Александр Плахотин - Тролль Ее Величества
— Животик болит, — пожаловался он, — а дядю графа и того, другого бяку, увезли.
— Бывает, — начал торопливо развязывать я ремень.
— А еще, они все куда-то собрались. И без нас… — печально добавил троллик.
Только потом до меня начало доходить, что он сказал! Сквозь листву я видел, как «золотые», собрав пожитки, выстраивались полукругом вокруг НАШЕГО шатра, торопливо натягивали луки с явным намерением пострелять.
— Эй, эй! — подхватив спадающие штаны, ринулся я сквозь заросли. — Мужики, вы че делаете, а?!!
У обернувшихся были такие лица, точно само Отродье перед ними явилось. «Золотые» начали было разворачиваться, но тут Ромтангет подал голос:
— Он не угроза! Солдаты, делайте свое дело!!!
Недружно полетели стрелы, вспарывая полотнища шатра.
Заорав, как ошпаренный, я ринулся вперед, яростно размахивая кулаками. Трое, что поближе, моментально вскинув луки, выпустили навстречу стрелы. И беседовать мне сейчас с Небесным Троллем, если бы не запутался я в собственных штанах. Позорно растянувшись на траве, я услышал, как над головой очень нехорошо просвистело.
— Так нечестно! Так не играют! — появился Дуди, — Вы же за нас! Мы же за вас! А ВЫ?!!
— Первый-второй-третий — шатер! Четвертые — тролли! — пролаял Ромтангет, выхватывая меч.
В руках у меня, в смысле оружия, лишь изрядный пучок травы, а у Дуди та веревочка, что служила поясом.
Когда Айдо учил меня по уму, то есть правильно, махать кулаками, я не очень прислушивался к нудению старого мастера, справедливо полагаясь на свою силу, сноровку и бычью выносливость. Сказать, что я сейчас об этом пожалел? Чуть-чуть… Не помню я точно, куда как ногу ставить, рукой опереться, в себя вдохнуть, из себя выдохнуть. Именно поэтому вместо задуманного прыжка я и пропахал по земле голой задницей, основательно перемешав траву с хвоей. В очередной раз запутавшись в собственных штанах, я в сердцах быстренько стянул с себя нижнее тряпье и немедля заехал этим оружием по морде ближайшего солдатика. Таким образом бьют надоедливую муху на стене, не вовремя вылезшего на свет таракана и любимого супруга, протянувшего свои руки-крюки к чужой юбке. Малый опрокинулся на спину, не забыв при этом завопить и схватиться за глаза. Его товарищи на мгновение замешкались, за что тоже получили по мордам.
Пока стояли крик да ругань, я подобрал с земли оброненный меч и, завывая стаей оголодавших волков, на пару с последовавшим моему примеру Дуди ринулся на расстреливающих палатку солдат.
Надо было видеть лицо предателя-капитана, когда он, обернувшись, узрел нас — полуголых, но вооруженных, мчащихся на подмогу товарищам.
— А… э… оп-с… — только и смог он сказать, прежде чем клинок поздоровался с его шеей.
Оставшиеся без командира «золотые» растерялись и, наверное, с испугу перенесли стрельбу на меня с братцем. Дуди плюнул на семейную гордость и подался обратно в кусты, прихватив по дороге что-то еще из железа. В то время как я, опешив от такой гнусности, не нашел ничего умнее, как поднять первый же завалящий труп и закрыться им как щитом. Нет, а что стоять и ждать, пока меня обильно нашпигуют стрелами?
Пока «золотые» упражнялись в меткости по уже мертвому сотоварищу, из изрядно продырявленного шатра вылезли Айдо с Купом и Заикой в придачу. Не говоря ни слова, мужики стали разить «золотых» направо и налево, словно духи смерти, вышедшие из своих нор на полуночную кормежку.
«Золотые», как говорится, попали между кулаком и мордой. Сбившись в кучу, как блудные овечки, они пытались дорого продать свои никчемные жизни. Повторяю: пытались!
Уцелело только двое… и то только затем, чтобы, дергаясь в веревках, — под угрожающее шипение поджаривающихся пяток поведать нам о подлой судьбе, что вывела их на путь предательства под чутким предводительством капитана Ромтангета.
Но это потом… А сейчас, когда пот и кровь были смыты, мы выносили из палатки тела… наших товарищей.
Храу… Рака Цепь… барон Зунига… Жгут… Саймон Синекура — все они были мертвы. Выжили только Ильд-Ми и Mapга Вакара. Корчась от боли, они не могли даже говорить, не то что ходить, а тем более сражаться.
— Скорей всего, яд действует только на людей, — буднично разъяснил Айдо, разглядывая спокойное лицо покойного ученика. — Куп и Заика — они же эльфы, поэтому отрава на них не подействовала. Я вообще не пил, а девушка и Ильд-Ми только пригубили. Если к утру не умрут, то жить будут.
Глядя на муки любимой, почувствовал себя муторно.
Я отодвинул в сторону эльфов… ухватил за шиворот пленных… и, дотащив их до еще не затухшего костра, устроил так, чтобы их ноги…
— Клянусь, мы не знали, что нам прикажут вас убивать! Мы не знали о яде! — Ароматный дымок свежежареного мяса щекотал ноздри.
— Это все капитан! Честное слово, это все капитан! — надрывно хрипел другой. — Он велел нам принять перед едой порошок, сказав, чтобы мы не задавали лишних вопросов.
— Первый раз в жизни слышу такую брехню… — я подкинул немного хвороста в огонь, — расскажите лучше что-нибудь более интересное. И желательно правдивое.
— Мы говорим правду! — это они на два голоса.
— Где наши пленники? — присоединился к разговору Куп.
— Их передали другому отряду. Там, в двух лигах отсюда. — «Золотой» обливался потом. — Да погасите же огонь! ЗАКЛИНАЮ ВАС!
— Какому еще отряду?
— Лукка, погаси огонь, — раздался сзади печальный голос мастера Айдо. — Я уверен, теперь они скажут все…
Я с тоской и ненавистью смотрел на тела парней. Корчившуюся Маргу.
— Они скажут все сами, — положил мне на плечо руку учитель.
— Как знаете… — прошипел я, сбивая ногой огонь.
— Нас подняли два дня назад. Сказали, что надо провести одно дельце. Отобрали только ветеранов: тех, кто служил еще покойному королю, — временами жмурясь от боли, перебивая друг дружку, каялись «золотые». — Вышло человек пятьдесят. Главным был назначен Ромтангет. Он сам принес приказ и сам отобрал людей. По дороге сюда мы подобрали мужика. Шага (это один из наших) узнал его — он раньше в личной гвардии Гиера в сержантах ходил.
— Михаэль! — переглянулись мы с Купом.
— Вроде так его зовут, — кивнул подкопченный. — Так вот. Этот самый мужик о чем-то долго с Ромтангетом говорил. Капитан приказал выдать ему лошадь, оружие и взял с собой. А за день до того, как вас встретить, отдал ему под начало тридцать наших и велел слушаться как самого себя.
— Когда вы пойло с отравой сожрали, — продолжал второй, — Ромтангет отправил того, молодого, с графом в сопровождении пятерых к оставшемуся отряду, а мы… вот… — и замолчал, потупив глаза.
— Прибьете, поди? — жалобно спросил солдат.
