Олег Борисов - Мистер Данбартоншир
Мистер Данбартоншир довольно подмигнул, но тут же спохватился и показал руками, каких размеров должен быть ежевечерний пирог:
– Вот такой! А то слепишь с блюдце размером, никакой радости!
– Согласна, – кивнула Сашенька и начала задавать вопросы: – Давай прямо по списку. Нет ли у тебя гордыни и тщеславия?
– Откуда? Я – сама скромность!
– А кто называет себя величайшим из колдунов древности и современности? От кого Один шарахается, как только имя твое услышит? «Только не ужасный господин Дарба! Только не он! Сил слушать его истории больше нет!»
– Это он признает мои заслуги, – важно надулся старик. – Поэтому твою претензию считаю надуманной и заявляю, что имею право гордиться славой и уважением, заработанными честным трудом.
– А зависть? Ты до сих пор Вельзевулу простить не можешь, что он уже сколько раз мир вверх ногами ставил, а тебе так и не удалось ни разу!
– Кто тебе такое рассказывает? Рогатый обормот?! Так это он завидует, что я, простой человек, до его вершин поднялся. А он лишь старыми свершениями хвастает!.. Так что нет никакой зависти, а простая констатация фактов!
– Про гнев даже упоминать не стоит? – хитро улыбнулась ученица. – Кто там книжками кидался, когда заклятие рассыпалось?
– Обряд очищения кармы выполнял! – нашелся великий и могучий. – Ты же меня знаешь, мне гневаться нельзя, я в гневе страшен! Это так, шутка была. Да и давно я уже не сержусь. Тем более на тебя. Хотя иногда в зеркало с утра гляну, синяки пересчитаю и…
– Согласна, гнев тебе несвойственен, – поспешила сменить тему девушка. – Но ведь лень отрицать не станешь? Кто неделями может на завалинке лежать и дремать? Кто переписку с друзьями разобрать не может?
– Главное в этом вопросе – правильно распределить задания! – Узкий палец наставительно уперся в низкий потолок. – Я, как грамотный руководитель, распределяю обязанности между подчиненными. И если они что-то вовремя не успели, то это лишь доказывает мою доброту и широту душевную. Не хочу их наказывать. Балую… Вычеркивай лень, наветы это… И жадность вычеркивай. Потому как я еще в прошлом месяце целый золотой Баббу пожертвовал.
– А шкатулку с драгоценными камнями зажал, – съехидничала Сашенька.
– Сама подумай, зачем бабуину гора алмазов и рубинов?! – рассердился старик. – Он все равно золото в кости тем же демонам и проиграл. Расходы одни с твоим приятелем…
– Ладно. Блуд и похоть я вычеркиваю, это тебе уже лет пятьсот неинтересно. Но с обжорством ты попался. Потому что примером этого греха может служить даже твое желание. Каждый вечер по пирогу – это ни в какие ворота…
– Ошибаешься! – радостно потер руки мистер Данбартоншир. – Я же не один буду, а с друзьями! Ты только из печи его достанешь, как за столом будет не протолкнуться! Вспомни: каждый раз, когда ты кулинарничаешь, от гостей отбоя нет!
Сашенька застыла с отрытым ртом, пытаясь найти хоть слово в ответ, а шотландский маг и чародей уже гордо поднялся с чурбака и отчеканил:
– Вот так. Потому документ и выдали, что праведник. Чист я перед небесами, имею полное право хоть в рай, хоть в ад… Только шкатулочку нигде найти не могу… Может, подарил кому?
– Знаешь что! – рассердилась молодая хозяйка и пошла к выходу из сарая. – Я с тобой спорить не буду, потому как ты любую простую вещь запутать норовишь. Надо Петра надоумить, чтобы он восьмой грех вписал – жульничество! Тебе лично посвященный!.. Так скажу: раз ты один раз получил официальное письмо, то и во второй раз это для тебя проблемы не составит. Принесешь сверху письмо с печатью – получишь свои пироги. А не будет бумаги – не будет даже крошек… Вот!
Дверь гулко громыхнула, и чернокнижник вздрогнул. Постояв среди писем, взметнувшихся от порыва ветра, старик вздохнул и проворчал:
– Вот ведь вредная девчонка! Ну вся в меня… Нет чтобы что полезное перенять… Одно хорошо от такой встряски – про шкатулочку я вспомнил. Я ее Вечному жиду подарил, когда тот гостил после Октябрьской. Сильно жаловался, что его через день расстреливать повадились. То белые, то красные, то махновцы… Пожалел я его тогда, вручил бумажку и на небеса отправил. Чтобы не моталась душа несчастная по земле-матушке… Даже лицо Петра вспомнил, когда он документ читал…
Стряхнув пыль с черного балахона, чародей грустно полюбовался на учиненный разгром и соорудил магический символ, слабо зачадивший над шершавой ладонью:
– Ладно, помогу оберсту, а то его кондратий хватит, когда казарму увидит… Но за индульгенцией придется идти, Сашенька слово держать умеет. А как же без пирогов? Без пирогов никак нельзя.
И, оставив после себя расставленные по местам вещи и инструменты, старик шагнул в открывшийся портал…
* * *Поздним вечером мистер Данбартоншир вернулся домой. Важно проходя мимо заваленного книгами стола, колдун положил перед ученицей сияющий золотом листок бумаги и назидательно произнес:
– Как и просила. Официальный документ… Поэтому попрошу без обид и злопыхательства. И первый пирог – с черникой… Ягоды утром принесу.
Девушка удивленно переводила взгляд со старика, гремящего умывальником, на листок и обратно. Потом подвинула бумажку поближе и пробежала глазами рубленые золотые буквы:
«Выдано: мистеру Данбартонширу. Признаю, что он является праведником и не содержит в себе ни одного из семи смертных грехов».
Чуть ниже сияла краткая приписка:
«P.S. Сашеньке. Признаю, придется добавить восьмой грех, персональный. Потому как ослиное упрямство твоего учителя стоило мне сегодня отличного настроения. И проще дать ему что он хочет, чем спровадить обратно домой с пустыми руками».
«P.P.S. На пироги буду. Иешуа».
Глава сорок третья, патриотическая
Политкорректность мистера Данбартоншира
Личный помощник Одина по современным вопросам изменчивого мира, чистопородный бабуин Баббу сидел за столом напротив мистера Данбартоншира и смаковал горячий чай с сушками. Прагматичный советник постаревшего бога активно собирал слухи и сплетни по всему миру, благодаря чему был в курсе последних новостей. А где новости, там и возможность поучаствовать в семинарах, тренингах и прочих мероприятиях, обозначенных мудрыми словами, маскирующими хорошие посиделки для умных людей за чужой счет. Сегодня мохнатый гость рассказывал о своей последней поездке на другой конец света, в малопонятную страну, объединившую в себе уйму контрастов.
– Ты посмотри! – вздохнул потомственный колдун, когда Баббу взял паузу и запихал в рот очередную сушку. – Что в этом мире творится, а я в своей избе уж мхом покрылся и не путешествую давным-давно… Вон бабуин – и тот столько нового повидал, а я…
