Gedzerath - Рождение легиона
– «Эээээ… Да, Легат. Я сейчас позову кого-нибудь из санинструкторов, но на первый взгляд, вы выглядите точно так же, как и до этого похищения».
– «Как хорошо…» – я облегченно откинулась на спину, и уже не обращая внимания на копья, провела копытами по такому большому, округлому, тяжелому, такому замечательному пузу – «Как же хорошо…».
– «Милая, это действительно ты?» – раздвинув окруживших меня гвардейцев и легионеров, Графит навис над щитом, словно большая, темная глыба – «Скажи мне что-нибудь. Ну хоть что-нибудь!».
– «Прости, но я… Я не помню» – прищурившись, я взяла жеребца за бородку, и притянув к себе, негромко проговорила, глядя в горестно скривившуюся, враз постаревшую морду – «Я не помню, чтобы один черный и глупый страж, уже порядком расшатавший нашу кровать, принес мне обещанные когда-то, шоколадно-ореховые печеньки из подвала желто-розовой, как кексик, пегаски».
– «Скраппи! Это ты!» – как-то очень по-детски всхлипнул муж, подавшись вперед и сграбастав в объятья мою возмущенно пискнувшую тушку – «О Богини, это ты, ТЫ!».
– «А ты кого ждал?» – кажется, эту фразу уже говорила этим утром та, другая я, поэтому, я теперешняя прикусила язык, и закончила фразу несколько иначе – «Ммммм… Ладно, не важно. После поговорим. А теперь, можешь прекратить меня тискать и ощупывать, мне уже сказали, что от меня не убыло».
– «Правда?».
– «Правда, правда» – погладила я лохматую голову супруга, судорожно вздыхавшего мне в затылок под радостные крики собравшихся вокруг пони. Не знаю, как им это удалось, но… Тихонько, не привлекая внимания, я прикоснулась ко лбу, ощупав едва заметную вмятину в центре лобной кости. Вот и все, что осталось от того длинного и острого рога и теперь, пожалуй, я смогла бы немного лучше понимать единорогов и власть магии, дарованную им от природы - власть, способную развратить даже самую светлую из душ.
– «Слушай, ты не мог бы меня оттащить куда-нибудь, ладно? Что-то я устала со всеми этими похищениями, погонями и боями…».
– «Лежи!» – мгновенно подорвался супруг, вскакивая на ноги столь резко, что окружавшие нас пони отшатнулись – «Мы доставим тебя в мейнхеттенский госпиталь…».
– «Нет, не нужно!» – вяло запротестовала я, утомленно вытягивая ноги. Все тело, покрытое настоящей коркой из крови, налипшей на меня не хуже иных доспехов, тихо и утомленно гудело. Вставать категорически не хотелось, и я позволила себе минутку слабости, вновь распластавшись на деревянном корыте – «Я… Я просто полежу вот тут, ладно?».
– «Так, подняли, подняли, ребята!» – гаркнул Желли, призывно взмахивая ногой – «Смотрите у меня, не переверните! Ликтор, отпустите ее, я вас прошу!».
– «Я вам переверну!» – заворчала я, высвобождаясь из объятий неохотно отстранившегося мужа – «Попробуйте только! Думаете, раз я была без сознания, то не почувствовала того, как медленно и красиво меня несут? Небось, уже примеривались, как вот так же, в другую сторону меня понесете? Ну, вы у меня дошутитесь! Всем бошки поотрываю, и скажу, что так и было!».
– «Да, эт наш Легат, сразу видно» – фыркнул один из моих добровольных носильщиков – «И какой идиот из Казарм мог их попутать?».
– «Ага. Стоило бы сразу сообразить, где наш командующий, глядя на этот кавардак» – крякнул второй, подставляя спину под опасно накренившийся щит – «Легат, а это и в самом деле, ты все устроила?».
– «Я? Погляди на меня! Разве я похожа на ту, что может разнести это место naher, сжечь его дотла, а потом – поссать на уголёчки? Я вообще, случайно сюда попала!».
– «Зная тебя, милая, я не удивлюсь, если выяснится, что этот перевалочный грузовой терминал сгорел сам по себе, дирижабль – рухнул в огонь по воле рока, а ты – просто стояла рядом, когда все это произошло» – охотно кивнул Графит, шагая вслед за несущими меня легионерами – «А в крови ты тоже случайно вымазалась, от ушей до кончика хвоста? Боюсь, для принцесс нам с тобой придется придумать что-то получше…».
