Юлия Андреева - Геймер 2. Дорога к саду камней
С трудом оторвав взгляд от лица друга, Ал взглянул на двух священников с пиками, идущими за носилками покойного.
'Да, так хоронят истинного самурая - самурая, чья верность долгу не уступает булату'. Ал вздохнул, только тут приметив среди паланкинов, в которых сидели близкие родственники покойного, хорошенькое личико своей Гендзико. Она как раз покинула свой паланкин, занимая место подле мужа и его жены, прекрасная в своей новой печали. Все женщины с распущенными по плечам волосами - знак траура. Все родственники в белых кимоно - белый знак смерти и траура.
Под звон металлических барабанов священник завел какие-то мантры, Ал невольно посмотрел на японских крестоносцев, как он давно уже окрестил самураев, на кимоно которых вместо гербов их господ красовались кресты. Никто из них не крестился, не отворачивался и вообще не проявлял ни малейшего нетерпения к чужой вере. Все были поглощены таинством, все печально-сосредоточены.
Смотря на свою дочь, Ал невольно прикидывал, каким образом должен спасти ее вместе с сыном Кияма, и не находил решения. Получалось так, что пока Кияма был жив, его сын пошел бы за Алом хоть в пекло, теперь же, когда Умино и сам даймё, будет ли он следовать воле отца? Подчинится Алу или пошлет его куда подальше?
Священник голосил еще минут сорок, после которых вдруг словно обрушилась мертвая тишина. Так, что стало слышно, как поблизости жужжат мухи.
Без дополнительных указаний бледный Умино вышел вперед. Кто-то из священников в оранжевом сунул ему в руки незажженный факел. С большим достоинством молодой даймё Хиго, Сацумы и Осуми обошел площадку, подходя к выстроенным там четырем вратам по частям света и останавливаясь возле каждых из них, произнося короткую мантру. По опыту присутствия на множестве похорон Ал знал, что таким образом он проверяет, все ли врата открыты, так как дух покойного волен выбирать путь, по которому его душа покинет этот мир. Обойдя все врата, Умино подошел к паланкину, в котором сидел его отец, где получил от другого священника белую веревку, которую привязал к паланкину, после чего, не оборачиваясь, слегка потянул за нее, принуждая носильщиков-монахов следовать за ним в сторону костра, где они аккуратно поставили паланкин на приготовленные дрова.
Всё. Священники отошли, ожидая дальнейших действий сына покойного. Умино взглянул в последний раз на Кияма, после чего закусил губу и, дотронувшись факелом до углей в жаровне, дождался, когда тот запылает рыжеватым пламенем.
Еще одна молитва, и факел полетел на пропитанные маслом дрова, которые мгновенно вспыхнули, огонь набросился на полотняный паланкин, закрывая Кияма своими красноватыми лепестками.
Сделалось жарко, над костром дрожал воздух, дрова трещали и выстреливали в небо веселыми искрами, Умино подбросил в огонь немного благовоний и отошел на свое место. Дело сделано, теперь очередь за почетными гостями и семьей покойного, один за другим гости подходили к костру, кланялись Кияма и подбрасывали в огонь заранее приготовленные и лежащие поблизости на небольшом белом столике благовония. Ал дождался своей очереди и, с трудом сдерживая слезы, отправил в пламя свою щепотку.
Когда носильщики выносили с площади паланкин Ала, костер еще пылал. Ал думал о Гендзико и о том, что, наверное, теперь ему приличнее отправиться к Токугава-сан, чтобы сообщить печальные новости.
Надо было поговорить с Гендзико, как-то ободрить ее, что ли... Хотя теперь у нее своя судьба, свое гнездо. Узнать, как она вообще, его красавица дочь. Как живется ей с мужем и его женой, не обижает ли ее больше похожая на зажиточную крестьянку, нежели на жену даймё Умино из клана Фудзимото, Фусако. Обо всем нужно поговорить, а то еще когда бог даст свидеться.
Когда Ал проезжал мимо все еще не расходящихся самураев Кияма, в голубых кимоно с белыми крестами, какой-то ребенок на руках матери вдруг потянулся к нему, личико малыша исказилось криком, который потонул в гуле огня. При виде малыша Ал невольно вспомнил Амакаву, когда тот был таким же карапузом, и нехорошее предчувствие зашевелилось у него в груди. Как там теперь его отвергнутый, изгнанный из дома сын? Как вообще его семья - Фудзико, Минору, Марико? Здоровы ли?
Он так давно не был дома.
Ал закусил губу. Нужно было заканчивать здесь и отправляться домой, сначала домой, а уж затем в Эдо. Там и про Амакаву можно будет выяснить, получилось ли из него что, ведь не может быть, чтобы парень оказался совсем пропащим.
Глава 41
ЧЕРНЫЕ САМУРАИ
Одежда воина на севере шьется из барсучьей шкуры, так как барсучий запах отпугивает вшей. Очень сложно сосредоточиться на цели, если тебя одолевают вши.
Тода Хиромацу. Книга наставлений
- До чего распустились разбойники, - ворчал дед Хиромацу, поддерживая рукой длинную оранжевую монашескую хламиду, в который раз он поднимался на стену замка. - Куда смотрит сегун, куда вообще все смотрят, когда нас тут убивают?! - ворчал он, наблюдая с высоты птичьего полета за копошащимися у крепостной стены черными форменными кимоно. - Вот еще и лестниц с собой навезли, или лес моего зятя разорили, нищеброды поганые, чтоб их черти подрали совсем, чтоб им кишки выпустили через задний ?проход, чтоб они, окаянные, с отцами собственных детей встретились, чтоб их жены на городской площади для наших самураев подолы себе задирали и ноги расставляли пошире. Твари, они и есть твари. И отколь только столько черного дерьма под стены-то набежало. Не иначе, где-то землетрясение шарахнуло, вот эти черные муравьи и повылазили все.
Желая выразить разбойникоам свое презрение, Хиромацу задрал оранжевую хламиду, отодвинул набедренную повязку и помочился со стены.
- Опасно это, однако, господин, - попытался возразить ему стоящий поблизости лучник, - не ровен час, кто-нибудь подстрелит, или... прострелит... - Он отвернулся, не желая показывать Хиромацу ухмылку.
- А ты, милок, на кой здесь поставлен? Вот ты мои сокровища как раз и должен защищать, а то давай в следующий раз нарочно вместе вот так же пописаем врагам на головы, милое дело.
- Милое-то милое, вот только, - он показал в сторону леска, откуда разбойники толкали перед собой деревянную башню на колесах, - не извольте обидеться, господин, но сражение вот-вот начнется. Вон там и там, - он показал на установленные на расстоянии полета стрелы два щита, которых прежде не приметил Хиромацу, - вот там они поставят своих лучших стрелков, которые и будут по нам...
- М-да... - Хиромацу поскреб начавшие пробиваться на макушке волосы, - хорошее прикрытие, отсюда нам их нипочем не свалить. А вот они нас, как я своих служанок, запросто поиметь смогут.
