Олег Бондарев - На краю бездны
Громила кивнул и пошел к столику Джефри. Оказавшись рядом, он замахнулся и ударил жнеца в горло…
Точнее, хотел ударить.
Толпа изумленно ахнула. Человек в черном успел зажать клинок между ладонями, прежде чем тот вошел ему в горло.
— Что за ерунда? — пробормотал верзила и с усилием нажал на клинок.
Клинок все же проскользнул дальше, однако в цель так и не попал. Вместо этого громила потерял равновесие и неуклюже плюхнулся на стул. Тот под его весом жалобно хрустнул и развалился.
Джефри тем временем уже успел перекувырнуться через голову и теперь стоял чуть поодаль, с явным удовольствием наблюдая за падением громилы.
— Ты, кажется, хотел выбить мне пару зубов? — с издевкой напомнил он.
Верзила взревел, словно раненый зверь, и прыгнул на жнеца.
Джефри с трудом, но все же успел отскочить в сторону, и Гобб вторично распластался на полу.
Посетители молча наблюдали за происходящим. Тощий мужичок с интересом смотрел на жнеца. Хозяин таверны куда-то ушел, наверное, чтобы не видеть, как ломают его мебель.
Громила хотел снова вскочить на ноги, но ловкая подсечка жнеца заставила его упасть в третий раз.
Гобб вскрикнул и затих.
По полу начала медленно расползаться лужа крови.
Никто из присутствующих так и не понял, в чем дело. Кроме, пожалуй, тощего; он подозвал к себе испуганную разносчицу и указал ей пальцем на нездорово улыбающегося Джефри.
— Ну?! — орал жнец, покачиваясь из стороны в сторону и то и дело цепляясь за ближайший стол, чтобы не упасть. — Вставай же! Чего разлегся?! Мои зубы еще целы, видишь?!
И он довольно осклабился.
Девушка подошла к нему и тихо сказала:
— Господин Монжер желает видеть вас.
— Кто?! — воскликнул Джефри, пьяно уставившись на нее. — Какой еще господин?
— Пожалуйста, не кричите так. Господин Монжер ждет вас за столиком у окна.
Джефри повернулся к указанному столику. Тощий смотрел на него, поглаживая куцую козлиную бороденку.
Жнец прошел через весь зал походкой зомби и плюхнулся на стул напротив Монжера. Положил голову на ладони и спросил:
— Ну? Что ты хочешь?
— Я видел, как ты разделался с Гоббом. Впечатляет.
— И?..
— Я хотел бы предложить тебе работу.
— То есть? — не понял Джефри.
— Я — глава зейдской гильдии убийц. И мне хотелось бы видеть тебя в рядах моих людей.
Джефри снова засмеялся.
Но смех вышел странный, полный горечи и злобы.
Ему, жнецу мира Ночи, едва-едва освободившемуся от постоянных заказов, предлагают работу в местной гильдии убийц! Вот уж, что называется, «от судьбы не уйдешь»!
Монжер стиснул зубы. Никогда еще он не позволял собеседнику безнаказанно смеяться ему в лицо. Любой, кто отваживался на это, очень скоро оказывался без вести пропавшим, а если находился, то не целиком, а частями — однажды незадачливый рыболов выудил из речушки неподалеку от Роузена голову одного такого «счастливца». Разумеется, никто, кроме Монжера, об этом не узнал.
Так что, вполне возможно, в скором времени новый рыбак выловит уже две головы.
Но сейчас глава гильдии стерпел. Просто потому, что впервые боялся своего собеседника. Монжер чувствовал, что при желании тот может перерезать всех его телохранителей, а потом добраться и до него самого. А он уже слишком стар, чтобы как-то противостоять этому молодому ловкачу.
— Ты зря смеешься, незнакомец. Я щедро плачу своим рядовым убийцам, но ты — настоящий профи. Даже не знаю, сможет ли кто-то из моих обалдуев хотя бы минуту выстоять против тебя. Скорей всего, нет.
— Ты хочешь сказать, что будешь платить мне больше, чем остальным?
— Да. Именно.
— А не боишься бунта?
— С какой стати?
— Ну, я бы, например, обиделся, если бы узнал, что кому-то платят больше, чем мне.
— Ах вот ты о чем. — Монжер позволил себе улыбнуться. — Нет, я говорю не об этом. Да, я буду платить тебе больше… но и заказы ты будешь выполнять более сложные. Как раз сейчас есть одно стоящее дело… До встречи с тобой я еще думал, стоит ли за него браться, но теперь я уверен, что мы сдюжим.
— Мы? А ты что, за мной меч и кинжал таскать будешь?
И снова Монжер стерпел издевку. На этот раз сделать это было гораздо сложней.
— Я беру заказ, ты — выполняешь.
— Ясно… Но, послушай, с чего ты взял, что я непременно соглашусь?
— За тобой должок, незнакомец, — гаденько улыбнулся тощий и кивнул в сторону мертвого Гобба. — Ты убил моего человека, и я не могу оставить этот твой шаг без внимания. Если ты согласишься, мы все забудем. Мои ребятки спрячут труп, и все сделают вид, что ничего не случилось. Если же ты откажешься, то об этом убийстве узнает все королевство. Согласись, не самый лучший выход?
Джефри покачал головой:
— Угрожаешь…
— Отчего же? Просто долги надо возвращать. Если ты не хочешь вступать в гильдию, ради бога. Но один заказ ты мне должен.
— А то, что он сам на меня кинулся, не в счет?
— Разумеется, нет. Ты его спровоцировал.
Некоторое время Джефри молчал, а потом сказал:
— Что за заказ?
В конце концов, проклятая жажда снова проснется через денек-другой. Так что он теряет? А лишние проблемы могут Отобрать последние шансы на спасение от мании. Если он еще и окажется вне закона в этом проклятом Зейде, о счастливой развязке можно забыть.
Тощий улыбнулся и приступил к рассказу…
* * *Той ночью Джефри уснул не сразу.
Долгое время он просто лежал и тупо пялился в потолок.
Да, от судьбы не уйдешь… Тогда был мир Ночи, теперь — гильдия убийц Зейда. Подбор исполнителей разный, но суть одна.
Убить.
Если бы не проклятая мания, ничего бы этого не было. Если бы не она, он бы мог остаться в Мари вместе с Гвен и счастливо жить с ней.
Гвен…
Жнец закрыл глаза.
Перед внутренним взором стоял ее чудесный образ.
Но почти сразу черты поплыли, и он снова увидел лицо убитой им женщины.
Ни об одном убийстве Джефри так не жалел, как об этом. Он убивал купцов, дворян, разбойников на дорогах. Сегодня «уронил» громилу из гильдии на его же кинжал.
Но никогда ему — слава Кварусу! — до этого не приходилось убивать женщин.
Он вспомнил слова Лейзона, когда тот рассказывал о своем последнем заказе.
«А ты бы убил его, жнец?»
Рыцарь ни разу не назвал его по имени. Для него Джефри был и остался слугой мира Ночи, жнецом, который появляется, выполняет заказ и исчезает.
Впервые после встречи с Гвен Джефри предался воспоминаниям и взглянул на прежние свои поступки совсем по-другому.