– «Шути-шути, обормот!» – я утомленно прикрыла глаза, расслабляя напряженные мышцы. Все вокруг казалось таким мирным, таким правильным, таким… Таким нереальным, что я, на всяких случай, протянула ногу и крепко впилась в гриву Графита, ободряюще дотронувшегося до моего копыта мягкими, черными губами. Ласково глядя в его глаза, я едва не пропустила момент, когда мимо нас, загребая ногами дорожную пыль, промчалась кавалькада из земнопони, запряженных в повозки, над которыми вились пегасы из медицинской службы Мейнхеттена. Проводив глазами этот караван, я внимательно уставилась на Желли.
– «Фрут, покличь сюда кого-нибудь из этих спасателей, ладно?».
– «Мэм?!» – вздрогнув от зычного рева фрументария, пегас немедленно спикировал вниз, зависнув над несущим меня щитом – «Вам плохо?!».
– «Скажите, выжившие есть?».
– «Да, мэм. Но увы, их состояние расценивается нами как крайне тяжелое» – развел копытами пегас – «Хуже всего тот жеребец, которого нашли возле ворот. Ну… В общем, мы думаем, что это жеребец. Кто-то оскопил его, отрезал все ноги и выломал из черепа рог , но даже со всеми этими ранами, он все еще жив. Мне кажется, было бы лучше…».
– «Нет, вам так только кажется» – откинув голову на жесткое дерево, я задумалась, а затем приказала – «Как Первая Ученица принцессы Луны Эквестрийской, приказываю вам озаботиться лечением сего поданного наших принцесс, во главу своих устремлений поставив его выживание, каким угодно путем. Вы поняли меня? Каким угодно путем!».
– «Но…».
– «А вот операций по восстановлению глаз, ушей и языка, делать не стоит. Внял ли ты нашему слову, достойный помощник лекаря?».
– «Эммм… Да-да. Как скажете!» – занервничав, пегас поспешил откланяться и тотчас же удрал, оборачиваясь на ходу. Что ж, может, я сделала это и зря, но то, что Боунз выжил, казалось мне в тот момент просто недосягаемой вершиной справедливости, что может выпасть на долю каждого пони, и свирепо усмехнувшись, я долго провожала взглядом удаляющиеся в сторону города повозки.
– «А он не говорил, что у этого бедолаги что-то случилось с языком или ушами» – осторожно заметил Желли, поглядывая на меня из-за спины моего муженька – «Легат, вы точно не хотите ничего нам рассказать?».
– «Нет, Фрут. Не хочу» – впервые за эти страшные дни, я открыто и дружелюбно улыбнулась, и эта улыбка заставила вздрогнуть даже видавшего виды, вишневого единорога – «Поверь, ты не захочешь узнать о том, что именно это было, но знаешь – кое-кому еще придется пожалеть о том, что он не сдох на том, залитом кровью и химикалиями дворе частного разгрузочного терминала!».
Что ж, поезд ушел, а история – осталась. Я проводила глазами затерявшуюся в лесах ниточку рельс, блестящих под светом луны, словно игривый ручеек, бегущий к огромной реке, и осторожно погладила лохматую голову мужа, прижимавшего меня к себе, словно большую, плюшевую игрушку. Он тоже не дремал, и пока меня пытали в том страшном подвале, успел переделать кучу важных дел. Он слетал в Сталлионград, набил морду Старху Джусу, получил по зубам от самого Джуса, провел кучу следственно-розыскных мероприятий, вывел на чистую воду притворившегося мной перевертыша, и в конце концов, нащупал тонкую нить, ведущую к этому терминалу для разгрузки дирижаблей, затерянного в предгорьях Дракенриджских гор, взяв за жабры капитана грузового цеппелина, с помощью которого, мерзавцы сняли с несущегося поезда мою вырубившуюся тушку. Он опоздал всего на несколько часов… Теперь он спал, кривясь и вздрагивая во сне, каждый раз, все крепче и крепче прижимая к себе мое тело, словно боясь отпустить меня хотя бы на мгновенье, не желая покидать тот страшный сон, в котором он вновь, как и двенадцать часов назад, опускался в пепел сгоревшей травы, склоняясь над телом погибшей супруги. Хмыкнув, я потрепала его по голове, решив поудобнее устроиться в тяжелых, давящих объятьях, как вдруг…
