Лиланд Модезитт - Башни Заката
— Разумеется, нет, — соглашается Креслин. — Только в том, чтобы выдавать себя за Черного мага, я не вижу никакой выгоды, а он, сама видишь, всяко не Белый.
— Может, вот это подкрепит мои слова? — человек, назвавшийся Клеррисом, подает Креслину тяжелую золотую цепь. — Твоя, если не ошибаюсь?
Креслин принимает цепь, рассматривает ее, примечая погнутые звенья и кивает:
— Спасибо.
— Лидия забрала ее, когда тебя доставили в лагерь. Решила, что цепь еще может пригодиться.
— Она стоит целого состояния, — замечает Мегера. — Если, конечно, настоящая.
— Потрогай и убедись.
Палуба кренится. Креслин с трудом удерживает равновесие. Мегера поглаживает пальцами золото.
За волноломом волнение сильнее, но матросам качка, похоже, нипочем.
— В начале плавания море самое беспокойное, — замечает Клеррис.
— Вот как? — Мегера поднимает брови. — Значит, ты уже плавал на Отшельничий?
— Тьма, конечно же, нет! Но знаю, что к северу и западу от залива дуют высокие ветры, а в северных водах укрываются шторма.
Подойдя к борту, Креслин посылает свои чувства к светящейся белизной шхуне из Фэрхэвена. Мегера не ошиблась: готовящихся к бою воинов в белом там явно больше десятка.
Неожиданно шхуну окутывает белый туман, невидимый, но (что совершенно очевидно) выполняющий роль экрана, ограждающего от Креслина происходящее на палубе «Молнии».
— Их маг оградил свой корабль щитом, — говорит Мегера.
— Да, я заметил.
— Может кто-нибудь из вас просветить меня насчет вашего спутника? — позади Клерриса появляется капитан.
— О, это Клеррис, он с нами, — отзывается Креслин.
— В документах о тебе ни слова, — набычась, ворчит Фрейгр.
— Герцог не ожидал, что я отправлюсь в это плавание.
Фрейгр качает головой, сопит и поворачивается к Креолину:
— «Молния» скоро сядет нам на хвост.
— Неужто их шхуна такая быстрая? — спрашивает Клеррис.
Фрейгр, насупясь, молчит.
— У тебя такой вид, будто ты хочешь о чем-то спросить, — говорит Креслин, пристально глядя на капитана.
— Да уж, не откажусь, — отвечает тот. — Хотелось бы знать, как ты собираешься нас спасать? В бумагах герцога сказано, что ты обеспечишь защиту судна.
— Но ведь твой корабль, кажется, быстроходнее этой шхуны.
Фрейгр улыбается, но улыбка не касается его глаз.
— Значительно быстроходнее, и эта шхуна меня не волнует. Беспокоит другая, та, что вышла из Великого Северного Залива и перехватит нас по пути.
— Откуда ты знаешь?
— Они, — Фрейгр указывает на корму, за которой остается быстро уменьшающийся в размерах белый треугольник, — всегда так поступают. Мы знаем, но поделать ничего не можем. Маги всесильны. Шхуне было бы непросто захватить нас, даже если бы удалось догнать, но та, из залива, выйдет в море с магом на борту. С Белым магом, который в таком деле стоит двух Черных, — он кивает в сторону Клерриса. — А они, часом, не за тобой гонятся? Знают, наверное, что ты здесь. Помочь-то хоть сможешь?
— Я целитель, — отвечает Клеррис. — От большинства проявлений гармонии на войне пользы мало. Думаю, куда больше помощи ты можешь получить от той особы.
Фрейгр оборачивается к носу корабля, где пламенеют на ветру рыжие волосы Мегеры. Когда нос «Грифона» взрезает волну, женщину обдает брызгами, но она не оборачивается, непрерывно всматриваясь в юго-восточный горизонт.
— Она тоже?.. У меня на борту трое… вас?
