Кристофер Сташефф - Камень Чародея
Но Род отметил, кто все-таки должен был решить проблему.
— Искусен в какой области?
— Он музыкант. И проективный телепат.
— О!.. — Род почувствовал, как его губы сами собой сложились в эту букву. Он внимательно посмотрел на молодого монаха, который дружелюбно болтал с Корделией и Грегори. — Разве музыка не странноватое занятие — для инженера?
— Вовсе нет, если учесть, что он пытается установить глубинную суть взаимоотношений между псионикой и музыкой.
И тут Рода озарило.
— Великолепная комбинация — в свете нынешних событий. Но все считали, что он ведет чисто теоретическое исследование, без всяких практических применений?
— Да — до последнего времени.
— Да-да, конечно, — Род кивнул. — Как только находишь какое-то практическое применение, твое дело перестают именовать теоретическим исследованием. Могу ли я предположить, отец, что его интересы частично пересекаются с вашими?
— Совершенно верно, — чернокожий монах улыбнулся. — Я учился на инженера-электрика и одновременно зарабатывал на жизнь, мастеря музыкальные инструменты. И чем больше я этим занимался, тем больше сознавал, что имеющие к этому отношение компьютерные программы весьма напоминают мысленные процессы музыканта. И все сильнее становилось во мне убеждение, что музыкальный талант сродни псионному. Тогда я погрузился в размышления вообще о природе таланта, что привело меня к нынешнему призванию — и к ордену.
— Не сомневаюсь, — сам Род не видел связи между талантом и религией, но не собирался распространяться на эту тему. — И ваши исследования привели вас на Греймари.
— Да, в единственное известное во вселенной скопление действующих эсперов. И кажется, я прибыл в самое благоприятное время для своих исследований.
— Идеальное и для нас также. Когда все это закончится, я должен представить вас Ари Творцу. Но только если вы пообещаете не запирать его в своей лаборатории.
— Человека, который создал эти музыкальные камни? Великолепно! Но пока, мне кажется, стоит заняться людьми, которые направляют свои способности не на изготовление камней, а на вредное использование их.
— Они хотят зарабатывать на музыке, но не желают ей учиться.
— Вижу, вы знакомы с подобными симптомами. Да, мысль заключается в том, что если у тебя есть талант, тебе ничему не нужно учиться — все придет естественно, само собой, без всяких усилий. Конечно, так никогда не бывает. И в своем разочаровании молодые люди, подающие надежды, становятся циниками, пытаются использовать тех, кто нашел время и силы, чтобы выучиться.
— И вы считаете, что перед нами сейчас такой человек?
— Возможно. Несомненно, эта молодая женщина — прошу прощения, она ведь молода? — эта Убу Маре, о которой я слышал, пытается использовать музыку не ради чистого наслаждения, а в погоне за властью.
— Еще бы, она наверняка что-то от этого получает, не сомневаюсь. И при этом ей все равно, если при этом кому-то станет плохо.
— Вот так они всегда, — отец Телониус вздохнул и печально покачал головой. — Мы давно с ними знакомы, лорд Чародей, с вампирами, которые впиваются в души людей, высасывают радости и надежды молодых, как Дракула выпивал кровь, оставляя только обескровленные тела. Мы боролись с ними, теми, кто стремится нажиться на добровольных пожертвованиях, боролись с тех пор, как дьякон Филипп отвратил жителей Самарии от колдуна. Мы защищали от этих волков слабых и легковерных в течение более трех тысячелетий и защитим их и сейчас.
— Тогда нам лучше поторопиться, — ответил ему Род, — потому что в наши дни волки бродят стаями.
— А разве не всегда так было? — отец Телониус улыбнулся чародею. — Подбодрись, лорд Чародей: вампиры процветают по ночам, но мы приносим солнце.
Глава двадцать пятая
Брат Дориан сообщил:
— Теперь уже недалеко, потому что я ощущаю вокруг себя пси-энергию, словно иду вброд по болоту.
— Болото пси? — Род удивленно посмотрел на монаха. — Я думал, это музыка.
— Может, это сила пси отражается от музыкальных камней, — предположил Грегори.
Род посмотрел на младшего.
— Силовое поле пси, которое действует, хотя и отделено от творца, создавшего его? Никогда о таком не слыхал!
— Но это не мешает такому быть изобретенным, папа, — заметила Корделия.
— Очевидно, нет, — согласился Род, немного ошеломленный.
— А что же такое музыкальные камни, если не подобное изобретение, супруг? — мягко спросила Гвен.
— Действительно, — признал Род. — Это имеет смысл, верно? Я оказался самым медлительным в семействе.
— Вовсе нет, — Гвен сжала ему руку. — Никто из нас не замечал ничего подобного, пока не появились эти добрые братья.
— И если бы не твое изделие, папа, — подхватил Грегори.
— Ну, ладно, — сдался Род. — Это был главный ключ, — но он тут же опомнился. — Вовсе нет! Это технология, а не волшебство!
Гвен лишь подняла брови.
— Знаю, знаю, — признался Род. — Можешь не говорить.
— Отец, — обратилась Корделия к Телониусу, — а чего хотел от нас этот антихрист?
— Да, — подхватил Магнус, — и почему?
Отец Телониус покачал головой.
— Могу только предположить, дети.
— Ну так предположи, — попросил Грегори.
Монах вздохнул.
— Боюсь, он хотел привести тебя в рабство, подчинить колдуну, который владеет камнями.
— С какой целью? — поинтересовалась Корделия.
— Не могу сказать, — с мрачным выражением лица ответил отец Телониус. — Может быть, для жертвоприношения.
— А что такое жертвоприношение? — спросил Грегори.
— Неважно, маленький брат, — быстро вмешался Магнус. — В любом случае, это только предположение.
— Вот именно, — согласился отец Телониус. — Не могу сказать, для чего он пытался вас совратить — и не хочу знать.
— Мы тоже, — присоединился Магнус.
— Род, — сообщил Фесс, — кем бы ни была аморфная фигура перед нами, она предвещает зло. Может, стоит оставить младших детей сзади под моим присмотром?
Хорошая мысль, — поддержал робота Род, но Джеффри встал на дыбы.
— Нет! Ты не можешь оставить меня позади, когда начнется схватка!
Отец Телониус с легким удивлением посмотрел на мальчишку.
— И правда, добрые люди, большой опасности пока нет.
— Давайте вначале узнаем, что за опасность нас ждет, прежде чем разделить силы, — предложил брат Дориан.
Джеффри удивленно посмотрел на него.
— Для монаха ты говоришь неплохо!
— И ты говоришь хорошо, — отозвался брат Дориан, — для честолюбивого воина. Ну что ж, пойдем посмотрим?
