Надежда Кузьмина - Тимиредис. Летящая против ветра
— Ну, держись!
Прищелкнул языком, свистнул, и Прибой заложил уши и легко, с полшага поднялся в галоп. Да это в сто раз лучше, чем рысь! — плавный качающий полет над землей. Подставив лицо ветру, я счастливо засмеялась. Увы, через несколько кругов Аскани остановил наш бег.
— Пока и тебе, и ему хватит. В следующий раз попробуем без корды.
А будет следующий раз? На радостях я повисла у Прибоя на шее. А потом захлопотала вокруг — подтянула стремена, захотела ослабить подпруга, но не хватило сил расстегнуть пряжку. Ас скептически посмотрел, как я, упершись двумя ногами, обеими руками изо всех сил тяну за конец ремня, а несговорчивый язычок даже на полпальца не приблизился к дырке, и изрек многозначительное:
— М-да.
У Валькирии, что ль, научился?
Корин хохотнул от забора:
— Тим, тебе нужна лошадь, которая сама себя седлает! Иначе никак!
— Дракон, например, — засмеялась Лисса. — Представляете, Тим на драконе?
— Ага! Блоха на собаке! — отозвался Корин, придвигаясь к рыжей чуть ближе. Та кинула на него невинный взгляд и отступила за спину Рин. Прямо танцы!
— Иди, я сам расседлаю, — голос Аскани, как обычно, был негромок и спокоен.
— Я помогу, — отозвалась я.
— Тогда держи повод, я сниму седло. Потом веди его в денник.
Ас расстегнул тугую подпругу легко, как пуговицу на камзоле. Вообще, я уже заметила, что, несмотря на узкую кость, сила в нем была.
Прибой послушно двинулся за мной следом, Ас потащил седло в подсобку, к теплой печке, сушить потник. Стоявшая у загона компания, поняв, что ничего интересного больше не будет, побрела на обед.
Потом мы вместе чистили коня.
Ас попробовал пошутить: «Прибою ты спасибо сказала, а мне не хочешь?» — но, увидев мою реакцию, сам замял тему.
— Ас, а какой он породы?
— Очень редкой. Таких почти больше и нет.
— Это как? — удивилась я.
— Ты слышала про эльфийцев?
— Про эльфов? — поправила я.
— Нет, про эльфийцев. Это кони эльфийской породы.
— А они — особенные?
— Они есть только в Мириндиэле — стране эльфов, и те никому никогда их не отдают.
— Почему?
— Потому что кони для них — друзья, а не транспорт. Эльфийцы сами выбирают себе хозяев и мысленно с ними разговаривают. А еще они резвее всех и очень долго живут. Обычная лошадь в восемнадцать-двадцать лет — уже старая, да? А для тех коней это еще ранняя юность. И, да, с обычными лошадьми они не скрещиваются. Потому что не хотят.
— Прибой — эльфиец? — удивилась я.
— Только на четверть.
— Но ты же сказал, что они не скрещиваются?
— Тут особая история. Я ее знаю, потому что Прибоя жеребенком подарил отец, когда мне было три года. Он специально ездил за ним в Ларран. И эту историю часто потом пересказывала мама. Вот слушай. Много лет назад в Империи существовала страшная организация из смесков орочьей крови. Называлась она гильдия убийц. Они терроризировали страну и творили беззаконие везде, где хотели. А однажды напали на пасущийся близ границ Мириндиэля эльфийский табун, убили пастухов и смогли угнать двух кобыл. Потом гильдию раскрыли и уничтожили, кобыл разыскали и вернули на родину, но за это время родилось несколько жеребят-полукровок. Одного из них — кобылу по имени Ночь — Повелитель эльфов подарил своей невесте. Вот Прибой — сын Ночи и знаменитого Черного Ветра с Императорских конюшен. В нем четверть эльфийской крови, как и во мне. Поняла?
— Ух ты! — только и смогла выдать я в ответ.
Конь покосился на меня лиловым глазом и задрал верхнюю губу. Казалось, он веселится. Я легонько, чтоб не баловал, хлопнула его по крупу щеткой, которую держала в руках. Вороной обиженно фыркнул.
— Но если эльфийцы могут разговаривать, — вернулась я к интересной теме, — значит, они разумны?
— Правильно понимаешь, — усмехнулся Аскани. — Мне Прибой три раза жизнь спасал. И, если б не тот болт с кислотой, сам бы из реки вытащил… хотя тогда б мы не познакомились.
— Познакомились бы, — пожала я плечом. — Уже тут.
— Это другое. Я узнал бы лишь твое имя. А так я узнал твою душу, тебя саму.
Было неожиданно приятно это слышать. Еще один человек, который смотрит на меня не как на пустое место, который видит меня!
— Ас… а ты много знаешь, да?
— Ну? Ты это к чему?
— Расскажи мне о драконах?
— Тим, тебя так тер Дейл поразил? Я видел, как ты на него смотрела.
Я опустила голову, чувствуя, что краснею.
— Эх, угадал, — вздохнул брюнет.
— Это не то, что ты думаешь! — возмутилась я. — Просто мне очень нужно знать о них все, что можно. Шон тут ни при чем!
— Шон? Ты зовешь его по имени? — голос как лёд.
— Да, зову. Потому что он позволил! Потому что он умный и добрый! И я хочу когда-нибудь стать на него похожей! Так ты расскажешь, или я пойду искать нужное в библиотеку? — ощетинилась я.
— Прости. Я не имею права на тебя сердиться. Просто я, оказывается, еще и ревнивый. Понял это, когда смотрел голкири.
— Аа-а?
— Когда ты в руки Кирана прыгнула, а он тебя к груди прижал. Мне прямо дурно стало.
— А уж как я прыгать не хотела, — вздохнула. — Но там по-другому было не вылезти. А Кир считал меня мальчишкой… Так мне идти в библиотеку?
— Что ты хочешь знать? — Ас отложил скребницу и присел на корточки у стены. Подумав, я пристроилась рядом.
— Что такое цикл развития дракона?
Он повернулся, уставился на меня холодным взглядом:
— Зачем тебе это?
— Ладно, я пошла… — вздохнув, встала. Уж не знаю, что это за тайна такая, но, выходит, немногого стоит его благодарность.
— Сядь и слушай. В библиотеке этого нет. И клянись, что никому не передашь то, что я тебе расскажу.
Точно, страшная тайна!
— Клянусь жизнью и моей магией! Этого довольно?
Он прикрыл глаза. Открыл:
— В конюшне и рядом нет никого, можем говорить. Так слушай. Ты знаешь, что драконы, люди, эльфы могут давать общее потомство?
— Да, в словаре прочла, — кивнула я.
— Дракон первые годы жизни выглядит, как обыкновенный человек. До периода созревания, когда пробуждается магия, его сложно распознать даже сильному магу. Потом, с приходом магии, в подростке начинает расти дракон. Это дело медленное и неспешное, оно занимает годы. Есть условие — хранить девственность. Иначе в организме меняются энергетические потоки, и дракон гибнет, не успев вырасти. И только когда дракон набирает достаточно сил, как ребенок в животе у матери во время беременности, человек обретает вторую сущность. Драконы стараются держать это в секрете — слишком многие их боятся и слишком уязвимы юные драконята. И даже при этом мало у кого из тех, кто живет вне границ Тер-Шэрранта, хватает воли и терпения пройти цикл развития и обрести вторую сущность.