— К счастью для тебя — да, — отвечает Клеррис.
— Трое… — бормочет капитан. — Если мне все-таки доведется вернуться и увидеть Корвейла… Заслать на борт разом трех чародеев! Да из Северного Залива наверняка выйдут на перехват два корабля, а я иду на вшивом шлюпе!
— Сколько у нас времени? — устало спрашивает Креслин.
— Они встретят нас не раньше чем послезавтра, а может, и днем позже. Все зависит от ветра и от того, есть ли у них на борту Чародей-Ветрогон.
Корабль снова кренится, и у Креслина появляется ощущение, что его желудок находится вовсе не там, где следует, а внутренности совершенно определенно собрались вывернуться наизнанку. Ему случалось подолгу трястись в седле, совершать головокружительные спуски на лыжах… Почему же простая качка вызывает такие гнусные ощущения?
Наконец он сдается: перевешивается через борт и, опустошив желудок, подставляет разгоряченное лицо прохладному морскому ветру.
— Ты в порядке? — спрашивает Черный маг, осторожно подходя к Креслину с наветренной стороны. — Слушать-то меня можешь?
— Во всяком случае, попытаюсь.
— Так вот: тучи, ветры, дожди… все это взаимосвязано. Ухватившись за высокие холодные ветры, ты всякий раз коверкаешь погоду. Буря, которую ты вызвал, чтобы попасть в Монтгрен, более чем на полмесяца оставила крестьян Кифриена без дождя. Туман и гроза, устроенные тобой на пути в Фэрхэвен, скорее всего, обернутся ранней и суровой зимой на большей части Слиго. Затяжной дождь перед нашим отплытием — это ведь тоже твоих рук дело.
— Моих?
— Ты слушаешь или нет? Когда ты сгоняешь откуда-то ветра, воздух приходит в движение не только в этом месте.
Не сдержавшись, Креслин издает тихий стон, но Клеррис настойчиво продолжает:
— Воздух, которым мы дышим, похож на океан. Можно сказать, что мы живем на дне воздушного океана. Если ты выкопаешь ведро земли, на этом месте останется яма, а зачерпнешь ведро воды — это место тотчас заполнится. Но можешь ли ты зачерпнуть ведро так, чтобы вода не взбаламутилась и по ней не пошли круги?
Креслину совсем не хочется думать о воздушном океане, а водным он и без того сыт по горло, однако, с усилием заставив себя осмыслить услышанное, он соглашается
— Пожалуй, нет.
— Вот видишь. А перемешивая ветра, ты баламутишь воздушный океан и тем портишь погоду.
— Я что, должен был позволить им убить нас? — от возмущения Креслин даже забывает о морской болезни.
— Я этого не говорил.
— Так чего же ты от меня хочешь?
— Понимания. Хочу научить тебя правильно пользоваться тем, что ты имеешь.
— Я об этом подумаю.
Печально улыбнувшись, Клеррис поворачивается и уходит, оставив Креслина у борта.
День идет на убыль, а юноша смотрит на взбухающие волны и подставляет лицо холодному соленому ветру.
LXII
— Корвейл пошел на это? — невозмутимым голосом переспрашивает маршал, оторвавшись от проверяемых ею списков припасов.
Ллиз кивает:
— Да, так говорится в послании. Свадебная церемония состоялась в узком кругу… Что меня удивляет, так это объявленное им совместное регентство.
— Что еще за «совместное регентство»?
— Он провозгласил Креслина и Мегеру соправителями — своими регентами на Отшельничьем.
— Он упрям до неприличия, но не настолько же хитер! — перед тем как закрыть счетную книгу, маршал делает в ней последнюю пометку. — Мегера, избавившись от оков, не станет подчиняться ни одному мужчине. Так, во всяком случае, выходило по словам Риессы. Правда, она не объяснила, почему вдруг вообразила, будто может освободить сестру от этих оков без всяких опасений.
