Кристофер Сташефф - Камень Чародея
Дети во все глаза смотрели на них, а Грегори прижался к юбке матери.
— Изыди! — воскликнул священник в черной сутане. Он отскочил, лицо его отвратительно исказилось. Он протянул вперед дрожащий палец. — Это ложные монахи, они слуги Сатаны! Не верьте им, это демоны в облике людей!
— Что тут у нас? — строго спросил старший монах. — Мы из ордена святого Видикона! А ты откуда? К какому ордену принадлежишь?
— Я тебе не подчиняюсь! — закричал священник в черном. — Я свободен сердцем и умом! Не подчинюсь тем, кто преклоняется перед идолом! — он выхватил флакон, открыл его и плеснул в сторону новых монахов. Брызнула серо-зеленая жидкость, и Гэллоугласы инстинктивно отпрянули.
Монахи тоже, но несколько капель все-таки попали на одежду молодого и прожгли ее. Тот ахнул от боли, но посмотрел на свою ногу, и рана, прожженная жидкостью, тут же затянулась.
— Видите! — воскликнул монах в черном. — Зло горит под прикосновением святой воды!
— Это не святая вода, а грязная жидкость, — отбрил старший монах. — Кто ты такой, что пытаешься сбить невинных с пути истинного?
— Сбить с пути истинного? — удивилась Корделия. — Но ведь он священник!
— Нет, — ответил ей младший монах, — он ложный священник, это Грех, чья цель — искушение и совращение. Это антихрист.
— Не верьте ему! — завопил антихрист. — Он говорит голосом тех, кто не хочет перемен!
— Мы хотим, чтобы люди, изменяясь, становились добрее друг к другу, а ты — чтобы они позорили один другого, — строго проговорил старший монах. Он снял с шеи медальон на цепи и раскрыл его. — Посмотри на этот камень, и увидишь, к чему приводит твое зло!
Антихрист заинтересованно посмотрел. Потом оскалил зубы в отвратительной гримасе и испустил скрипучий вопль.
Камень словно ожил, засветился, и Гэллоугласы ощутили мощный поток пси-энергии.
Антихрист задрожал. Старший монах воскликнул:
— Изыди! — неожиданный порыв поднял в воздух пыль. Когда она осела, антихриста не стало.
Монахи расслабились, старший закрыл медальон.
Корделия спросила:
— Что это за волшебство?
— Камень в этом медальоне волшебный, — объяснил младший монах. — Он преобразует энергию, которую используют колдун или ведьма. Этот антихрист хотел обмануть вас, затуманить вам мозг. В нормальном состоянии вы бы сразу разоблачили его ложь.
— И вправду, камень преобразует энергию в другую форму, — подхватил старший монах, — но форму эту выбираю я.
— А что это за камень? — удивленно спросил Грегори.
— Тот самый, что сделан Верховным Чародеем Греймари, малыш.
— Твой камень? — Магнус удивленно посмотрел на отца.
Старший монах застыл с полузакрытым медальоном в руках.
— Значит, ты Верховный Чародей?
— Я Род Гэллоуглас, — признался Род. — А это моя жена, леди Гвендолен.
— Леди Гэллоуглас! — старший монах склонил голову. — Меня зовут отец Телониус, а это брат Дориан.
Младший монах тоже поклонился. Гвен ответила на их поклон, представив младших:
— А это мои дети: Магнус, Корделия, Джеффри и Грегори.
— А мы-то удивлялись тому, что молодые люди не пострадали в этом водовороте разложения, — воскликнул младший монах. — Но теперь видим, что они были под надежной защитой.
Гвен улыбнулась, но ответила:
— Дело скорее в том, что мы их родители, а не волшебники.
Но отец Телониус не согласился.
— Слишком много молодежи было уведено такими, как этот антихрист, хотя их родители этого не хотели. Коварные преступники используют в своих целях эти музыкальные камни, и цель эта — завоевать власть, воспользовавшись жизненными силами молодежи. Они циничны и изучили худшие человеческие побуждения, а потом использовали свои знания для совращения. У большинства родителей нужных знаний не оказалось, они не смогли противостоять тем, кто совращал их детей.
Магнус и Корделия в ужасе переглянулись.
— Но откуда ты узнал, кто на самом деле этот ложный священник? — спросил Джеффри.
— Он не проповедует слово Христа и его святое причастие, — объяснил брат Дориан.
Джеффри подозрительно посмотрел на монахов.
— А откуда нам знать, что вы настоящие? Меня обманул один священник, и я теперь не спешу доверять другому.
— Я признаю Христа и его чудеса, — провозгласил отец Телониус, — но особенно его чудо, когда он отдал нам себя в виде вина и хлеба. Это удовлетворит тебя?
— Боюсь, не совсем, — усмехнулся Род. — Прошу прощения, добрые монахи, но в данный момент я разделяю скептицизм сына.
— Тогда испытай нас, как хочешь, — предложил брат Дориан.
«Все члены ордена святого Видикона, — послышался в голове Рода голос Фесса, — получают хотя бы азы современной науки».
Род кивнул.
— Я принимаю ваше признание веры, отец, но не поведаешь ли мне что-нибудь и о законах термодинамики?
Брат Дориан удивился, но отец Телониус улыбнулся и ответил:
— Первый: количество энергии в замкнутой системе есть константа.
— Иными словами, — подхватил брат Дориан, — человек не может ни создавать, ни уничтожать энергию, а лишь преобразовывать из одной формы в другую. Как делает твой камень.
Отец Телониус одобрительно улыбнулся и продолжил:
— Второй: в любом потоке энергии будет постоянно нарастать энтропия.
— Мы должны постоянно стремиться поддерживать гармонию и порядок, — негромко пояснил брат Дориан, — но Вселенная все равно когда-нибудь умрет, и тогда наступит второе пришествие Христа.
«С научной точки зрения, они точны, — послышался голос Фесса, — хотя в теологических последствиях я сомневаюсь».
— Мы удовлетворены, — объявил Род. — Вы настоящие. Простите за это испытание, преподобные.
— Ничего, — ответил отец Телониус. А брат Дориан добавил:
— Хорошо бы, молодежь всегда испытывала тех, кто к ней обращается. Перед тем, как признать чью-то власть, даже обязательно ее испытать.
— Но мы должны прислушиваться ко всем ответам, — закончил отец Телониус, — и проверять их на правдивость.
Грегори был удивлен.
— Пожалуйста, скажи, отец, как тебе удалось привести в действие папин камень.
— Действительно, — подхватил Магнус, — сам-то он ведь не смог.
Род сердито посмотрел на сына, но Грегори настаивал:
— Тебе достаточно было сказать «Изыди»?
— Некоторым образом, да. Сказав это слово, я сосредоточил свою волю, отдал приказ силам, которые формировал камень. Я сам проективный телепат, хотя и не очень одаренный. Если бы я был в этом талантлив, мне понадобился бы лишь мысленный импульс, и совсем не потребовалось бы произносить слово. Но у меня достаточно сил, чтобы управлять действием камня.
