Елена Асеева - Путь Святозара
Тогда Святозар встал, осторожно прошелся по комнате, подошел к канделябру и снял свечной нагар, да скатав восковой круглешок, и посмотрел на него, перекатывая по ладони. " Ты же, мальчик мой — ведун, ищи, ищи, заговор в своей душе", — вспомнил слова Бога Святозар. И, бросив скатанный круглешек на пол, развернулся, и опять подойдя к столу, сел на сиденье со спинкой, которое специально распорядился принести сюда отец для сына. Он расстегнул кафтан и рубаху, коснулся раны, и, почувствовав под пальцами бьющееся, больное сердце, закрыл глаза. Святозар глубоко вздохнул, успокоил дыханием свою душу, которая затрепетала, заволновалась внутри, а потом представил себе свое сердце. Вот оно слева от его души, большое красно-кровавое, с резаной дырой посередине, колыхается внутри тела, тяжко бьется и при каждом ударе выплескивается из него ярко-алая кровь и падает куда-то вниз, вовнутрь бездонной пропасти — тела. Святозар приблизил свои пальцы вплотную к сердцу, и почувствовал, как тонкая кожа под ними порвалась и по телу и по пальцам заструилась кровь. И тогда он напряг все свои чувства, все ощущения и зашептал заговор: " Как на Восточном буйном море, на острове на Буяне, лежит волшебная страна Беловодье. Та страна да подобна великому Ирий-саду, и есть его отражение на Белом Свете. А в той стране Беловодье живет прародительница восурского народа корова Земун. Породил наш отец ДажьБог из ее вымени всех восуров. И вскормила мать корова Земун детей своих молоком из вымени. И кровь моя подобна крови ее, и плоть моя, подобна плоти ее. О, мать моя корова Земун! О, отец мой ДажьБог излей милость на рану мою и придай мне сил, чтоб те силы дали мне радость видеть мать мою Земун и пить молоко из ее вымени. И как скажу это слово, так то и исполнится, а слово то будет крепче Рипейских гор, тверже Алатырь — камня". Как только дочитал заговор Святозар, почувствовал, как под пальцами на сердце стал образовываться рубец, поспешил он вынуть пальцы из раны, и тут же на месте разреза, на теле тоже образовался красный твердый рубец. Святозар, радостно вскрикнул, и зажал правой рукой рот, боясь вспугнуть полученное творенье, но мгновение спустя оторвал руку от губ и вновь потрогал рубец. Да, вот он на месте выпирает вперед своим корявым боком. Святозар снял левую руку с лоскута ткани и тихонько пошевилил плечом, потом поднял руку, и хотя почувствовал боль в сердце, но потрогав рубец, нашел, что он на месте и не разошелся. Сняв лоскут ткани с шеи, он вытер, им кровь с груди и пальцев.
И тогда Святозар поднялся и прошелся по комнате. Теперь уже более свободно пошевелил левой рукой. Конечно, стрелять из лука не получится, нельзя будет биться на мечах, но можно спокойно ходить, и даже ходить быстро. Можно наклоняться вперед и назад, поворачивать корпус влево и вправо. И хотя боль еще не прошла и отдавалась острым уколом в плечо, но все, же впервые за столько дней Святозар ощутил себя почти здоровым человеком. Он хотел было сейчас побежать к отцу и рассказать о своей удаче, но вспомнил слова Бога, что лишь Земун излечит его, решил погодить с радостной вестью и понаблюдать за рубцом.
В таком приподнятом настроении Святозар вышел из светлой комнаты и в сопровождении, верного своего слуги Борща, пошел к себе в покои. Зайдя в опочивальню, Святозар первым делом подошел к тазу, что стоял на столе и был полон воды и отмыл руки от крови, потом снял кафтан, а когда Борщ кинулся ему помогать, тихо отстранил его, и, сняв следом за кафтаном кровавую рубаху, намочил ее в тазу и отер с груди кровь. Слуга, молча, подал чистую, и заметил:
— Ваша милость у вас опять кровь шла, может правителя позвать?
Святозар надел рубаху, сел на ложе и сказал:
— Борщ, помоги мне пожайлуста сапоги снять, — и когда слуга стал разувать наследника, едва по-морщил лицо от резкой боли в плече и негромко сказал ему, — Слушай, Борщ, не говори правите-лю, что у меня кровь сегодня шла.
— Не могу, ваша светлость, я же к нему каждый вечер прихожу в гридницу и рассказываю, как вы себя чувствовали, шла ли кровь и чем вы были расстроены. Вы же ему ничего не говорите, когда расстроены чем-то, а он беспокоится, вот у меня и спрашивает. Как же я ему не скажу, когда у вас за столько дней первый раз кровь пошла, нет, не могу я соврать, не умею, — без остановки трещал Борщ.
— Да, погоди ты, Борщ, затарахтел…, голова, даже, разболелась, — поморщившись, и, потерев висок, заметил Святозар. — Я же не предлагаю тебе врать…. Нет, я и сам противник всякой лжи. Ты просто к правителю сегодня не ходи в гридницу. А сразу иди к себе в опочивальню и ложись спать, — сказал наследник и глянул на вытянувшееся лицо слуги, — Да, послушай, я верно сегодня заговор нашел, вот кровь и текла, и если назавтра утром все будет благополучно, так я прави-теля порадую, что излечился. И он не грустить, а радоваться будет, ну, а если заговор не удался, тогда я сам все расскажу.
Борщ стоял и молча, взирал на наследника, и лишь, отрицательно качал головой.
— Вот, ты, упрямый, Борщ…, ну прости, словно баран. Ну, столько правитель за это время пере-жил, и тебе верно не жалко его…. Ну, какая тебе разница, сегодня ты ему расскажешь или завтра, а для правителя ведь все по-другому. Нет, не любишь ты моего отца…, не жалеешь его…,- негромко добавил Святозар и опустил голову, а сам исподлобья наблюдал за изменяющимся лицом слуги.
— Эх, зачем вы так ваша милость, зачем. Уж я очень люблю нашего правителя, и мне его очень жалко. Сколько лет живу во дворце, никогда от него грубого слова не слышал, никогда он на меня не крикнул. Что ж…,- и Борщ тяжело вздохнул, — Если вы, верно, говорите, что можете его завтра порадовать, то я конечно как вы и просите не пойду к нему в гридницу. Пойду тогда пройдусь, что ли…, а то он Сенича пошлет ко мне в опочивальню, чтобы я к нему явился, — сказал Борщ и поставил аккуратно сапоги Святозара около ложа, а затем переспросил, — А вам больше ничего не надо?
— Ну, ты только чистый кафтан принеси и чистую рубаху. И спасибо тебе…, знаешь, я думаю, завтра правителя обязательно порадую, и печаль с его лица сойдет, вот поверь мне. А теперь иди, я очень устал и хочу спать…, и спасибо тебе Борщ, хороший ты парень, — добавил Святозар и лег на ложе. А когда слуга вышел и закрыл дверь, вновь потрогал рубец, и довольный собой лег на правый бок, закрыл глаза, да уснул.
Но сон Святозара был очень беспокойным, всю ночь он, то и дело тревожно просыпался и ощупывал рубец, а нащупав его на месте, радостно улыбался и, вновь, засыпал. А под утро он вдруг почувствовал резкую боль, которая обожгла рану, Святозар открыл глаза, солнце едва-едва заливало комнату. Он лежал на боку, а рубаха на груди была вся в крови, резко поднявшись, и, ощутив тяжелое биение сердца внутри, Святозар пощупал рану, на том месте, где прежде был рубец, сейчас опять зияла резаная дыра, из которой струилась кровь.
