Наталья Ручей - К черту! Но если ты сделала все эти глупости…
Роскошь ведьму не удивила. А как должна выглядеть резиденция императора, если у купцов не дома, а особняки, а у легал, обычных легал, вассалов, а не воинов — коттеджи. То, что император когда-то переспал с корри, не значит, что у него нет более острых потребностей или вкуса.
Кстати, самого императора в замке не было, и радушный прием изображал его маг. Забавное зрелище: Ант, пять минут назад бессердечно расчленивший лягушку, притворяется обычным цивилизованным горожанином. Да от его одеяния разит не только старостью, но и напрасной смертью животных. Он бы еще пиявками баловался в лечении! Вся эта муть для замыливания глаз клиента, но кто настолько наивен в замке, чтобы маг прибегал к детскому трюку?
Уж точно не император.
И не Лэйтон, с уверенность заключила ведьма. Уна? Вполне возможно, но тогда вопрос: чего она добивалась от мага, и что он так не хотел делать, что оттягивал сказочками о настойке из лягушек?
Ведьма испытующе посмотрела на мага, но тот был занят новой ролью.
— Император просил передать, что вы приглашены к ужину, — сказал доверительно и застыл в ожидании восторга. Вилла улыбнулась, мол, само собой, ее мать ограничилась вежливым «спасибо», а ведьма еще не налюбовалась замком, чтобы уделять внимание старым магам.
Пожалуй, его призвание — дворецкий: и дамы счастливы, что избавились от него, и сам он много времени не потратил. Наверное, и платят ему хорошо, не распыляется на привороты. Ничего, скоро ее изоляции придет конец: не позволил бы император явиться в замок, если бы все еще был зол.
Но расслабляться рано: грядущая встреча нависала топором палача.
Хорошенькая горничная, усыпанная веснушками, как грибная полянка дождливой осенью, пригласила следовать за ней в отведенные комнаты. Вилла и Алиша уже преодолели пролет, когда ведьма со вздохом оторвалась от созерцания массивного серебряного зеркала, возвращающего черные помыслы и намерения сразу, при входе. Простая, но эффективная защита, к которой часто прибегают и смертные.
Дуана подошла ближе, чтобы зеркало с легкостью прочло информацию и перестало предупреждающе потрескивать. Гладь мирно застыла. Поправив светлую челку, ведьма двинулась вверх по лестнице, но маг попытался ее задержать.
— Не смей! — один взгляд, и Ант, вскрикнув, убрал обожженные пальцы. Иллюзия, простой трюк, кожа не пострадала, а вот гордость, что позволил на секунду себя одурачить, — да. Но сам виноват: нарушил негласную субординацию.
Ант ожесточенно махал рукой в воздухе, как ребенок, которому на царапину вылили пузырек зеленки, потом зыркнул недовольно раскосыми глазами на ведьму, но ссориться из-за пустяка не стал.
— А тебе император велел не высовываться и не создавать неприятностей!
— Не лапай, кого не надо, и мои два дня в Ристет не покажутся тебе адом.
— Если что-то пойдет не так…
— То что? — спросила для подразнить.
Маг прищелкнул языком и выдал ответ, который пощекотал нервы:
— Если что-то пойдет не так, император отдаст тебя твоей последней «мышке», разрешив сделать все, что пожелается. Хочешь узнать, каким будет желание — рискни.
Дуана едва сдержалась, чтобы не свернуть черноротому магу шею. Это не сложнее, чем расчленить лягушку, но если за зеленого пузатика никто не вступится, то Ант оброс связями в последние годы. Как же, придворный маг императора! А всего-то может, что подслушивать, подсматривать и раздувать сплетни.
— Чего уставился? — разозлилась ведьма. — Передал — свободен, меня ждут. Или тянет заглянуть под юбку, когда буду подниматься по лестнице?
— Юбка не так соблазнительна, а я не так глуп, как ты думаешь.
— С чего такая уверенность?
— Ты о юбке? Ткань слишком плотная, длина слишком…
— О твоей глупости, здесь у меня сомнений больше.
— Все просто: глупый будет идти по лестнице, — усмехнулся маг, — а умный…
Он телепортировался под чертыханье ведьмы. Бывают промашки и с ней — кто без греха? Она поняла, что сморозила глупость еще до того, как ее озвучил маг, но это пусть и досадная — мелочь, и не стоит того, чтобы зацикливаться.
На кону гораздо больше, чем словесная дуэль с магом.
— Один ноль, — послышался голос Анта.
Она предпочитала игру в кошки-мышки, а он в считалочки. У каждого свои недостатки. Ведьма притворилась глухой и невозмутимо поднялась по лестнице. В конце концов, это полезно для фигуры, она не собиралась в триста двадцать выглядеть так же скверно, как Ант.
Где отведенная ей комната? Логично, что в противоположном крыле от законных и проверенных — Уны и Лэйтона, а вот где конкретно? Тихо, как в склепе, а если служанка и маякнет на горизонте, испаряется, как ошпаренная, стоит ведьме только взглянуть на нее. Странные смертные: с рождения готовятся к переходу на тот свет, уговаривают друг друга, что там лучше, а сглаза боятся.
— Дуана! — позвала Вилла, выглянув из дальней комнаты.
— Наконец-то обо мне вспомнили, — проворчала ведьма, но шаг не ускорила: везде уши и глаза, и ее походка всегда чувственно безупречна.
Комната, в которой ее разместили согласно приказу императора, оказалась угловой, но вместительной, с огромными матовыми окнами до пола, что впрочем, не уродовало замок. Вместо кровати широкий красный диван и множество подушек с помпонами, бордовый ковролин с толстым ворсом, под цвет штор, письменный стол — странно, что коричневый, а не оттенка красного. Ну, и так, по мелочи — трюмо со старинным зеркалом, маленькие зеркала на тумбе, свечи, длинные спички.
Император мог все еще злиться, но комната уютная и в ее вкусе.
Настроение ведьмы взлетело вверх, и она с удовольствием выслушала полную версию того, что случилось с Виллой после телепортации в Наб. Наблюдать через зеркало, ворожить на кофейной гуще, заглядывать в шар — это одно, а живой очевидец — совсем другое. Более детально, более четко, ярко и более беспощадно.
Дуана невольно растрогалась, когда Вилла рассказывала о встрече с Доном. Они не виделись больше десяти лет, она была уверена, что он умер, и когда решила вступить во взрослую жизнь, покончить с девичеством и девичьими надеждами в полном смысле этого слова, — матери Виллы озвучили другую причину посещения Наб, — они снова встретились! Только ее неудержимо тянет к черту, — при матери Виллы эту деталь опустили, — а друг и первая любовь… труп. С пугающими магическими способностями, властью, но труп, и это невозможно исправить.
— Мам, не плачь, — Вилла обняла женщину за плечи, но та продолжала всхлипывать.
— Алиша, у тебя будут красные глаза.
Плечи женщины вздрогнули еще пару раз, всхлипы прекратились. Взгляд снова был открытый, ясный, влажный, но без последствий слез: никто не хочет выглядеть перед бывшим любовником хуже, чем в последнюю встречу.
