Ольга Голотвина - Привычное проклятие
Ящерок резвился, прыгал, запрокидывал голову, подставляя дождю распахнутую пасть. Сизый снисходительно поглядывал на эти проказы. Он понимал, что веселое настроение Первого вызвано не только дождем. Малыш до сих пор живет счастливым мгновением, когда вожак при всех похвалил учителя. И когда нес в пасти добычу, чтобы положить к ногам главаря. До сих пор, наверное, в ноздрях пряный аромат той пахучей древесины.
Радость детеныша передалась Сизому. Тоже захотелось покувыркаться на этих пластах мха, так сочно пропитавшихся дождевой водой. Но, разумеется, ничего подобного на глазах у Первого ящер себе не позволил. К тому же они здесь не для потехи: Большелапый велел еще раз сплавать на тот берег и пошарить вокруг загадочной пещеры. Кто знает, вдруг удастся еще раз удивить союзника-человека волшебной добычей?
На этот раз ящеры, удаляясь от берега, не чувствовали себя беззащитными. Места уже знакомы, да и дождь — словно река послала вслед свое доброе напутствие…
Вот и расслабился Сизый, непростительно расслабился! С его-то нюхом, с его опытом следопыта!..
Вокруг громоздились высокие скалы, а колючие кусты, сплетаясь, словно устроили засаду, когда наконец-то ящер уловил вражескую вонь. Тут же залег и коротким шипением велел залечь Первому:
— Тролли. Впереди. Трое.
— Ну и что? — пискнул ученик, но получил хвостом по загривку и заткнулся.
Вжимаясь в мох и принюхиваясь, Серый подумал, что удивление ученика вполне понятно. Чего и ожидать, если любой воин и охотник обожает хвастаться своими победами над троллями! Как сползутся двое самцов, так и начинают шипеть: мол, пришлось недавно с парой троллей переведаться, да еще какие крупные попались! А черношкурая молодежь верит каждому слову, как речам Великой Матери. Вот и растут ученики, уверенные, что тролль — это что-то вроде бронекрыса, хорошая тварь для отработки боевых навыков.
Когда передряга останется позади, надо будет объяснить детенышу, что, конечно, в войне с троллями соотношение сил «один к трем» — дело возможное и нормальное. Но только чтоб это были три ящера на одного тролля, а никак не наоборот!
Как всегда, мысли не мешали носу тщательно собирать запахи, ушам — вслушиваться в каждый звук, глазам — обшаривать скалы вокруг, а заодно и тучи над головой.
Наконец Сизый принял решение. Он не объяснял малышу, что тролли приближаются, а позади вроде бы тоже какие-то голоса слышны… Просто приказал:
— За мной!
И заскользил по звериной тропе по крутому склону, под распростершее голые ветви сухое дерево. Внизу журчал ручей, куда лесные твари ходили на водопой. Даже если у троллей настоящее охотничье чутье, все равно запах ящеров смешается с запахом зверья, и тогда…
Что «тогда» — Сизый не успел додумать. Его тело свилось в судороге от прозвучавшего позади пронзительного вопля. Никогда еще малыш не кричал так! Ужас, боль, отчаяние, призыв на помощь…
И было отчего звать на подмогу! Сработала ловушка, поставленная не то людьми, не то троллями на идущих к водопою зверей.
Гибкий черный малыш извивался и раскачивался меж землей и сухой ветвью, что простерлась над тропой. Бедняжка, схваченный за заднюю лапку, изо всех сил пытался освободиться, но только вращался на веревке.
Помогать ему было поздно: из-за скалы один за другим начали появляться тролли. Здоровенные, мускулистые, с мерзкими плоскими мордами и неизменными корявыми дубинками в волосатых лапах.
Сизого они заметили не сразу. Их внимание привлек бьющийся на веревке детеныш. Тролли разразились отрывистыми хриплыми звуками, а затем тот, что шел впереди, протянул отвратительную пятерню к верещащей добыче.
Тут бы Сизому и ускользнуть, затаиться в кустах…
Какое там «ускользнуть»! Тело само сжалось в комок — и распрямилось в таком великолепном броске, что впору Большелапому! И таким внезапным и страшным был этот бросок, что тролль не устоял, шмякнулся на тропу — а чешуйчатый герой уже сидел на его груди, над горлом. Сверкнули клыки…
Но тут дубина второго тролля мощным боковым ударом смела Сизого с побежденного врага, швырнула вниз по склону, к подножию скалы.
Удар оглушил ящера лишь на мгновение. Поваленный наземь тролль еще бессмысленно хлопал глазами, даже не делая попытки встать, а Сизый уже развернулся в боевую стойку, кинул вверх свирепый взгляд и с урчанием начал карабкаться по склону.
Увы, если тролли в чем-то разбираются, так это в камнях. И в горных склонах.
С отрывистым хохотом тролль ударил дубиной по гигантскому валуну. Камень казался незыблемым, словно врос в широкий карниз. Но от удара покачнулся, просел вперед и покатился по склону. Тут же поверхность скалы зашевелилась, словно на нее швырнули горсть сухого гороха. Камнепад хлынул навстречу Сизому.
Ящеру удалось увернуться от большого валуна, но лавина мелких сбила его, повалила, накрыла тяжелым покрывалом. Что-то живое задергалось в каменном месиве — и стихло.
И только плачущий голосишко детеныша безнадежно звучал среди скал…
* * *В незапамятные времена, еще до того, как пришли в эти края предки нынешних силуранцев, жил в здешних суровых землях неведомый народ. Не строил домов, не пахал, не сеял — охотился да ловил рыбу. Почему исчез — неведомо. То ли сгинул помаленьку от голода и болезней, то ли пал в бою с пришлыми чужеземцами-южанами, потомки которых теперь себя никакими чужеземцами не считают.
Сами силуранцы утверждают, что на племя «прежних» обрушился гнев богов. Не понравилось, мол, Безликим, что дикое то племя поклонялось каменным истуканам, мазало их звериной кровью, водило на полянах пляски, заклиная лесных духов…
Только эти гранитные идолы и остались в лесах памятью о былых хозяевах земли и воды. Да кое-где в скалах — пещерные «города»: выбитые в откосах норы, к которым ведут крутые ступеньки…
— Это что! — глубокомысленно сказал Бурьян, запрокинув голову и разглядывая черное пятно пещеры. — Вот я был в Джангаше, так там есть гора, вся как есть пещерами источена. Хоть полстолицы туда упрячь!
— Было время, и прятали, — негромко отозвалась Гульда. — В Огненные Времена. Когда с моря нападали враги, жители прятали жен и детей в скалах, а сами брались за оружие… — И задумалась, словно припоминая что-то очень давнее.
— Здесь тоже люди прятались, — вмешался Горластый. — Наш брат разбойник! Еще при прежнем атамане здесь лагерь был, да недолго. Из низовьев пришли королевские войска — троллей гоняли, заодно и бродяг пошерстили. Меня тогда в отряде еще не было. Говорят, дымом выкуривали лесную братию из пещер…
— Вы б еще Лаограна Узурпатора вспомнили! — осерчал Тумба: он не любил никчемной болтовни. — Показывай, баба, где атаман золото прятал!
