Генри Каттнер - Ярость
— Что ты сделал с Огненной Птицей? Я знаю, что она была у тебя. Где она?
Она наклонилась к нему. Ее сверкающие глаза были в футе от него, яркие фонарики в ее ушах слепили глаза.
— Может, я выронил ее? — сказал Сойер, пытаясь подняться. — Где мы? На облаке?
— Мы на одном из плавающих островов, — нетерпеливо ответила Нете и тут же вновь яростно затрясла Сойера. — Ты выронил ее?! Отвечай!
Сойер почувствовал боль в том месте, куда его ударил сук. Он посмотрел на дерево. Обломанные ветви и сбитые листья показали ему путь, по которому они прибыли сюда. То, что он остались живы после такого падения, было чудом, хотя и не самым удивительным. Значит, темное облако маскирует плавающий остров? Плавающий остров? Сойер с силой ударил кулаком по камням.
— А это безопасно? — нервно спросил он. — На чем он держится?
— На чем держится Солнце? — злобно спросила Нете. — Откуда я знаю? Где Огненная Птица? Отвечай мне, пока я тебя не убила.
Сойер знал: если дать понять Нете, что Огненная Птица пропала для нее навсегда, то она приведет свою угрозу в исполнение.
— Обращайся со мной поосторожнее, и тогда я скажу тебе, — поспешно проговорил он. — Я выронил Птицу, когда мы падали. Но я заметил место. Ты никогда не найдешь ее без…
Она бросила вокруг себя быстрый взгляд.
— Куда она упала? Отвечай!
— Я не скажу тебе.
Нете обрушилась на него. Она схватила его за руку и начала изо всех сил выкручивать ее, шипя сквозь зубы:
— Ты ответишь мне, Хом!
Энергия, которую почерпнул Сойер из Огненной Птицы, позволила ему оказать сопротивление. Изловчившись, он нанес сильный удар ребром ладони по шее, прямо под сережкой.
Плоть Нете оказалась холодной и твердой. Удар только привел ее в бешенство. Она зашипела и еще сильнее заломила его руку. Мышцы его чуть не рвались, суставы затрещали. Пот ручьями стекал со лба. Он сжал зубы и, преодолевая боль, сказал:
— Ну, давай, ломай руку!
Она с удивлением взглянула на него.
— Я не Хом, — ровным голосом сказал он. — Ломай. Я ничего не скажу. Ты можешь убить меня, если не хочешь договориться по-доброму. Но…
Она еще дальше заломила руку. Сойер застонал от боли и повернулся вслед за рукой, стараясь спасти ее, пока не поздно. Она непременно сломала бы ему руку, если бы в конфликт не вмешалось еще что-то.
Откуда-то сверху упал камень, который попал Нете прямо в лоб. Она выпустила Сойера, и тот в изнеможении упал, массируя свою руку. Несмотря на боль, он подумал о том, что камень такой величины, брошенный с такой силой, должен был бы разнести голову Нете на части. Хотя все произошло мгновенно, он был готов поклясться, что перед тем, как камень попал в лоб Нете, из ее головы вырвалось сияние, которое смягчило удар. Да, конечно, оно вырвалось из головы. Значит, Изверы действительно неуязвимы? Тогда понятно, почему Нете рискнула броситься вниз, на этот плавающий остров. По сути, она ничем не рисковала. А вот Сойер неминуемо бы разбился, если бы листва деревьев не самортизировала удар.
Впрочем, думать об этом уже не было времени. Нете еще не успела упасть на землю, как послышался ужасный шум, доносившийся с деревьев. И на них, как лавина, обрушилась орда каких-то существ.
Сойер не мог разглядеть их отчетливо. Но ему этого и не хотелось. У него вызывали отвращение эти приземистые фигуры, эти вросшие в плечи головы. Конечно, это не люди! Даже Изверы по сравнению с этими существами казались настоящими землянами.
Но эти существа ходили на двух ногах, могли кидать палки и камни. У них было и другое оружие. Сойер видел сверкание длинных ножей в толпе, окружившей его и Нете.
Эти пахнущие мускусом существа двигались с неестественной быстротой, пока Сойер безуспешно пытался привести в порядок смятенные мысли, а Нете, пошатываясь, поднималась с земли. Сойер почувствовал, как сильные руки схватили его. Он начал вырываться, но тщетно. Его легко подняли с земли, как будто он весил не более фунта.
Он огляделся вокруг. Какого же они роста? Казалось, что они все время меняют свой рост. Но затем он понял, почему ему так кажется. Их головы походили на головы черепах. Они могли вытягиваться на длинной суставчатой шее и втягиваться в плечи. Сойеру показалось, что их мускулистые руки вовсе лишены костей, так как они изгибались во всех направлениях.
Они дышали ему прямо в лицо горячим мускусом и передавали его друг другу, обмениваясь странными звуками: похрюкиванием, свистом. Сойер решил, что эти звуки не имеют ничего общего с членораздельной речью и в их маленьких головах разум находится в зачаточном состоянии. В полутьме их большие, светлые, совершенно пустые глаза, светились, как драгоценные камни.
Один из них издал звук, похожий на дробь большого барабана, и протянул к лицу Сойера обе руки. Большие, холодные, пахнущие мускусом, они ощупывали его лицо, уши, крутили его голову. Сойер подумал, что еще секунда и это чудовище свернет ему шею.
Сквозь растопыренные пальцы большой руки он увидел Нете, которая сражалась с врагами с гораздо большим успехом, чем он.
Он крикнул ей, хотя ладонь заглушала его голос: — Нете! Нете!
Ладонь дикаря мешала Сойеру увидеть все подробно, но он разглядел, что его крик как будто вселил в Нете новую энергию. Она рванулась с такой силой, что ее враги разлетелись в стороны. Лицо ее светилось изнутри, глаза горели, как фонари, она двигалась с такой скоростью, что оставляла после себя в воздухе огненные языки.
И тут раздался ее крик, подобный удару гонга. Ни одно человеческое горло не могло бы издать такой звук, такой продолжительный, такой чистый. Сойеру показалось, что в воздухе поплыли светящиеся круги звуковых волн.
Реакция дикарей была неожиданной. Руки отпустили Сойера, и теперь он стоял, массируя больную шею, и с удивлением оглядывался вокруг. Все черепашьи головы повернулись к Нете, каждая пара пустых блестящих глаз смотрела только на нее.
Сойер воспользовался свободой, выхватил из ближайшей руки длинный нож и вонзил его по самую рукоять в грудь дикаря.
— Не надо! — крикнула ему Нете с другой стороны поляны. — Не теряй времени — слушай меня. Сбрось плащ. Избавься от него, пока ты не погиб!
Подчиняясь приказу, Сойер стал снимать плащ и краем глаза посмотрел на дикаря, которого он ударил ножом. Тот не отрывал взгляда от Нете. Он даже не взглянул на нож, торчащий у него в груди. Рука его поднялась и вытащила нож с такой небрежностью, как будто это была иголка, оцарапавшая ему кожу. На груди дикаря не оказалось никакой раны. Темная плоть мгновенно и бесследно затянулась, как только нож был вытащен из раны. Только с лезвия ножа скатилось две капли золотой жидкости, которые тут же исчезли.
