Ирина Молчанова - Вампиры — дети падших ангелов. Танец кровавых маков.
Лайонел наградил Анжелику убийственным взглядом и раздраженно пояснил:
— Она меня поцеловала, не я ее.
Девушка откинула голову назад и звонко рассмеялась, после чего пропела:
— Куколка моя, все очень разумно объясняется. Думаю, ты знаешь, как именно!
— Анжелика, я тебя убью! — прорычал молодой человек.
Она подмигнула ему.
— Лайонел, милый, определись как-нибудь, что ты хочешь со мной сделать… и мы это обязательно сделаем. Только ты и я. Впрочем, если раскрутишь эту детку на забавы втроем… — И она неспешно пошла по коридору, изящно покачивая бедрами.
Лайонел застонал.
— Катя, не позволяй ей собой манипулировать!
Девушка подняла на него глаза, горящие от навернувшихся слез.
— А кому позволять, тебе?
— Между мной и Анжеликой давно все кончено! Почему ты не веришь мне?
Катя с большим усилием убрала его руки со своих плеч.
— Любовь к тебе — это бесконечная боль. Я не могу быть с тобой, я устала день изо дня бороться за тебя, устала от того, что ты постоянно делаешь мне больно, устала чувствовать себя несчастной, устала бояться.
Лайонел смотрел на нее с яростью. Она сделала несколько шагов назад, пробормотав:
— Нам лучше расстаться.
Он холодно улыбнулся.
— Когда нам расстаться, я решу сам.
Катя горестно покачала головой.
— Я говорю тебе, что не хочу с тобой больше быть, а тебя волнует лишь твоя гордыня.
Лайонел с минуту молчал, затем сделал жест рукой, позволяя ей уйти.
— Знаешь, прекрасно! — бросил он. — Я тоже устал постоянно оправдываться перед тобой и бояться шаг ступить без оглядки на твою реакцию! Будь проклят тот день, когда я встретил тебя.
Она развернулась и зашагала прочь, но не выдержала, обернулась и, глядя на него, сказала:
— Будь проклят тот день, когда я решила, что ты стоишь дороже моей жизни.
Словно в насмешку над ней звучал их вальс.
В темной прихожей с ржавыми крючками и одиноко свисающей с потолка лампочкой Катю встретила Ксана.
— Что случилось? — спросила служанка, удивленно переводя взгляд с Кати на чертенка, стоящего рядом с ней. На плече тот держал палку с привязанным на конце платком. Сколько Катя не выспрашивала, что в нем, малыш лишь говорил: «У меня должны быть личные вещички, разве нет?»
— Мы с Лайонелом расстались, — ответила девушка и, не вдаваясь в подробности, двинулась в свою комнату.
Проходя по коридору с лампочками на проводах и дверьми, измазанными побелкой, она ощутила сильнейшую ностальгию по прожитым здесь дням. Этот необычный дом, пусть совсем непродолжительное время, стал ей дорог. И длинная-длинная улица, по которой несколькими минутами ранее она шла, глядя на старые полуразрушенные дома, забитые досками и заложенные картоном окна, ржавые решетки, сломанные водостоки — все это показалось ей прекрасным и нужным.
Ксана следовала за ней по пятам до самой комнаты.
— Я могу помочь?
Катя с благодарностью ей улыбнулась.
— Хочу побыть одна.
Служанка понимающе кивнула и вышла за порог, а любопытный Олило устремился за ней. Он обожал завязывать знакомства и обследовать новые места.
Девушка опустилась на кровать и закрыла глаза. Несколько часов назад она еще находилась в подземном Петербурге, видела Лайонела и говорила с ним, а теперь была тут — одна. События последних дней пронеслись перед мысленным взором. Сейчас она пыталась понять, почему все так случилось… Неужели она ждала Лайонела весь день, чтобы сказать ему то, что сказала в галерее? Девушка задавала себе один и тот же вопрос:
«Неужели я порвала с ним из-за Анжелики?»
Ей хотелось верить, что это было взвешенное и обдуманное решение, которое никак не относилось к его бывшей любовнице. Но чем больше думала о том, как целый день ждала Лайонела, как смотрела в окно, надеясь случайно увидеть, тем очевиднее становилось — решение не было взвешенным, она приняла его под влиянием увиденного поцелуя.
Девушка усмехнулась.
— Все-таки развела нас.
В отличие от нее, Анжелика Тьеполо не сдавалась, она знала, чего хочет и бескомпромиссно шла к своей цели любыми путями. Катя подумала о Моргане Норише и неожиданно поняла, что ей жаль его. Этот мужчина явно не заслуживал быть временным утешением. Никто такого не заслуживал.
В голове метался вихрь мыслей, подхваченных «Сентиментальной серенадой» Энрико Тоселли. Она же, романтично прекрасная, звучала в утро перед кровавым представлением. Катя грустно улыбнулась, зажмуриваясь. Лайонел тогда разбудил ее требовательным поцелуем и они около получаса просто лежали в постели, целуясь и дурачась.
Может, с ним она и рассталась, но их связь никуда не исчезла, и с ней оживали ярчайшие воспоминания: взгляды, прикосновения, объятия, поцелуи.
Стук в дверь заставил испуганно вздрогнуть.
— Ксана, мне ничего не нужно, — поспешно ответила Катя.
Но дверь распахнулась, перед глазами мелькнуло что-то черное, а в следующее мгновение девушка уже была в объятиях Йоро. Мальчик крепко обхватил ее шею и уперся лбом в ее лоб так, что кончики их носов соприкоснулись.
Он улыбнулся.
— Ты ведь знаешь, что лучше тебя никого просто не существует!
Катя смотрела в теплые шоколадные глаза и улыбалась. Олило тоже частенько говорил ей приятные слова, только за них он как будто постоянно что-то ждал. Ни у кого не получалось так искренне, как у этого мальчика.
— Как ты оказался тут? — спросила Катя.
— Кира сказала, я нужен тебе, — просто ответил Йоро и улыбка исчезла с его лица. — Что он сделал на этот раз?
Девушка протяжно вздохнула, даже не зная, с чего начать рассказывать.
— Подожди! — Мальчик влез на кровать, подпрыгнул и спустил лесенку, ведущую на крышу. — Не будем сидеть в четырех стенах, — сказал он, карабкаясь вверх, и распахнул люк.
Девушке ничего не оставалось, как последовать за ним.
Они вылезли на крышу и одновременно подняли головы, любуясь черным небом с далеким блеском маленьких звезд и полной луной, сияющей необыкновенно ярко. В воздухе чувствовался конец июля. Лето с теплым ветерком все еще было тут, но уже ушла июньская голубая прозрачность ночей, сменившись на черную вуаль — самое первое ознаменованием близости осени.
Деревья тихонько шелестели листвой, кроны отбрасывали причудливые тени на залитую лунным светом крышу. Из черной тонкой трубы поднимался серый дымок, вокруг стояла тишина, свет нигде не горел, вдали тоскливо выла сигнализация.
Йоро взял девушку за руку, и они молча пошли по крыше.
Некоторое время Катя собиралась с мыслями, а потом заговорила и уже не могла остановиться. Рассказывала-рассказывала…
