Елена Шмелева - Игры Властителей
Была ещё одна записка, которую она сразу не заметила. Сложенный лист бумаги лежал у её ног. Кане хотелось верить, что это Риззэл вспомнил о ней и тоже жаждет поздравить с юбилеем, частично она оказалась права.
"В эти выходные жду тебя в своём кабинете. Твоя оранжерея отцвела, и пора её убирать.
Риззэл"
Подавив разочарованный вздох, Кана поставила корзину с цветами на подоконник и вышла из комнаты. Как и планировала, она прогулялась по городу и перекусила в Таверне у Лосы, вернувшись в университет к самому началу занятий.
***
Выходные она ждала со смешенным чувством. С одной стороны радовала предстоящая встреча с некромантом, с другой, её охватывал ужас от объема предстоящей работы.
Когда наступило время исправлять свои художества, Кана пришла рано утром к декану чёрной башни. Дорогу к его кабинету устилал ковер пожухлой травы, а дверь оплетали пожелтевшие лозы уже без былых цветов. Оценив масштабы бедствия, Кана робко постучала в дверь. Надежда на то, что её не услышат, и она сможет со спокойной совестью уйти, разбилась от ехидного голоса, приглашающего войти.
Риззэл прислонился к единственному не тронутому магией Жизни предмету - своему столу. Всё остальное было покрыто остатками растений, и прикоснуться к ним, не перепачкавшись перегноем, было невозможно.
- Может, магией всё почистить? - с надеждой поинтересовалась виновница беспорядка.
- Магией я и сам способен избавиться от всего этого, - Риззэл обвел рукой свой кабинет. - Но ты ведь должна осознать, что за нарушение правил следует наказание. В Университете использование магии разрешается только в отведённых для этого местах.
- А другого наказания нет? - Кана поморщилась от неприятного запаха разлагающихся растений.
Риззэл задумчиво посмотрел на неё, его откровенный взгляд прошёлся от макушки до кончиков сапог и обратно. Он лениво оттолкнулся от стола и, гипнотизируя взглядом, подошёл вплотную к студентке. Кана замерла, когда он запустил руки в её волосы, приподнимая огненный покров, накручивая его на руку. Она прикрыла веки, не желая выдать торжества, когда он склонился к ней. Но вместо ожидаемого поцелуя, Кана почувствовала тяжесть заколки в волосах и услышала насмешливое "Нет".
Она недоуменно посмотрела на некроманта, чем ещё больше развеселила его.
- Длинные волосы будут мешать. Считай это моей помощью в уборке, теперь можешь приступать, - сам некромант с удобством развалился на столе, подперев голову рукой.
- Может, пока объяснишь мне принцип поглощения ментального воздействия?
- Начнем с понедельника, а сейчас я буду наслаждаться зрелищем "принцесса на общественных работах".
Своё мнение о нём и его методах воспитания подрастающего поколения Кана придержала, потому что после таких откровенных выражений ни о каких дальнейших отношениях речи быть не может. А она этого очень хотела. Впрочем, дроу не вампиры, и даже адресованные им мысленные обращения уловить не могли, поэтому Риззэл с удовольствием наблюдал за уборкой, а Кана в сердцах поминала всю его родню.
Избавиться от увядшей растительности на окнах оказалось не сложным, но с плющом на стенах пришлось немного побороться. Там где Кана доставала, он сдавался, но выше всё также уверено держался за стену. Девушка злилась, с её невысоким ростом достать плющ под потолком без магии, казалось, невозможным. Посчитав, что запрет на использование магии относится только к бытовому разделу, она использовала левитацию. Едва Кана оторвалась от земли, как почувствовала, что её щиколотки опутало нечто твердое и скользкое и с силой дернуло вниз. Со связанными ногами удачно приземлиться довольно сложно, но Кане почти это удалось. Правда равновесие удержать она не смогла и всё-таки приземлилась на мягкое место.
- Я ведь предупреждал не использовать магию, - спокойно ответил Риззэл на возмущённое сопение.
- А как, по-твоему, я должна забраться под потолок? - хмуро поинтересовалась принцесса, разглядывая чёрный кнут магии Смерти, который и стал причиной падения.
"Вот научусь создавать такой же, я тебе припомню этот день"
- Придумай что-нибудь, но о магии на сегодня забудь, да и об отдыхе тоже. Пока не вернешь этому помещению прежний вид, отсюда не выйдешь.
- А питаться я должна этими растениями?!
- Отличная идея! Только как проголодаешься, сообщи. Не хочу смотреть на твою трапезу и портить себе аппетит.
- Моя смерть будет на твоей совести, - трагичным голосом заявила Кана.
- Тогда придётся тебя поднять, чтобы моя совесть была спокойна. Из тебя получиться хороший зомби. Красивый, молчаливый и послушный.
- Риззэл, неужели в тебе нет ни капли сострадания? Разве так сложно мне помочь?
- Не сложно. Но я до сих пор не слышал, ни одной просьбы о помощи.
- Ах, вот в чем дело! Сама справлюсь!
Кана подошла к столу, на котором расположился Риззэл. Она обошла его по кругу и задумалась.
- Освободи стол.
- Как только вернёшь мое кресло в нормальное состояние, я пересяду в него. Пока другого наблюдательного поста у меня нет.
Пришлось отложить борьбу с плющом и начать с указанного предмета мебели. В первый оно было зелёным и мягким, сейчас же превратилось в пыточное орудие. Неизвестное растение высохло, превратив мягкие стебельки в жесткие колючки. Пока она избавляла кожаную обивку от острых шипов, руки покрылись множеством глубоких царапин. Кана шипела, глотала готовые сорваться проклятья, но упорно продолжала работу.
К тому моменту, когда кресло приобрело свой первоначальный вид, она обессилила и сама упала в него, с наслаждением вытягивая ноги и прикрывая глаза. С кистей рук, лежащих на подлокотниках, капала кровь, но она уже давно перестала чувствовать свои конечности, поэтому не заметила этого.
- Глупая, упрямая девчонка. Ты хоть царапины себе подлечи, - Риззэл сел перед ней на корточки, осматривая повреждения.
- Нет.
- Только не говори, что не знаешь элементарных заклинаний исцеления!
- Знаю. Но не могу пользоваться магией.
- Сейчас можешь.
- Ты уж реши, могу я пользоваться магией или нет. Это не смертельные ранения, подождут, пока я не управлюсь тут.
- Ты ведешь себя как ребёнок. Залечивай раны, а уборку продолжишь без магии.
- Ну, уж нет! - Кана понимала, что от этого упрямства страдать будет именно она, но злость и гордыня мешали ей воспользоваться шансом и облегчить себе жизнь.
Вместо этого она оторвала полы рубашки и намотала на запястья. Оставшаяся часть предмета одежды едва прикрывала стратегические места и Кана завязала узлом концы рубашки.
