Олег Антипенко - Antipenko_Inyie_puti_1_Neprikayannyi
Юноша застыл в смущении, так и не донеся испаряющееся снадобье ко рту Натана.
- Здравствуйте. - Робко произнёс неизвестный. - Вам нужно поесть... Это бульон... Меня зовут Фирт, а Вас? То есть не надо говорить, ешьте!
Принцу мешала полному обзору влажная тряпка на лбу. Он поднял правую руку, чтобы убрать её. Это оказалось не так легко, как могло казаться поначалу. Будто не свою конечность, он подтянул её, а когда увидел, то передумал совершать задуманное. Кисть и локоть теперь сильно выделялись на руке, а мускулы куда-то испарились, оставив кожу да кости.
- Вам нужно поесть... - Вновь несмело уведомил парень.
Рот пересох, и язык уже не в состоянии был его увлажнить. Натан послушно разлепил губы, пропуская приготовленный отвар. Глотать было очень трудно, и жидкость практически сама слилась по пищеводу.
Ему приходилось заставлять себя приподнимать голову для каждой последующей порции, надо хоть чем-то наполнить желудок.
Кормящий безмолвно давал свою стряпню пациенту и снова опускал столовый инструмент в чугунок.
- Там это... штука Ваша горит. Я не знал, как её отключить. Готовил на ней еду, в общем.
Натан скосил глаза в сторону и увидел работающую разогрейку.
- Скг... - Горло отказывалось воссоздавать привычные звуки. - Сколько?
- Три дня с тех пор как я Вас нашёл. - Догадался, что именно имеет в виду принц человек. - Я рыбачить пришёл вечером, рыба под водой не видит в сумерках...
- Флам.
Артефакт погас с еле слышным хлопком.
- А-а-а... Так просто?!
На этом их скудный диалог и закончился. Пациент разговора не начинал, а лекарь и не знал, что сказать спасённому.
Долгих двадцать минут Фирт кормил раненого, не зная, кого на самом деле притащил к себе. С каждой ложкой Натан не оживал, а наоборот всё меньше двигался самостоятельно и под конец снова уснул.
***
Неужели это закончилось. Казалось, этим выматывающим дням и ночам не будет конца. С тех самых пор, когда он приютил полуживого человека, ни разу не удалось нормально выспаться. Постоянные крики израненного в бреду не позволяли и веки сомкнуть, какое там уснуть... Стоны и вопли, заставляющие спину Фирта покрываться мурашками, выматывали нервы получше гномьего замка (профессиональная поговорка воров).
Ему приходилось сидеть рядом с умирающим. Так он тогда думал... Попеременно, то укутывал, когда раненого бил озноб или смачивал холодной водой, понижая жар. Надеялся на выздоровление, а внутренне готовился к худшему. Однако на второй день тот не умер, и на третий. Без еды, с потерей крови он не погиб, хотя и напоминал теперь больше иссохший на Асоре труп, нежели живого человека.
Парень поставил на террасу кресло-качалку и сел на неё. Хотел поразмыслить над тем, что скажет при следующем их разговоре, и даже не заметил, как веки сомкнулись, а сон без сновидений полностью завладел его разумом.
***
Натан неподвижно лежал на матраце, прямо на полу. Фирт сказал, что уложил его сначала в кровать, а он упал с неё в первую же ночь. Да и вообще, какая разница, где ему находиться.
Взгляд устремлён в потолок, там было больше всего еще не изучить трещин. Всё остальное было уже обследовано и в памяти скудная обстановка дома запечатлелась в полном соответствии с оригиналом.
Справа дубовое чудовище, с которого по всей вероятности и пришлось ему свалиться. "И откуда здесь могло появиться изделие из дуба?" - Удивился мечник. - "Разве что из Залесья. Тут на многие километры растут одни сосны и ели". Кровать стояла в комнате по диагонали. Скорее всего, её перетащили для Натана из другой комнаты. Вполне возможно из помещения, вход в которое был по направлению ног принца. Вся стена, делящая дом на две комнаты, была выстроена из красного кирпича, а в её центре по другую сторону койки размещалась печь. Или камин, но закрытый и какой-то маленькой плитой наверху, где должен размещаться дымоход. Рядом на металлическом листе лежала охапка дров. Ароматы хвойного леса они ещё сильнее заполнили избу от свежих поленьев. Слева, шагах в пяти, размещался круглый стол и два стула. Чуть дальше на табурете без сидения висела потушенная разогрейка. Что находилось около выхода, разглядеть не удавалось из-за мешка с сухой травой, заменяющему подушку.
В доме не было ни лампы, ни свеч и единственным источником света были открытые наружу двери. Скоро Асор должен зайти за Рубеж и придется использовать артефакт.
Фирт сообщил, что Натан находится у подножия единственного возвышения во всей долине - "Лысой горе", со стороны озера. Почему парень так назвал этот холм, было не трудно понять. Ещё по пути к Гроху принц видел его форму. Плоскогорье. Сверху на ровной поверхности ничего не деревьев, одна только трава селилась там. К подножию, опоясывая всю возвышенность, тянулся сосняк.
Фирт рассказал легенду, гласящую о сыне Рубежа, который в гордыне своей вздумал возвыситься над самыми высокими пиками всей гряды. Собственное совершенствование похвально, однако оно было продиктовано не желанием рассмотреть звёзды, пронзить облака или оцарапать самые стремительные воздушные потоки. Сын гор жаждал свысока смотреть не вверх, а вниз, насмехаясь над остальными и кичась своим превосходством. Рубеж исторг частицу себя в долину и в наказание лишил свое дитя вершины, его чести, его венца.
И одинокий холм остался стоять курганом своих грехов в ожидании прощения. Потерянный, брошенный, однако теперь он точно выше всех кто находится рядом.
Интересная история о простоте низости на достигнутых высотах и о сложности возвышенного в униженности.
Домовладелец с самого раннего утра отправился в Фост, местный городишко, за какими-то лекарствами. Сказал, вечером придёт. "И когда у них настаёт вечер?!" - Задался вопросом принц.
Он через соломинку уже выпил приготовленную Фиртом до ухода "уху" в чугунке, а больше ничего съедобного и не было поблизости. Вчерашняя апатия организма как назло сменилась диким аппетитом, а утолить его нет возможности.
Мечник решил попробовать встать и самостоятельно приготовить себе пищу. Медленно, словно боясь превысить определённое ограничение подвижности, он откинул одеяло и подтянул ноги. По левому бедру мускулы, будто в первый раз растягивались и сокращались, но рана о себе не напоминала.
Через распоротые штаны, давно промокшие от холодного пота, не составило труда проверить след, оставленный драконом. Там остался всего-навсего уродливый шрам почти правильной круглой формы с ветвистыми рубцами, стремящимися к центру. Зажившая рана была светлее других участков тела и весьма значительно выделялась на истощённой ноге.
