В. Бирюк - Пейзанизм
Волхв поднял свой посох и осторожно потыкал им в мою голову. Мне такое обращение не понравилось. Я сначала зашипел на него, потом покрыл матом. С добавлением индустриализмов. Типа: " раскернить тебе шарокат опорно-двигательный". Мужик слушал внимательно, даже голову набок наклонил. Потом неожиданно сильно стукнул меня по голове. Я взвыл. Он снова стал поднимать свою дубинку. И тут я завыл уже в голос. По-волчьи. Напрягая горло, модулируя уходящий вверх звук. Хорошо получилось. Но воздух в лёгких кончился. Волхв некоторое время смотрел на меня выжидательно, потом снова поднял своё дубье. И вдруг откуда-то слева раздался ответный волчий вой.
Тихо стало. Совсем. Только дерево в огне треснуло. Даже листва не шелестит.
Откуда в медвежьем урочище волки? Никогда волки рядом с медведями не живут. Их охотничьи тропы не пересекаются. Даже волчья стая отходит от добычи, когда голодный царь лесных зверей рычать начинает. Тут же вокруг везде медвежий запах. Никогда...
Кроме одного исключения. Ивашко говорил тогда, еще возле Снова, что князь-волки втроём берут взрослого медведя. Опять мой предрассветный призрак шалит? Так я, вроде бы, еще никого не убил. Тут наоборот - меня... Или он душу мою пасёт - не хочет в чужие лапы отдавать?
Я ощерился на волхва. Как-то совершенно естественно разошлись губы, показывая зубки мои. Клыки-клычочки. Верхняя губа поднялась, начала подёргиваться. Вот сейчас кинусь. На грудь, в горло. Плевать что привязан. Загрызу. Хрип вырву. Зубами. Вцеплюсь и вырву.
Я начал набирать воздух в лёгкие. И... получил мощный и точный удар концом посоха в солнечное сплетение. У-у-е-к-л-м-н... Б... больно. Аж слезы выбило.
"Опять на святое распятье
Смотрю я сквозь радугу слез".
Какое, нахрен, святое! Какое распять... Дерьмо, мусор и мерзость. И люди здесь такие же. Предки. Предатели и мерзопакостники. Маразматики и мазохисты. Садюги этнографические. Колдуны дерьмово-медвежьи. Ух как больно-то. И не вздохнуть, и не пукнуть.
Согнуться не давали привязанные над головой руки. Волхв что-то крикнул мне за спину. Оттуда осторожно, но возразили. Голядина снова перехватил посох по-боевому и повторил команду. Сзади вдруг к моей голове прикоснулась рука, подцепила узел банданы на затылке и сдёрнула её. Этот... "шляпник", выдвинулся из-за моего плеча и, держа мою тряпочку на далеко отставленной вытянутой руке шагнул к волхву. Тот отшатнулся, даже отступил на шаг, вытянул посох, на нижний конец которого мою косынку и надели. И вот так, на вытянутом посохе, понёс мою бандану к одному из костров. Будто змею ядовитую. Или - неразорвавшийся боеприпас.
Но не донёс - из-за костров раздался окрик. Командно-недовольный. Все замерли. Немая сцена: "к нам приехал ревизор". Точнее - три. Ревизора. В проходе между кострами появились новые персонажи. "И снова на арене" этого... дурдома три волхва. Два крайних - типовые. Волосатые, клыкатые, посохатые. А вот между ними... Самая главная голядина? Дед древний, седой, в дугу согнутый, плохосамоходный. Ручки трясутся. Тремор. Тремор покоя - наблюдается при болезни Паркинсона. Голядина паркинсоноидальная. С бубном. Офигеть! Вот цыганские танцы в качестве последнего желания... "Холодец заказывали?" И пошла... "цыганочка с выходом". С выходом приговорённого в иные планы бытия.
Волхвы собрались вокруг деда. Он у них что, главный? Это про вот эту развалину Кудря покойный говорил? Это вот этой коллекцией старческих болячек меня Хохрякович пугал? Вот от этого... "клиента богадельни" никто живым не уходил? Да он же еще и слепой!
Мой (мой волхв?! Абзац. Хуже - абзациирую не переставая...) подсунул на палке тряпку для рассмотрения. А дед-то - чуть не носом водит. Зато поддерживающие его как-то... сильно отстранились. Не отпустили деда, но морды отворотили. Будто от моей головной повязки сероводородом несёт. Тоже мне, мамзельки обдиоренные. Я в ней и пропотел-то всего пару раз. От самих-то черте чем несёт. "В чужом глазу и соломину видно..." И добавить: "а в своём заду и дерьма не унюхать".
Голядины долго обсуждали эту тряпку, пару раз свернули и развернули. Мяли, рассматривали на свет. Явно - под разными углами к освещению. Как у них тут с голографией? Будто ищут в ней чего-то. Потом дед тяжко вздохнул и вернул тряпку на подставленный посох. У деда на лице - "следы несбывшихся надежд". У остальных - явное облегчение. Как при удачном извлечении взрывателя в полевых условиях.
Бандана полетела в костер. Первый чисто имущественный ущерб от этих... гопников. Я хотел, было, возразить, живописать неизбежные санкции и ожидаемый размер компенсации. Но мне заткнули рот. Нет, не заткнули. Сзади накинули ремень так, что он проскочил между челюстями аж на десны за зубами. Рот ни открыть, ни закрыть полностью.
Ух как противно. Найдём в этом что-нибудь положительное? Да запросто. Аж два. Во-первых, можно дышать, во вторых - ремень завязали на затылке. А не на столбе. Тогда бы я голову и повернуть не мог. Не ребята, вам до Саввушки... триста вёрст и все лесом.
Глава 59
Тут до меня дошло, чего они так об этом моем платочке зараспереживались. Слово помогло. Они несколько раз повторяли "науза", "наузник". Не подгузник, а "наузник". Вспомнил я.
Так называли на Руси колдунов, ворожей, знахарей. Сами "наузы" состояли из различных привязок, надеваемых на шею: большею частью это были травы, коренья и иные снадобья (уголь, соль, сера, засушенное крыло летучей мыши, змеиные головки, змеиная или ужовая кожа и проч.). Только это более позднее определение - век восемнадцатый. Вот к тому времени - на шею. Как крест. И смысл - лекарственный. Либо лечение, либо профилактика. Даже на ружья такие обереги навязывали. Для повышения кучности, дальности и убойности. Проще - чтоб стреляло лучше.
А вот в этом... среднем средневековье науза - амулет оборотничества. Другими словами, является символом, говорящим о прохождении инициации.
Речь не идет о буквальном превращении человека в зверя (волка, рысь, медведя) или птицу (сокола, сороку и так далее). Те, кто вошёл в инициацию, узнавали: истинного физического превращения в зверя не происходит; таинство заключалось в другом. А именно: подростки становились взрослыми - это и есть возрастная инициация, и, как следствие, получали новый социальный статус - статус полноправного члена общества - и новые права: право быть воином, право иметь жену, право заниматься магией.
В свою очередь, воин, выживший в битве, перенёсший боль и страдания, одолевший врага, проходил, таким образом, следующую инициацию, получал новое имя, символизирующее его ратные подвиги. Иначе говоря, прежде чем перейти на новый качественный уровень, человек должен был испытать частичное разрушение, подавление, агрессивное воздействие извне. Таковым в условиях инициации и является частичная деградация человека в зверя.
