Роберт Асприн - Смертоносная зима
— Да, совсем свежий.
В этот момент дверь дома открылась, и на пороге появился еще один призрак. По крайней мере, он был мертв, хотя внешне выглядел просто израненным. Один глаз был закрыт повязкой, лицо изуродовано, но тем не менее в чертах сквозила былая красота — печальная и почти неуловимая. В его осанке было нечто изломанное. Когда-то она была гордой и прямой — Мрига различала это как тень за нынешней его манерой держаться сгорбленно и униженно, как обычно свойственно существу, придавленному непроходящим страхом.
Мужчина уставился на них, причем особенно пристально смотрел не здоровый глаз, а тот, что был скрыт повязкой. Мрига вновь привлекла всеведение:
— Стилчо, — спросила она, — где твоя хозяйка? Отведи нас к ней.
Тот, глядя на них, рассмеялся:
— И как же я должен буду о тебе доложить? Уличная девчонка в сопровождении своей блохастой шавочки и… — Он заметил черную птицу и посерьезнел. — Слушай… уходи-ка отсюда. Кто ты? Та нисийка, что творит колдовские дела, которую она не нашла прошлой ночью? Уходи. Ты, должно быть, рехнулась, если пришла сюда. Ты же ребенок, разве она по зубам тебе, что бы ты там о себе ни возомнила!
— Во всяком случае, я не нисийка. — Мрига почувствовала себя слегка задетой.
Ворон, сидевший на плече Мриги, посмотрел на Стилчо и произнес:
— Человек, мы — богиня Сивени. И если ты немедленно не отведешь нас к своей хозяйке, то через минуту превратишься в кусок мяса. Теперь или убирайся с дороги, или проводи нас к ней. — В голосе ворона звучало откровенное презрение.
Тира заворчала.
— Стилчо, идиот, немедленно закрой дверь, ветер просто зверский, — раздался из-за двери голос. На пороге появился еще один человек, пониже ростом, потоньше, чем Стилчо, зато в отличие от последнего лицо его выражало холодное спокойствие. Однако за внешней его невозмутимостью скрывалось то же самое — аура непроходящего, глубокого страха. Человек смерил их взглядом, и, прежде чем он успел вздохнуть, на лице его по очереди успели отразиться удивление, веселое презрение, сомнение и потрясенное осознание.
— Ты, Хаут, по крайней мере, хоть понимаешь, на кого смотришь, — сказала Мрига и, взмахом руки дематериализовав калитку, прошла через то место, где та только что была. Хаут ошеломленно смотрел на ее движение: смертоносные силы, охранявшие двор, вскинулись было, но тут же были истреблены, не успев издать ни единого звука. — На твоем месте я бы объявила о нашем приходе.
С усилием Хаут вновь придал своему лицу угрожающе-презрительное выражение.
— К хозяйке нельзя, — упорствовал он.
Мрига посмотрела на ворона:
— Опять валяется в постели.
Ворон раздраженно щелкнул клювом и соскочил с плеча Мриги. Вместо него появилась женщина в шлеме и не по размеру большой тунике, державшая в руках копье.
Она ударила его древком оземь, раздался грохот — и облетевшие деревья и кустарники в одно мгновение заполыхали зеленой листвой. Вопящих черных птиц сдуло с дерева, словно обгорелую бумагу, и они понеслись прочь, оставляя за собой запах жженых перьев и струйки дыма.
— Теперь она наверняка встала, — усмехнулась Сивени.
В дверях, ругаясь, торопливо возник еще один мужчина — высокий, светловолосый и широкоплечий. Тира, напрягшись и рыча, тут же бросилась к нему. «Тира, нельзя!» — быстро сказала Мрига и едва успела схватить собаку за загривок, и вовремя, ибо в руке высокого словно по волшебству возник кинжал, который через долю секунды вонзился бы в горло Тиры. Собака, встав на задние лапы, продолжала рычать и рваться к высокому, но Мрига держала ее крепко.
— Выяснять отношения времени нет, — прошипела она. — Мы здесь по делу.
Собака успокоилась, и Мрига отпустила ее, продолжая, однако, краем глаза следить за ней.
— Что, Стратон, хороша дамочка?
Он только смотрел на них, в равной степени ошеломленный и наглым вопросом, и самим их видом: вооруженная ослепительно красивая, божественно высокая женщина с яростными глазами; оборванная и костлявая девчонка-нищенка, правда, сквозь грязь от нее исходило какое-то сияние; изящная, хрупкая коричневая собачка с горечью в глазах — такое выражение он наблюдал у пасынков, собиравшихся отомстить за погибшего партнера.
— Хаут, — позвал он, — поди узнай…
— Не нужно, — раздался из темного дверного проема за его спиной голос — мягкий, сонный и грозный. — Хаут, Стилчо, как вы себя ведете? Совсем забыли о вежливости? Пригласите дам войти. А потом удалитесь ненадолго. Стратон, прошу прощения. Они — всего лишь богини, я смогу с ними сладить.
Мужчины ушли с дороги, и вся троица по очереди поднялась по ступенькам. Первой шла ощерившаяся собачка; за ней следовала сероглазая особа с копьем, оглядываясь вокруг с холодно-презрительным видом важной дамы, которую некое важное дело вынудило прийти в свинарник. Последней поднялась нищенка, на которую Стратон пренебрежительно покосился.
— Уйми ее, — кивнул он Мриге со спокойной угрозой в голосе в сторону Тиры.
Мрига подняла на него глаза:
— Гнедая скучает по тебе, — мягко сказала она и прошла мимо него в темноту.
Девушка проигнорировала полный ненависти взгляд, который Страт, обернувшись, всадил в ее спину, как нож. Если ее план окажется действенным, в мести не будет необходимости. Она совсем не собиралась быть мстительной богиней.
***Жилая комната Ишад оказалась гораздо больше, чем можно было подумать, глядя на внешний вид домика. Она представляла собой безумный хаос дорогостоящих вещей всех цветов и оттенков, шелка и мехов, небрежно наброшенных на мебель и валявшихся по углам. Здесь была и мужская одежда: поношенный походный плащ, грязные ботинки, которые кто-то отшвырнул от тяжелой деревянной двери так, что они упали на шелк цвета слоновой кости, в другом же углу валялась роскошная темно-алая накидка, один конец которой лежал почти в самом очаге и тихо тлел, на что хозяйка не обращала ни малейшего внимания.
Ишад была сама любезность. Она предложила гостьям вино, а для Тиры поставила чашку с водой и аккуратно нарубленное мясо. Когда все уселись, она выжидательно посмотрела на них своими большими темными глазами. На взгляд смертного она выглядела убийственно даже и без того жара, которым полыхали из-за прерванной любви ее щеки, но Мрига, поглядев на нее, просто сказала:
— Нам нужна твоя помощь.
— Думаю, — ответила Ишад, — в таком случае вам не стоило начинать с уничтожения моей собственности и устрашения моих слуг.
Сивени отложила копье в сторону.
— Твоя калитка и твои охранные заклинания целы и невредимы, — сказала она, — что же касается твоих слуг… они могли бы быть порасторопней. Думаю, такая личность, как ты, с такими… талантами… должна иметь слуг получше.
