Андрей Посняков - Тевтонский Лев
— Могли бы просто захватить, — хмуро буркнула Алезия. — Война ведь.
— Где-то захватят, а где-то придется обходиться и тем, что есть у самих. — Трактирщик почесал за ухом. — Да и кто вам сказал, что это война? Так, задавить «косматых» мятежников… Думаю, много времени для того не потребуется.
— Полностью с вами согласен, уважаемый господин…
— Петрак. Марк Виниций Петрак, — поспешно представился хозяин.
— А я — Гай Вителий Лонгин.
— Значит, вам, господин Лонгин, нужна комната. Слуги пусть уж ночуют на кухне.
— Ну… хорошо, пусть так.
— И вероятно, потребуется консультация — где что у кого купить?
— Может быть. Все зависит от оплаты.
— О, она не будет слишком большой.
— Надеюсь.
Войдя в так называемую комнату, а на деле клетушку с оконцем на задний двор, Виталий первым делом вытащил из-за пазухи «сенаторскую грамоту» и, задумчиво осмотрев помещение, спрятал ее под набитый сеном матрас, в единственное место, хоть сколько-то пригодное для сокрытия ценностей. После чего немного постоял, прикидывая планы на завтра, и, затворив за собой дверь, прошел через кухню в корчму.
Вечерело, и в закусочной скапливался народ — средней руки торговцы, ремесленники, зажиточные крестьяне, продававшие на городском рынке сено, глину и скот. Люди, конечно, не богатые, но и не очень бедные, а кое-кто из них явно следил за своим внешним видом. Целая компания таких модников занимала столик в углу: завитые кудри, шитые бисером пояса, туники с узорными подолами, застегнутые изящными фибулами плащи. Фибулы, конечно, не золотые, однако позолоченные, серебряные, в римском стиле.
— Извините… — Беторикс осторожно протиснулся между модниками, чувствуя, как те провожают его насмешливыми взглядами, словно завсегдатаи столичных клубов — заезжего лоха.
Нужно было срочно поговорить хоть с кем-то, знающим приграничье, особенно с той стороны. Ведь очень скоро беглецы ступят на свободные от римского владычества земли — а что их там ждет?
— Ищете местечко? — Из полутьмы, слабо рассеиваемой светильниками, бесшумно возник хозяин. — Вон там есть свободное, пойдемте, я покажу.
Усадив гостя за стол сразу за модниками, хозяин самолично принес пиво в большой деревянной кружке. Именно любовью к пиву провинция и отличалась от Рима — выращивать здесь виноград римляне запрещали, вполне обоснованно опасаясь конкуренции, поэтому вино было дорогим.
— Хорошее пиво! — Виталий с улыбкой протянул трактирщику дупондий, подумал и дал еще один. — Слуг моих покормите.
— Обязательно! — тряхнул рыжеватой челкой хозяин корчмы.
Он же и подсадил к гостю какого-то мелкого зерноторговца, который принялся долго и утомительно рассуждать о яровых, чем даже напомнил корабельщика-грека, не к ночи будь помянут.
Ничего толкового Беторикс от него не узнал и поспешил откланяться, надеясь, что больше пользы принесет разговор с самим хозяином корчмы — завтра с утра, когда тот будет посвободнее.
— Что ж, уважаемый, мне пора! — Поднявшись, Беторикс вежливо поклонился и снова протиснулся рядом с модниками.
Те снова смерили его пристальными взглядами. И чего смотрят, паразиты? Может, дыра на заднице?
— Алезий! — пройдя на кухню, тихонько позвал Беторикс, придав имени своей подруги форму, больше подходящую для ее роли мальчика. — Зайди ко мне, как доешь.
— Зайду! — Девчонка кивнула, за обе щеки уписывая типичную римскую оцеллу — лепешку с оливками и тертым сыром.
В своей комнатушке Виталий тут же стащил с себя плащ и верхнюю тунику, силясь рассмотреть, пока еще не стемнело, что с ними не так. Да нет, на вид все в порядке. И над чем же тогда эти чертовы щеголи смеялись? Может, он что-то не так застегнул или складки неправильно заложил? Еще как-то нарушил местный этикет? Да нет, Алезия и Кари подсказали бы.
— Звал, Беторикс?
— Алезия? Ну, заходи, заходи, чего на пороге встала?
— Боюсь… Ты ведь, мой господин, не совсем одет.
— Издеваться вот только не надо, а? Никогда не видела, что ли?
— Ко мне сейчас один хмырь приставал — то ли повар, то ли привратник.
— С чем приставал?! — насторожился Виталий. — Расспрашивал?
— Не в том смысле, — девушка хмыкнула. — Красивый мальчик ему понравился.
— Так оставайся на ночь у меня. А то еще руками полезет и нащупает что-нибудь не то!
— Пожалуй, останусь. И дверь чем-нибудь подопрем.
— Тут особо нечем, кроме кровати.
— Кровать подойдет. И ставень закрой.
Виталий прикрыл окошко, и сразу стало темно.
Алезия сняла тунику. Усевшись на край ложа, Беторикс протянул руку и сразу коснулся теплой нежной кожи… Бедро… а это — талия, животик… Грудь…
— Ах, милый… Мы с тобой так давно не делали этого!
Еще бы не давно — дня три уже прошло. В дороге кругом люди, и сразу станет ясно, что это вовсе не мальчик…
— О боги… как мне хорошо с тобой… — прошептал Виталий и с жаром поцеловал девушку в губы…
Неземное блаженство накрыло обоих горячей волной, столь же могучей, как вечный космос, тела их сплелись, прижались друг к другу с такой силой и страстью, что, казалось, стали наконец одним целым.
— Милый… милый… — закатив глаза, шептала Алезия, Виталий же ничего не говорил, чувствуя себя на седьмом небе от счастья.
И все же разобрал, что кто-то вроде бы толкнулся в дверь снаружи. Или показалось?
Однако Алезия тоже что-то такое почувствовала.
— Слышишь, милый… Мне почему-то кажется, здесь что-то не так. Не могу пока сказать что… Но я чувствую опасность! Клянусь Сегомом, Рудианом и всеми богинями рек, может быть, нам стоит убраться отсюда пораньше?
Виталий лишь головой покачал: чего она выдумывает?
— Позавтракаем, узнаем что надо и уйдем.
— Давно хотела сказать, — продолжала неугомонная Алезия. — Надо нам знак условный придумать, чтобы предупреждать друг друга об опасности и чтобы сразу всех не схватили.
— Ладно, ладно, согласен! — Беторикс успокаивающе погладил подругу по плечу. — Предлагаю кричать: «Пожар!»
— А почему пожар? — удивилась Алезия.
— Потому что это слово всегда привлекает внимание, — лаская девушке грудь, расслабленно прошептал гладиатор. — И все начнут суетиться, а не только мы…
— Слушай…
— Все, хватит болтать, спи уже. А не то… Вот сейчас кого-то за ухо укушу! А-ам!
— Ай, ай… не надо-о-о…
— А-ам…
— Ой… милый… ах…
Утром, едва рассвело, беглый гладиатор покинул комнатку первым. На кухне уже вовсю суетились, чистили котлы, затапливали полукруглую печь, начинали варить, парить, жарить. Хозяин тоже был здесь.
