Дмитрий Кузьмин - Лис. Сказания Приграничья (СИ)
Вождь посмотрел на согнувшегося в поклоне шамана. Если он допустил где-то промах, то все может пойти крахом. Доля сомнения — и испытание будет провалено. Сейчас Вандер не сомневался в победе — много подготовительной работы, опыт, полученный в ритуале, когда он завладел силой огня. Но если что-то пошло не так…
— У нас какие-то проблемы? — осторожно спросил Вандер, надеясь, что услышит в ответ не то, что он сейчас успел прокрутить в голове.
— Нет, мой вождь, — полебезил Энд. Рука шамана дернулась, ладонь, словно машинально, дотронулась до края спины, где зиял край раны, оставленной кинжалом Вандера.
— Так в чем дело? — Вандер добавил в голос властных ноток. Нет, не дело показывать обеспокоенность перед пусть близким другом, но все же подданным.
— Я не смог выполнить ваш приказ, мой вождь, — кручинясь, ответил шаман. — Когда я захватил артефакт, то бросился к вам. Вашу новую жертву, Калли Донгелл, сопровождал мой аватар. Он погиб…
— И я не получу новую жертву, — закончил за шамана Вандер. Вождь еле сдержался, чтобы не улыбнуться и не выдохнуть с облегчением. Когда на кону его жизнь и его племя, Вандер совсем не беспокоился о том, что не получит новое мясо сегодня. Когда ритуал завершится, все женщины Приграничья будут принадлежать ему.
Но радость не следовало показывать подданным. Подданные должны дрожать от одной мысли о том, что провинились. Так, как делает сейчас Энд.
— Молю вас оставить меня в живых, мой вождь, — пролепетал шаман, склонив колени. — Отряд Донгеллов догнал свою графиню, они справились с нашими мужами!
— Донгеллам мы еще отомстим, — усмехнулся Вандер, добавив в голос холодка. — Повернись. Ты знаешь правила.
— Я заслужил второе наказание, мой вождь. И пусть третья ошибка будет мне смертью, — промолвил шаман, сбрасывая плащ и подставляя вождю спину.
Вандер грустно усмехнулся. Древнее правило работало, слова были произнесены. Как бы хорошо кочевник не выполнял задачи, но минимальная оплошность должна караться болью. Не он придумал эти законы, но ему их выполнять. Если Энд оступится еще раз, то потеряет все, кроме возможности мучаясь и заживо гния, дожить оставшийся месяц на этой земле.
Вождь посмотрел на бугрившиеся шрамы на спине друга. Шрам, в виде буквы «К», приобрел сизый оттенок. Это все смесь специй, которая разъедала мясо и мешало зажить ране.
В нескольких точках на краю шрама вздулись желтые пузыри. Вандер снял с пояса кинжал, провел острием по волдырям, чуть надавил острием. Энд вздрогнул, реагируя на прикосновения холодного металла. Пузырь лопнул, орошая спину шамана густым серо-зеленым гноем.
Вандер тряхнул головой, трижды взмахнул кинжалом, стараясь попасть острием в старый росчерк. Удалось.
— Благодарю, мой вождь, — процедил шаман сквозь тесно сомкнутые зубы. Второе наказание было больнее первого, и Энд не смог сдержать стона. За это Вандер мог его убить, но вождь сделал вид, что не услышал слабости близкого друга. Шаман еще понадобится главе кочевников, и было бы глупостью убивать его сейчас. Да еще и долгая дружба была помехой.
Вандер тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. Сейчас он должен быть сосредоточен и собран на одном. Ритуал. Все остальное не имеет значения.
— Встань с колен, брат мой, — велел Вандер и обернулся на шум. Гул над Хорелтоллом нарастал. Кочевники, что мужчины, что женщины, побросали свои занятия и сгрудились возле дороги. По мостовой степенно двигалась конная процессия. Лошади вороной масти, с черным отливом, шли нога в ногу, расставленные в колонну под одной. Всего пять коней, но таких животных Вандер еще не видел. Настоящие, породистые. Королевские кони.
— Верховный шаман, — прошептал за спиной вождя Энд. Вандер почуял в голосе друга благоговение. Нахмурился. Разве так нужно относиться к гостям? Нет, это они должны трепетать перед Вандером и его правой рукой — шаманом Эндом. Ведь это кочевники добились воссоединения тех, кто долго был в раздоре. Ведь это Вандер предложил провести ритуал, не струсив, поверив в свои силы.
Процессия растянулась. Кони мерно вышагивали, неся всадников. Возглавлял шествие мужчина, закутанный в изумрудного цвета тонкий плащ. Он ровно сидел в седле, не вертел головой по сторонам, подобно простолюдину, а всматривался в точку на вершине пирамиды — в вождя племени кочевников.
Вандер улыбнулся — верховного шамана эльфов спутать с кем-то другим было невозможно.
Вслед за шаманом двигались три всадника, облаченные в легкую кожаную броню. Обтягивающие стройное тело молодых эльфов пиджаки, брючки из гладкой кожи — были цвета летних листьев. В руках они держали копья, на вымпелах которых развевались флаги остроухих — изумрудного оттенка, такого же, как и одеяние шамана. Замыкал процессию всадник в тускло-салатовой куртке, через плечо его был перекинут огромный лук, через другое колчан, из которого торчали черные перья хвостов стрел.
Вандер махнул рукой в сторону лестницы. Внимательно наблюдающие за повелителем снизу шаманы бросились к собакам, ухватили их за ошейники, не обращая внимания на глубокие царапины, оставленные на руках клыками сопротивляющихся псов. Процессия добралась до лестницы. Первыми спешились копьеносцы, встали по периметру, образуя вокруг коня шамана треугольник. Вандер моргнул, еще раз.
Лучник исчез из седла. Только что он наблюдал, как встает караул из кочевников, сидя на коне. Мгновение — и его нет. Вождь кочевников оглядел улицы вокруг, успел заметить лишь салатовую куртку, которая стремительно удалялась от пирамиды в сторону леса. «Стрелковая защита», — вспомнил Вандер подслушанное где-то выражение и уважительно покачал головой.
Копейщики, оглядевшись, убедились, что вокруг достаточно безопасно. Один из них кивнул шаману, тот скользнул из седла. Принялся бодро подниматься по лестнице, оставив охрану внизу.
— Я рад приветствовать верховного шамана Приграничных островов, истинного правителя эльфов этой страны, — проговорил Вандер заранее заготовленную фразу, едва шаман преодолел последнюю ступеньку.
— И я рад видеть тебя, сын степей, истинный властитель Приграничья, — слегка поклонился шаман.
Вандер присмотрелся к гостю. Чуть качнул головой — кочевник никак не мог определить возраст шамана. Кожа на его лице была морщинистой, желтой, с пигментными пятнами, какие бывают только у счастливчиков, доживших до старости. И еще она была настолько тонкой, что, казалось, готова рассыпаться от неудачного движения. Волосы у эльфа были седыми, с зеленоватым отливом, как и у всех представителей лесного племени.
