Ричард Кнаак - Ледяной Дракон
Снова раздалось чириканье, и Кейб понял, что искатели требуют, чтобы он обратил на них внимание.
Ледяной Дракон кивнул Кейбу огромной головой и с фальшивой доброжелательностью произнес:
— Тебе придется извинить меня, но, очевидно, есть вопросы, требующие неотложного внимания.
Каждый из прикованных к стене узников мог увидеть только часть большого зала. Дракон повернулся к своим пернатым посетителям и одарил их широкой улыбкой:
— Я столько провозился с вами, пытаясь понять, что вы задумали. Теперь мне все ясно. Вы прихватили с собой амулеты, чтобы обмануть мои чувства и ослабить мою волю, выводок — чтобы подкупить меня, шпионов — чтобы не спускали с меня глаз, и невидимых магов… Целый мешок подарков, при любых других обстоятельствах очень действенный. Но… — Ледяной Дракон встал, подавляя всех огромными размерами, — вы просчитались. У выводка нет будущего, нет — из-за моря паразитов, которое разлилось по всему Драконьему царству. Дни драконов сочтены. Дни искателей оказались сочтены еще раньше, и я намерен это доказать. Ваши побрякушки действенны против моих сородичей или заразы, именуемой людьми, но в конце концов они подвели вас.
Ледяной Дракон снова шумно втянул воздух, и Кейба передернуло. Тот поглощал чистую энергию из воздуха и рос на глазах, хотя казался при этом еще более костлявым и изможденным.
— Мне больше незачем тратить на вас время.
Огненная вспышка ударила в Короля-Дракона, не причинив ему ни малейшего вреда. Ледяной невесело расхохотался. Из-под его огромных лап повалил густой черный дым, обволакивая дракона, как лед, поглотивший Кейба и его спутников Ледяной Дракон с насмешливым любопытством смотрел на дым, опустив голову. Когда черное облако окутало нижнюю часть его туловища, он напрягся.
Дымное облако раскололось на кусочки. С огромного тела осыпались обломки.
Кейб почувствовал ужас. Не собственный — излучение страха, исходившее от существ, только, что опробовавших свое пресловутое могущество на драконе и потерпевших поражение.
Ледяной Дракон широко ухмыльнулся, показав покрытые льдом клыки размером с руку Кейба. Как и смех, улыбка была насквозь фальшивой.
— Это был ваш последний шанс. Ну а теперь я возьмусь за вас.
Стены затряслись так, что пленников заколотило об лед. Осколки льда посыпались на их головы с потолка. Раздались визг и чириканье перепуганных искателей. Чириканье поднялось до непереносимой высоты, совпавшей с тяжелейшим из толчков, и стихло; голоса умолкали один за другим, пока не наступила тишина.
И все это продолжалось меньше минуты.
Массивная голова Ледяного Дракона повернулась к одному из слуг:
— Вы знаете, что с ними делать. Отведите наследника нашего Императора к его господину, чтобы они могли насладиться последней минутой вместе. — Его взгляд снова уперся в Кейба.
— Ириллиан уже наполовину повержен. Адские Равнины падут завтра. Владения недоумка Серебряного скованы льдом, и мои дети движутся на наглый человеческий город Талак. Через два дня ледяные глыбы завалят Пенаклес и лес Дагора. Последняя Зима наступит во всем Драконьем царстве. Оно очистится от человеческой заразы. Не станет расы притеснителей драконов. Мы останемся величайшей из всех и непревзойденной цивилизацией. Когда мои дети достигнут Южного побережья, мой долг перед основателями нашего рода будет исполнен.
Он пристально смотрел на Кейба:
— Но, прежде чем я заслужу покой, прежде чем я сделаю последний шаг, чтобы присоединиться к своему клану, я полюбуюсь тем, как последний из Бедламов станет гвоздем в крышке гроба своих сородичей. Я сделаю твое волшебство своим — и с его помощью заберу жизненную силу, тепло… все у человеческой расы. По всему Драконьему царству. Не будет больше ничего; ничего, кроме пустоты — везде и всюду.
20
Такую же склонность к громким словам, как у Ледяной Дракон, обнаружили рейдер-волк:
— Дай ему увидеть нас! — Приказ был отдан не тому голему, который держал Грифона за шиворот, но железная хватка немного ослабла, и Грифон с отчаянием посмотрел на своих мучителей.
Д'Шая он узнал сразу. Приятное бородатое лицо своим лисьим выражением немного напоминало Тооса и выражало высокомерие и жестокость, свойственные Королям-Драконам. На Д'Шае были хорошо знакомые черные доспехи и шлем в виде волчьей головы. На плечи он накинул длинный просторный плащ, который, как Грифон сразу же догадался, служил не только одеждой. Догадался он, и что за двурогий меч рейдер-волк достал как бы ниоткуда.
Второй арамит был немного меньше ростом, но выглядел не менее опасным. Грифон заметил, что он держит какой-то блестящий предмет, очевидно позволивший установить контроль над големами. Это было очень сильное волшебство и абсолютно для него незнакомое.
Д'Шай хищно улыбнулся, напомнив животное, служившее фирменным знаком арамитов. После молниеносного нападения рейдеров Грифон заподозрил, что они обладают способностью к трансформации, как драконы. Но теперь он понял, что это не так: и арамиты принадлежат к человеческой расе, только их нравы и обычаи не похожи на человеческие, как их принято понимать в Драконьем царстве. Совсем не похожи.
Грифон понял, что знает о них больше, чем предполагал, и, в свою очередь, рейдерам тоже известно о нем больше, чем он надеялся.
— Последний из древних, последний из отравленных… С твоей смертью дурачье из Сирвэк Дрэгот наконец капитулирует и смирится с неизбежным. Земли Мечты станут далеким воспоминанием. Власть Разрушителя распространится надо всем миром!
Грифон больше не мог сдерживаться:
— О чем ты толкуешь?..
Стоявший рядом с ним второй арамит от неожиданности чуть не уронил устройство, контролирующее големов, и железные стражники ослабили свою хватку. Рейдер быстро подхватил блестящий амулет, но Грифон теперь мог шевелиться и дышать немного свободней. Он искоса взглянул на Синего Дракона. Король по-прежнему лежал без чувств. Неожиданное нападение и магия, которую они с Грифоном прискорбно недооценили, надолго вывели дракона из игры.
— Ты ничего не понимаешь?.. — Д'Шай с удивлением пристально вгляделся в лицо Грифона. Хитро прищурившись, он ухмыльнулся:
— Ты не помнишь!.. Д'Лаку! Он не помнит ни Земли Мечты, ни Сирвэк Дрэгот, ни свое наследство!
С огромным трудом Грифон удержался от открытого проявления нахлынувших чувств. С каждым словом рейдера к нему возвращалась частица прошлого, словно в его памяти приотворялась какая-то дверь. Он еще не разобрался в этих смутных, разрозненных воспоминаниях, но почувствовал, что со временем все должно вернуться к нему. Правда, времени, скорее всего, у него и не было.
