Павел Клименко - Оплот и Пустота
Всё верно. Осталось лишь понять, были ли его слова откровенностью, или он давно стал вместилищем одного только холодного воздействия. Когда ты постоянно Влияешь на других, как много тебя настоящего остаётся?
Луна взирала на него с полным равнодушием - если она и знала ответы на все вопросы, то не желала ими делиться.
***
Гайжан сидел под кормовым навесом, превращённым в полноценное закрытое помещение, и изучал карту центрального побережья. Он уже который день пытался выбрать наилучшее место для атаки триремы Ордена. Один план сменялся другим, а подходящий вариант так и не удавалось отыскать. Пришлось даже незаметно побродить по Юмирви, дабы оценить стоящую на якоре трирему "Разящая стрела" и её вооружение.
Дневной свет проникал через окно в потолке, падал на расстеленную карту. С одной стороны бумагу прижимала затушенная масляная лампа, с другой - навигационные инструменты. Триерарх склонился над расчётами, записал данные о течениях и рифах. Задумался и невольно поправил шёлковый платок. По всему выходили трудности. Надёжное укрытие дают лишь средние Искристые острова. Бирема этих копателей в мозгах должна ввязаться в бой и заманить судно Ордена прямо в ловушку. Ему же лучше всего воспользоваться западным течением и на полной скорости влететь в борт противника. Долгие кружения и обмен метательными снарядами не принесут ничего хорошего.
Подойдя к сундуку, Гайжан отпер его замысловатого вида ключом и достал старую, покрывшуюся пылью карту Искристых островов. Третья и последняя вещь, оставшаяся от деда. Тщательно изучив её, он сопоставил отмеченные там наиболее частые направления ветра с местом будущей засады. Широкая улыбка и ощущение отлично проделанной работы стали наградой за долгие часы раздумий и подсчётов.
Дверь за спиной отворилась, и в помещение вошёл старший помощник, командующий абордажной командой. Старый приятель одним внешним видом наводил трепет на врагов. Широкие плечи едва проходили в дверной проём, коллекция шрамов на лице и руках выдавала в нём бывалого бойца, в ухе покачивалась золотая серьга.
Шагнув к командиру, он прохрипел:
- К нам приближается судно. На нём флаг Ордена.
Гайжан тут же схватил короткий меч со стола, карта мигом вернулась в сундук.
- Всех гребцов на вёсла! Мы должны оторваться от них! - он развернулся за доспехом и увидел, как остриё длинного абордажного ножа вышло из груди. Глаза его сузились, он покачнулся и рухнул поверх стола.
- Прости, старик, но решение идти против Ордена - отличный повод для бунта, - старший помощник рывком выдернул оружие из спины командира. Затем размахнулся и с силой метнул нож в картину битвы Горящей воды. Клинок встрял прямо по центру и мелко задрожал. Подойдя к настенной коллекции оружия, Сахим вытянул самый крупный абордажный нож и заткнул его за пояс.
- Принципы твои говёные, честь рода... Смех.
Он выбрался на палубу и, щурясь от яркого солнечного света, проорал:
- Слушайте все! Гайжан спятил. Решил пойти против Ордена. Он больше не наш триерарх. Отныне я за главного.
Зная о произошедшем заранее, доверенные головорезы абордажной команды сгрудились вокруг вожака и злобно зыркали на разинувших от удивления рты моряков.
Три человека с криками кинулись на них, ожидая поддержки остальных. Звонко запела сталь, полетели яростные крики, затем они сменились воплями. Множество гребцов, бросив вёсла, выскочили на палубу и остановились как вкопанные. Три тела распростёрлись на досках, под ними растекались багровые лужи. Вскоре восемь десятков моряков столпились напротив абордажной команды, удерживая расстояние в пять шагов.
Сплюнув за борт, новоявленный триерарх "Колыбели" выступил вперёд:
- Вы меня знаете. Рыпнетесь - ляжете все... Будем плавать как раньше. Я договорился со святошами. Мы получим их покровительство и золото.
На десять мучительных секунд повисла гнетущая тишина, моряки переминались в нерешительности. Палуба постанывала под весом большого количества людей, хлюпающие о борта волны, казалось, требовали какого-то решения.
Сквозь толпу протолкался низкорослый гортатор, ведающий гребцами:
- Гайжан был дельным триерархом. Это было ошибкой, но будь по-твоему, Сахим. Но если ты нас подведёшь... будешь кормить рыб вместе со своими мордоворотами. Так и знай.
Большинство моряков возбуждённо закивали. Сахим провёл рукой по изрезанной шрамами щеке и снова сплюнул за борт:
- Расходимся! Мне надо поболтать со святошами... И золотишко наше забрать.
Моряки медленно возвращались по местам, пятеро матросов принялись сворачивать паруса, гребцы спешно втягивали вёсла внутрь.
Трирема под флагом Ордена подошла вплотную к левому борту и плавно опустила штурмовой трап-"ворон" на палубу "Колыбели".
Стараясь как можно быстрее войти в роль, новоявленный триерарх уверенно прошагал по палубе, во все стороны летели его хриплые команды. За ним по пятам следовали семь бойцов с рожами отъявленных головорезов.
Велев подельникам оставаться на месте, Сахим перебрался на борт соседнего судна. Настороженные взгляды десятка Дланей проводили его до кормового навеса. Возле тента двое здоровяков в светло-коричневых хитонах безо всяких церемоний отобрали у него меч и абордажный нож. Сахим попытался сохранить бравый вид, возмущённо оскалился, но приставленное к горлу лезвие быстро охладило его пыл.
Глава Ордена Равноединого сидел в невысоком кресле с наглухо прикрученными к палубе ножками и зябко кутался в шерстяной плед. Его раздражала морская сырость, поблизости не было никакого стоящего источника тепла, и даже горячий глинтвейн в руке не помогал в должной мере. Заострённое лицо старика повернулось к вошедшему моряку, костлявая рука с чашей указала на свободный стул.
Приняв сидячее положение, Сахим вперил недоверчивый взгляд в агрессивный профиль старика.
- Я всё сделал. Теперь я триерарх, - слова эти придали ему немного уверенности, потому как в данную минуту идея тесных взаимоотношений с Орденом не казалось ему такой удачной. Он до сих пор не мог понять, откуда у него взялось такое сильное желание поднять бунт. Мыслишки занять место Гайжана появились давно, но в реальность их претворять он в ближайшее время не собирался.
Глава Ордена допил подогретое со специями вино и уставился на моряка, не пытаясь скрыть пренебрежение во взгляде:
- Ты знаешь, что тебе надо сделать?
- Да. Они подойдут на биреме, и я их потоплю.
- Никто не должен уйти. Если получится - бери их на абордаж. Мне нужны главные. С остальными делай что хочешь.
