Анастасия Штука - Дар (СИ)
— Пока не осталась маленькая горстка людей. Мы с сестрой были в их числе.
— Мы до сих пор не знаем, что произошло. Просто поздним вечером мы все легли спать, как обычно, а проснулись на рассвете только я и Кинн. Остальные умерли во сне тихой и безболезненной смертью. От их тел остались лишь иссохшие мумии, словно они погибли много лет назад и долгое время лежали на солнце.
— А мы приобрели одно интересное свойство весьма сомнительного содержания, о котором нам обоим очень скоро стало известно, — продолжил за сестру Кинн, холодно усмехаясь.
— О, да, — подхватила девушка, когда он замолчал, — в первой же битве мы выяснили, что не можем умереть.
— Ну, это не совсем правильно. Тебе ведь ни разу не пытались отрубить голову.
— Тоже верно, — легко согласилась Кианна, словно речь шла о чем-то обыденном и простом. Видимо, долгая и бесцельная жизнь наложила на них свой тяжелый и полновесный отпечаток, заставивший их перестать ценить то, что первоначально было так дорого и бесценно. А страх умер вместе с потерей ценности такого понятия, как долгая и счастливая жизнь.
Хале поморщилась после ее слов, а затем задумчиво нахмурила лоб, что-то обдумывая.
— И вы не пытались выяснить, что же произошло?
— Зачем? — Простодушно округлил глаза Кинн, затаив в уголках красивых губ намек на лукавую улыбку. В его глазах плясали лукавые огоньки, противоречащие его собственным словам. — Мы так обрадовались свалившемуся на нас счастью, что больше ни о чем и думать не могли.
— Не слушай его, — посоветовала Зиберина насупившейся ведьме, укоризненно взглянув на мужчину, в ответ просто пожавшего плечами.
— Жившие в то время маги, не смотря на все свое могущество, так не смогли нам помочь. Они исследовали тела, проводили какие-то опыты и эксперименты, мучили нас бесконечно изобретаемыми заклинаниями. Но все их усилия оказались тщетными.
— А затем они отошли в мир иной, так и оставив эту загадку не разгаданной. А их последователи уже не обладали ни такой силой, что была у них, ни достаточными знаниями.
— Так мы и стали извечными стражами Варгата.
— Очень удобно получилось. Вы вдвоем делаете то, что оказалось не под силу Совету…
— Поверь, Зиберина, нам эта мысль тоже очень долгое время не давала покоя. Вот только среди них не было таких одаренных алхимиков, как ты.
— Мы обращались за помощью к другим магам, но никто из них никогда не сталкивался ни с чем подобным. Они в один голос уверяли нас, что простым смертным, пусть даже в их крови течет сила, такое неподвластно.
— Ты тоже так считаешь? — Зиберина повернулась к Хале, которая раздраженно передернула плечами. Она посмотрела на настроенных не самым оптимистичным образом брата и сестру, затем обернулась к ней.
— Мне не дают покоя слова Аскера. Маг его уровня просто не мог ошибиться. Здесь что-то не так… Не говоря уже о том, что его даже слушать не стали и не позволили хотя бы попытаться помочь.
— Совет попросил его не вмешиваться в дела, которые его не касаются, — холодно подтвердил слова ведьмы Кинн, — но никто из них не пожелал дать нам объяснения.
— Хотя с вами им приходится считаться…
— Верно, мы слишком опасная и непредсказуемая сила, с которой просто так не справиться даже опытным магам.
— Но в Варгате сохранилась преемственность наследования, не так ли?
— Да, нынешние маги — прямые потомки тех, кто был до них.
— Можете устроить нам личную встречу без свидетелей?
— Вряд ли тебе удастся узнать что-то, если не вышло у нас, — скептически фыркнул Кинн, видимо, намекая на то, что они приложили немало усилий, чтобы получить ответы на многочисленные вопросы, возникшие у них после страшного происшествия.
— Ты забыл одну деталь, братец, — на губах девушки появилась коварная улыбка. Она лукаво взглянула на иронично изогнувшую бровь Зиберину, — она — алхимик, века назад творивший такое, от чего у меня лично до сих пор при одном упоминании волосы встают дыбом.
— Это да, — признал Кинн, задумчиво покусывая нижнюю губу, — ты сможешь…
Меньше, чем через час в их дом расторопный слуга привел приглашенного на ужин мага, возглавляющего Совет племени. Влияние сестры и брата действительно было очень высоко, раз он так легко и быстро принял приглашение, хотя по испещренному морщинами, недовольному лицу с некрасивыми и грубыми чертами ясно читалось, с какой неохотой он покинул собственный дом и пришел сюда.
Зиберина стояла в стороне, частично прикрытая резной ширмой, внимательно наблюдая за сухоньким, низкорослым стариком, тяжело опирающимся на деревянный посох. Его сильная хромота, сразу бросающаяся в глаза, как она определила без труда, была наигранной, с его ногами все было в порядке. Кианна любезно встретила старейшину, проводя его к низкому столу, уставленному всевозможными яствами, и сама наполнила заранее приготовленный для него кубок из высокого кувшина. Они о чем-то тихо переговаривались, но Зиберина не вслушивалась в их разговор, сосредоточившись на изучении старика. Он удобно расположился на пышных подушках, принимая из рук улыбающейся девушки кубок, но продолжал левой рукой цепко удерживать посох, который, похоже, только с виду казался обычной деревянной палкой, пусть и гладко обтесанной, и представлял для него определенную ценность.
— Можешь проверить эту деревяшку, с которой он так не хочет расставаться? — Негромко спросила она у стоящей сбоку от нее Хале. Ведьма кивнула в знак согласия и прищурилась. Ее глаза полыхнули ярким пламенем, она внимательно разглядывала посох, склонив голову на бок. Затем неопределенно хмыкнула.
— Он ему совершенно без надобности. Старик специально старается произвести жалкое, вызывающее сострадание и сочувствие, зрелище. На самом деле он до сих пор очень силен, в том числе и физически. И, кстати, Кианна вызывает у него определенные, но тщательно сдерживаемые и скрываемые чувства…
— Не стоит говорить ей об этом. У нее не сложились отношения с тем, что у людей принято называть любовью. Много лет назад ее бросил мужчина, с которым у нее уже была назначена дата свадьбы.
— Ее подруга оказалась более проворной и раскрепощенной? — Иронично предположила Хале, тая усмешку в уголках прекрасно очерченных губ.
— Наверное, так было бы лучше для всех. Но он прельстился не теми прелестями, решив бросить ее и родное племя ради своего блестящего будущего. В погоне за богатствами, которые ему посулили останавливающиеся на время в оазисе кочевники, он примкнул к ним и покинул Варгат.
— Разбогател? — В голосе ведьмы сквозь насмешку ясно проступала немалая доля сарказма и яда.
