Кира Бег - Хранимая (СИ)
Эль, странно глядя на нашу компанию, бросил попытки меня вразумить. Отошел на несколько шагов, р-раз, и на его месте стоит Малыш и тихонько поскуливает. И взгляд такой жалобно-тревожный. Это меня растрогало.
— Малыш! Ты такой хороший! Иди, я тебя пожалею!
Парни продолжали смеяться. Я протянула руки навстречу лохматому псу. И, едва холодный мокрый нос коснулся моей ладони, я почувствовала, что меня мутит. Ой. Но не могла же я дать волю организма на виду у Дика? Я же его люблю! Кажется… Я терпела, сколько могла. Потом обхватила Малыша за шею, от чего тому пришлось согнуть лапы, и выдала громко, на весь двор:
— Малыш хочет в кустики!
Круглые удивленные глаза Малыша меня не смутили. Я кое-как смогла подняться на ноги и, пошатываясь, побрела в сторону ближайших кустов. Что ж так мутит-то! Малыша я держала за шерсть на загривке. А то еще убежит, а он моё алиби! Слово показалось смешным. Хихикнув, я потеряла равновесие, и последние несколько шагов преодолевала уже на четвереньках.
— Буэээ!
На миг показалось, что вот оно, счастье, но потом стало совсем плохо. Кажется, я потеряла сознание.
Очнулась в комнате, на кровати. Не смотря на теплое одеяло и лето за окном, меня потряхивало. Скосила взгляд на окно, чтобы убедиться, что там светит Солнце. Значит, я валялась совсем недолго? А кто успел переодеть меня в пижаму? Как я вообще здесь оказалась? Не помню…
Попыталась сесть, и тут же со стоном рухнула обратно на кровать.
— Здравствуй, Хранимая, — тихий, глухой, невероятно уставший голос меня не на шутку напугал.
— Эль?!
Я смогла приподнять голову. Я лежала в своей комнате, посреди кровати. Слева валялся бревном Лари. Справа, с мученическим выражением лица, лежал Дик. Спят? Без сознания? Между окном и камином в кресле сидел Эль. Бледный, осунувшийся, с кругами под глазами. Ой. Что здесь было?! Это вопрос я и озвучила, удивившись, как жалко звучит собственный голос.
— Давай разбудим твоих приятелей, нет сил объяснять всё несколько раз. Что ты помнишь из вчерашнего? — если бы Эль не сидел, я бы сказала, что он вот-вот упадет.
— Что я помню, — эхом повторила я, и в задумчивости принялась вяло распихивать парней. Получалось плохо. — Утром я ходила в банк и каталась на лошади. Потом беседовала с Диком в кабинете, и собиралась отругать вас с Лари за морок. Потом я переоделась, и мы устроили пикник на заднем дворе. Больше ничего не помню, — я нечаянно съездила Дику по уху, он глухо застонал и сделал попытку разлепить глаза. Уф, живой! Я развернулась к Лари, примерилась и дернула за ухо. Раз с одним сработало, то и второму должно помочь! Лари сквозь сон потер ухо, развернулся на другой бок и упал с кровати. Откуда-то снизу послышались сдавленные ругательства. Сработало, хоть и не так, как ожидалось. Еще пять минут Лари пытался вернуться на кровать, и мы втроем — Эль, я и Дик, — вяло за этим наблюдали.
Забравшись, наконец, на кровать, Лари не стал возмущаться нашим бездействием. Окинул взглядом живописную картину «трое упали и не в силах шевельнутся» на кровати. Перевел взгляд на полуживого Эля.
— Что случилось? — ого, а голос эльфа еще более хриплый, чем мой!
— Дик, ты в силах говорить и соображать? — вместо ответа спросил Эль.
— Да, я с вами, — прохрипел голос Дика справа от меня. Сил повернуть голову и посмотреть на него не осталось. Я уже устроилась на подушках так, чтобы видеть Эля, и в ближайшую сотню лет шевелиться не собиралась. Мысль о том, что все остались живы, что бы там на пикнике не случилось, грела душу. Мою правую руку нашли пальцы Дика и легонько сжали. Спасибо, милый, я знаю, что ты рядом.
— Эль, расскажешь? — вяло попросила я. Язык ворочался с трудом. Хотелось пить.
— Вас отравили. Этот яд — изобретение магов, обнаружить его в еде или напитках невозможно. Потому я и не почувствовал отраву, простите. Когда понял, что вы ведете себя неадекватно, было поздно. Вы все уже успели съесть дозу, выше смертельной.
— Спасибо, ты снова меня спас, — я с благодарностью посмотрела на Эля, и он вернул мне улыбку. Было неудобно, что он снова из-за меня страдает. Но самочувствие было таковым, что сил мучится угрызениями совести не было. Даже думать выходило с трудом.
— Но мы ведь живы, так? — подал голос Лари.
— А ты знаешь, что за яд? — это уже зачем-то полюбопытствовала я. Раз зашевелилась любознательность, иду на поправку.
— Знаю. Он вызывает эйфорию, как сильнейший наркотик. И, однажды попав в организм, уже не выводится. Можно травить человека долгие годы, вызывая постепенное недомогание, и смерть будет выглядеть очень естественно. А можно разом всыпать в любую еду или напиток смертельную дозу, и забыть об отравленном навсегда.
— Ты можешь сказать по-человечески? — буркнул справа Дик. В обычный день он бы раздраженно рявкнул, но, похоже, сил не осталось. Будущему королю не нравится чувствовать себя беспомощным? Или переживает, что пропустил врага в свой дом, и мы все чуть не скопытились?
— Это я говорил для Риты, — безэмоционально отозвался Эль. — Для вас с Лари скажу коротко. Эйк.
Слева застонал Лари, Дик замысловато выругался.
И откуда только силы взялись?
— Ребят, вы чего? — трепыхнулась я.
— А ты не слышала? Яд не выводится, противоядия нет. И нам досталась смертельная доза — горько ответил Лари. Судя по голосу, он сейчас прокручивает в голове незаконченные дела и просит прощения у всех знакомых.
— Хм… И через сколько обычно действует этот яд? — страха почему-то не было.
— Хочешь узнать, сколько еще осталось? — ядовито фыркнул Лари. Дик о чем-то глубоко задумался.
— Такая доза — часа три-четыре. За это время отравители обычно успевают увести «перепившего» друга в темный переулок или ближайшую канаву — устало пожал плечами Эль.
— А сколько мы уже тут валяемся? — и снова ни капли сомнения в том, что всё обойдется. Ну не могла же я встретить Эля, попасть в другой мир, столько пережить, и умереть так глупо!
— Три дня, — ровно ответил Эль.
— Сколько? — Дик подскочил на кровати, но тут же схватился за голову и с глухим стоном рухнул на подушки.
— Три дня, — повторил Эль. — И в ближайшее время умирать не собираетесь, если только не найдете еще какое-нибудь приключение на свои головы.
— Это невозможно, — разочарованно выдохнул Дик. То есть про яд он поверил сразу, а про выздоровление и слышать не хочет? Стало обидно за Эля.
— Почему? — кажется, мой голос звучит увереннее. Самую малость, но хоть что-то.
— Рита, нет противоядия, и невозможно вывести из организма, — как маленькой, повторил Лари. Да что ж они помирать-то собрались? Достали! Надо вставать с кровати и ловить отравителя, а не стенать на разные голоса!
