтобы тот мог видеть горы в великолепные арочные окна, Аремису было уготовано место слева от короля.
— Я лучше постою рядом с канцлером, — со всей возможной почтительностью сказал Аремис и встал рядом с Джессомом.
— Как хочешь, гренадинец, — равнодушно ответил Селимус.
— Разумный поступок, Фарроу, — еле слышно пробормотал канцлер. — Ты бы преуспел в суде.
— Мне здесь не место, Джессом, и вам это прекрасно известно, — ответил Аремис и вздохнул с облегчением, оказавшись вне поля зрения Селимуса, наблюдавшего в тот момент за слугой, наливающим вино в бокал Кайлеха.
— Может быть, обойдемся без королевских титулов? — беззаботно предложил Селимус, поднимая бокал.
— Я уже думал, вы никогда этого не скажете, — с улыбкой ответил Кайлех, тоже поднимая свой бокал.
— Тогда за нас, — воскликнул Селимус, чокаясь с гостем. В светло-зеленых глазах короля горцев запрыгали веселые искорки.
— За Моргравию и Горное Королевство! — предложил тост Кайлех, и оба короля осушили бокалы.
— Налей еще! — приказал Селимус слуге. Щеки его вспыхнули от волнения — момент был действительно исторический.
— Как бы отнесся к этим переговорам ваш отец? — спросил Кайлех, когда бокалы были вновь наполнены.
Селимус не был готов к такому странному вопросу.
— Мой отец? — переспросил он.
Кайлех кивнул, и Селимус снова заметил в ого глазах веселые искорки, хотя выражение лица короля горцев оставалось вполне невозмутимым.
— Ну… Думаю, хорошо.
— А я думаю, он не поверил бы своим глазам, — возразил Кайлех.
— Почему вы так считаете?
— Мне кажется, у него не было такого видения мира, как у вас, Селимус.
Аремис мысленно зааплодировал Кайлеху — тот повернул все так, будто идея переговоров принадлежит Селимусу и полностью вписывается в его представление о гармонии, соединяющей два враждебных народа.
Селимус попытался отыскать в словах гостя скрытую издевку, но не обнаружил ничего, кроме искренности на мужественном лице Кайлеха. Этот человек снова застал его врасплох: такая похвала врага дорогого стоила.
— Мне хотелось бы думать, Кайлех, что я могу свести вместе два наших королевства, — начал он, согретый представлением о мире, к которому и сам частично имел отношение, — и Бриавель.
— Конечно. Уже по прошествии всего лишь нескольких дней ваши менестрели будут об этом слагать песни, поэты писать в вашу честь стихи, а художники достойно запечатлеют сегодняшнее событие для будущих поколений, которые оценят этот важнейший период в истории Моргравии.
Аремис заметил, как Джессом бросил на короля горцев предупреждающий взгляд. Похвала Кайлеха была, конечно, сладка, но ее следовало немного разбавить, чтобы не переборщить с лестью. Поскольку Селимус все принял за чистую монету, то наверняка придется писать и песни, и стихи, и картины. Уил говорил ему, что этот человек очень тщеславен, но он также, наряду с обаянием и приятной внешностью, отмечал и его острый ум. Да, подумал Аремис, Кайлеху следует быть осторожнее.
Слуга ушел, и они остались вчетвером.
— А теперь объясните, Кайлех, как вы себе вес это представляете, — сказал Селимус, откидываясь на спинку стула.
— Очень просто. Для меня важно, чтобы мы перестали быть врагами. Кроме нашего упрямства, других препятствий я не вижу, и готов предложить руку дружбы и союзничества, если вы согласны ее принять. Мои люди будут с уважением относиться к вашим границам. Исчезнет угроза набегов, не будет никаких вторжений без вашего разрешения.
Селимус кивнул.
— А что ваши люди от этого выиграют?
— Свободу передвижений без угрозы жизни. Мы хотим получить разрешение свободно торговать с купцами из Моргравии и Бриавеля. Вы также могли бы прислать своих советников, чтобы лучше понять наш народ, его культуру и быт. Возможно, вы бы позволили нашим советникам посетить Моргравию. Полагаю, что чем лучше мы познаем культуру друг друга, тем крепче может быть мир между нами.
— Интересно. Я не могу возразить против ваших предложений, Кайлех. А потом мы могли бы создать совет из представителей обоих королевств, чтобы они наблюдали за… — Селимус замялся, подыскивая нужное слово, — …за объединением наших народов.
— Конечно. Вы просто читаете мои мысли. Но, честно говоря, я как-то не могу себе представить, что мы сможем жить как единое королевство, король Селимус, — признался Кайлех, обращаясь к нему со всей возможной любезностью. — Наш образ жизни слишком отличается от вашего. В то же время есть многое, в чем мы похожи. Я хочу для своего народа того же самого, что и вы для своего. Мне нужно, чтобы наша молодежь была образованна и грамотна, чтобы между нашими королевствами развивалась свободная торговля. Я хочу, чтобы мои люди хорошо ели и спокойно спали, чтобы они чувствовали себя в безопасности, независимо от того, какую границу пересекают.
Аремиса привело в восторг красноречие Кайлеха. Он сомневался, что Селимусу — а слушал тот очень внимательно — удастся найти недостатки в предложениях Кайлех.
— Мои люди лишь не хотят становиться моргравийцами, и, насколько мне известно, вы тоже не хотите становиться горцами. Я предлагаю согласиться на том, что мы разные, но будем терпимо относиться к нашим различиям, оставаясь при этом сами собой, вы — моргравийцами, мы — горцами.
— Браво, — прошептал Джессом Аремису, сделав вид, что ему надо откашляться.
Прежде чем Селимус смог ответить, в дверь постучали. Король с раздражением посмотрел на Джессома.
— Джессом, посмотри, кто там, — сказал он, а канцлер уже спешил к двери.
Все присутствующие молча ожидали, пока он выслушает сообщение.
— Ваше величество, прошу простить меня, что перебиваю вас. От королевы Валентины пришло срочное письмо. Не так давно вы настаивали, чтобы все известия из Бриавеля доставлялись вам немедленно.
