Анатолий Нейтак - Уроки гнева
— Нет.
— Я объясню. Ты знаешь, почему мы скрылись в этих местах?
— Смотрящий говорил.
— Хорошо. Начинается новый виток, и каким он будет — зависит не только от нас, но и от людей. Печальная правда состоит в том, что тастары умирают. Нас слишком мало. Для пяти тысяч была бы уверенность, для двух тысяч — надежда. Даже для тысячи не всё было бы потеряно. Но нас, как я сказал уже, пятьсот. И если ничего не изменится, мы скоро исчезнем.
— Скоро?
— Да. Две-три тысячи кругов — и конец. Тебе это кажется долгим сроком, но для меня это значит, что на моих правнуках история рода тастаров оборвётся, словно сгнившая нить. Наша мудрость, наша сила, наша слава — всё это может сохраниться только одним путём: если нашими наследниками станут люди. Такие, как Рейхи, и такие, как ты. Если мы хотим остаться в этом мире хотя бы как гаснущая память, мы должны учить вас. Мы учили людей, когда я был Владыкой Равнин, и теперь, когда королевство оставлено на брата Агиллари, мы продолжим учить вас. Но не тех, кого выберем, а тех, кто придёт к нам по своей воле. — Пламенный помолчал. — Запомни: мы всегда будем рады видеть здесь новые лица. И если ты захочешь поселиться рядом с нами, с нашей стороны этому не будет препон. Выбор за тобой.
— Спасибо тебе, Свободный. И — до встречи!
Пасситме прянул в небо, мощно работая крыльями. Словно эхо, донеслось до Эхагеса:
Прощай, человек.
Что-то кольнуло стража изнутри, возле основания черепа. Что-то необычное. Знание, быть может? Уверенность в том, что не случилось… и что не случится никогда?
— Прощай, — прошептал он. И повернулся к группке существ, которые были куда ближе к нему, чем улетевший крылатый. Теоретически.
Итак, потянулся он вперёд, к смуглому безоружному человеку в потрёпанном подобии толстого халата, ты — мастер-маг по прозванию Бык?
Смуглый слегка вздрогнул и поклонился.
— Ме, илло исанар Савир.
Ты сказал это на родном языке, верно? Ты знаешь ли язык, наиболее употребительный в этой местности?
Смуглый поклонился снова.
Лучше используй местное наречие. В первое время. И остальным скажи об этом.
Поклон. "А что, недурная профилактика болезней спины", — подумал страж. И велел:
А теперь задавай вопросы.
Маг выразил своё изумление вслух, и Эхагес уловил смысл его слов благодаря новому умению. (После кратких раздумий страж решил называть это умение "касанием смысла").
— Господин?
Ты понял меня. Мой знакомый Свободный задал тебе достаточно вопросов, а ты дал на них достаточно ответов. Я более-менее знаю, кто ты, кто тебя сопровождает, чего ты хочешь и откуда идёшь. Теперь я хочу узнать, чего ты не знаешь. Спрашивай.
В разуме смуглого мага воцарился секундный хаос. Страж обнаружил, что наблюдение за путями чужой мысли может быть захватывающе интересным.
Когда выплавился первый вопрос, Эхагес знал его смысл прежде, чем слова слетели с губ:
— Кто вы, господин?
Если коротко — маг. Как и ты.
— Как я? Не может быть! Маги не носят железа — на то при них есть лиданны.
Эхагес бросил короткий взгляд на спутника Быка-Савира, того, кто был его сородичем и действительно носил кривые клинки. Слово "лиданн", как чувствовал страж, не имело полного отражения в языке "местных варваров" и в наречии Равнин; среди оттенков смысла, заключённых в нём, были — телохранитель, рука, язык, помощник. Ещё "лиданн" могло означать "раб"…
И никогда не могло означать — "друг".
Маги тех, кого ты полагаешь варварами, разделяют эту точку зрения на оружие? Очень недальновидно. Из этого я делаю вывод, что настоящее искусство боя в вашем мире неизвестно.
— Господин пришёл из другого мира?
Ты знаешь ответ. Спрашивай об ином.
— Как мне называть господина?
Так как ещё одна традиция ваших мест — сокрытие имён, можешь звать меня Летун. Как это звучит на твоём родном языке?
— Халлет, господин.
Благозвучно. Да будет так. Что ещё тебя интересует?
Чужой ум взвихрила нерешительность.
Смелее. Мне что, клещами извлекать из тебя слова?
Импульс страха. Кулак воли, стискивающий страх. Вопрос:
— Что господин собирается делать дальше… с нами?
В первую очередь — изучить с вашей помощью язык. Кроме того, вы можете сослужить мне и иную службу. Если сумеете.
— Я постараюсь не разочаровать господина.
"Не "мы" — "я". Этот нюанс и то, что за ним стояло, Гес уловил чётко.
Жёсткая усмешка — одной волной, без улыбки или выражения в звуках, которые исходят из человеческого горла.
Думаю, вы станете стараться. Все вы. Изо всех силёнок станете.
В Книге Воина сказано:
"Достоин уважения тот, кто часто и усердно тренируется в своём умении, стремясь к его вершинам. Более достоин тот, кто использует для тренировок всякую свободную минуту. Однако уроком может служить всё, что угодно — и выше всех следует ставить того, кто умеет извлекать пользу для себя из каждого мгновения. Воистину жив такой человек".
Путешествуя в обществе четверых охотников за перьями, Эхагес чувствовал себя живым, как никогда.
Будь у него такая возможность, думал он, наставник Зойру непременно включил бы в финальный цикл обучения стражей такой замечательный пункт, как путешествие по враждебной местности в обществе нескольких субъектов, которым не то что нельзя доверять, но которые в любой момент, стоит лишь зазеваться, готовы тебя прикончить. Одно плохо: на Равнинах как враждебные местности, так и по-настоящему опасные субъекты в большом дефиците.
Впрочем, чего не сделал Зойру, то Гес устроил себе сам. Причём совершенно добровольно.
Наибольшую угрозу представлял собой, конечно, маг. Заклятья отличаются от честного оружия именно тем, что иные из них наносят ущерб без излучения угрозы, которое страж мог распознать заранее. Конечно, для такой атаки нужна квалификация повыше той, которую имел сам Эхагес. Его-то магический арсенал был ограничен примитивными, в сущности, сгустками огня, стрелами сжигающего света, импульсами дробящей энергии, несущими заряд Силы криками и тому подобными приёмами. То заклятье, которым его пытался накрыть Савир, было куда хитрее. Единственное, что помогло стражу избежать смерти, как бы это ни было смешно — мощь этой магии. Напуганный, Савир действовал на пределе своих сил. И как следствие — не так быстро, как мог бы. Эхагес не получил предупреждения в виде волн излучаемой магом угрозы, но успел почувствовать напряжение скрученных энергий самого заклятия. Догадайся Савир пустить в ход что-нибудь послабее, но побыстрее — и при всей своей Мощи страж мог умереть… или, по крайней мере, серьёзно пострадать.
