Эльберд Гаглоев - По слову Блистательного Дома
— Ну и за что он меня так не любит, мудрейший?
— Он тебя ненавидит.
— За что, хотелось бы знать?
— Он был лучшим в своей школе и победил тебя. Тебя долго не было. Затем ты привез новую методу боя и победил его. Он изобрел новый клинок, но ты превзошел его. Он придумал новую заточку клинка, ты оделся в доспех. Ты все время обходишь его.
— И за это он меня так ненавидит? — ошарашенно вопросил я. — В смысле, у нас спор только технологического характера? Тивас, ты уверен в том, что говоришь все или опять что-то не договариваешь?
— Когда вы бились в последний раз, у него ничего не было в заклад.
— Ну и?
— Он поставил свою дочь.
— И проиграл?
— И проиграл.
— И куда же я дел ребенка?
— Я не знаю.
— Ты, мой чернолицый брат, меня за какие грехи в этого пресмыкающегося засунул? Как можно от отца ребенка отрывать?
— Он будет стараться тебя убить.
— Вряд ли, — внезапно успокоился я. — Должен же он узнать, где его дитё. Парадокс.
— Вспомнишь.
— Буду стараться. Папочка.
Круг на самом деле оказался стадионом. Нет, скорее баскетбольной площадкой с трибунами для зрителей.
Крытая такая площадка диаметром метров с десять. Трибуны постепенно заполняли благодарные зрители.
К нам опять подошел наш активный недоброжелатель. Он был очень доволен.
— Ты вызвал меня, Саин. Посему я выбираю оружие для себя и для тебя.
Я вопросительно скосил глаза на Тиваса. Тот слегка кивнул головой. Я тоже важно кивнул.
— Моим оружием будет меч и даго. Ты же можешь биться любым оружием из своего, как известно мне, богатого арсенала, кроме своего чудовища, — презрительно повел он подбородком на мой большой меч. — И как известно тебе, Саин, прозываемый Синим, — продолжил язвить он, — в подобных поединках нельзя использовать метательное оружие, до которого ты большой охотник.
Активно потоптав меня, он повернулся на каблуках.
— Хочу предъявить тебе, мудрейший, и тебе, достойный содержатель круга, свое оружие. — С этими словами он достал свои клинки. Меч протянул Тивасу, а дагу — корчмарю.
После недолгого осмотра мы услышали:
— Я, Тивас, Великий Маг и Колдун, говорю. Это — чистая сталь, без заговора и колдовства, без яда и проклятия. Оружие сие — таллийский меч. Пусть верен будет он руке хозяина своего, — сообщил духовный лидер аудитории, на что та ответила доброжелательными возгласами.
— Я, Бындур, староста сего села, говорю. Это чистая сталь, без заговора и колдовства, без яда и проклятия. Оружие сие именуется даго. Пусть верно оно будет руке хозяина своего.
— Покажи теперь с вое оружие, Саин, — сказал Тивас.
Передо мной встала весьма серьезная проблема.
Я не хочу убивать своего противника. А у него, похоже, диаметрально противоположные планы. Я достал клинки из сапог. Прямые, ровные клинки с односторонней заточкой, небольшая гарда, тяжелые навершия рукоятей. Это — убивать. Не годится. Отдал Унго.
Гибкие гундабандские клинки в поясе. У противника человека, владеющего этим оружием, мало шансов остаться в живых. Я владею. Не годится. Отдал Унго.
Метательные ножи, дюжина. Запрещены правилами поединка. Сдал Унго.
То, что надо. Клинки под пелериной. Модернизированный дзюттэ. Толстый, в палец, обух. Лезвие шириной в два пальца. Односторонняя заточка. Со стороны обуха, параллельно клинку, длинный лепесткообразный ус. Косо обрубленное острие. Идеальное оружие для захватов клинков и переломов оных. Это пойдет. Протягиваю оружие Тивасу и корчмарю, который с удивлением смотрит на невиданное в этих краях оружие.
Легкое дежа вю о честной стали. Но…
— Как зовутся сии мечи, неведомо мне. А посему хочу спросить мудрейшего — достойно ли биться подобным оружием? — спросил содержатель круга у афро-американского чернолицего эксперта. Тот с деланным интересом уставился на плод Саиновой инженерной мысли.
— Эдикт Блистательного Дома «О поединках на белом оружии промеж людей, нелюдей, а также промеж людей и нелюдей» запрещает лишь метательное и мечущее оружие, иных же ограничений не предусматривает. Меч, как тебе известно, достойный Бындур, бросить может каждый, но меч оружием метательным не назовешь, сии же мечи, хоть и короче привычных нашему глазу, могут быть признаны закону противоречащими, лишь если владелец, названный мной эдикт нарушая, использует их как метательное оружие. Мечущими эти мечи назвать не могу, потому как механизмов, для метания необходимых, не нахожу. Словами своими подтверждаю, что оружие это честное. Как использовать их будет владелец — на то мы лишь на ристалище посмотреть можем. Похожи они на анийские мечи для захвата клинков и ломания оных. Но лишь похожи. — И с этими словами передал мне оружие.
— Ты богат на всякие подлые выдумки, Саин, — почти выхаркнул мое имя Граик. — Но в этот раз не помогут тебе твои пакости. Готовься примерить рабский ошейник. — И с этими словами он отправился на свою сторону игрового поля.
Как я понял, к подобного рода поединкам здесь относились весьма серьезно. На отдельной скамье сидели два мага: один — поджарый и широкоплечий, в голубой хламиде, что указывало на его принадлежность к Ордену Синего Неба, специалист по погоде и гарант неиспользования в нашем отдельно взятом поединке разного рода членовредительских гадостей магического характера. Второй — почтенный белобородый старикан, высокий и хрупкий, как былинка, был в зеленом. Орден Матери Земли, корпорация, нет, даже, скорее, Академия целителей. По словам Тиваса, весьма понимающие знатоки человеческого тела, достигшие таких высот целительства, какая и не снилась врачам из моей реальности. Увидев Тиваса, оба уважительно встали и с большим пиететом поклонились, причем на лицах их не было и намека на недовольство присутствием высокого начальства. Абсолютно иная форма взаимоотношений. Младший даже обрадовался, старший же был привычно доброжелателен, что больше присуще взрослости.
Остальные скамьи, а их было немало, были заняты приглашенными Бындуром зрителями. Весьма внимательными зрителями. Никто не прихватил с собой выпить-закусить, все целенаправленно рассматривали меня и моего оппонента.
— Кто поможет воителям в минуты отдыха? — раздался голос Бындура.
Ко мне секундантом вызвался Унго, к Граику подошел доброволец из зрителей, высокий крепкий парень. Судя по прихватисто висящим на спине парным топорам, тоже не новичок в ратных развлекухах.
— Господа гости, господа воители, господа селяне! В кругу бьются воители Саин, по прозвищу Синий, Магистр Ордена Больших Мечей и Граик Ан Ак'грах, хасаг из Лори, Магистр Ордена Прямых Клинков. Заклад — свобода. Саин бьется двумя полумечами. Граик — орденским клинком и даго. После начала боя путь в ристалище для иных, кроме поединщиков, закрыт. Вмешавшийся в бой по Эдикту Блистательного Дома «О поединках на белом оружии промеж людей, нелюдей, а также промеж людей и нелюдей» да будет отдан подземным рудокопам, в работы на десять лет, изгнан в Степь, за земли Хушшар на тот же срок или отдан в работы Морскому Дому на тот же срок по его собственному выбору. Утерявший оружие в бою забрать его может лишь своей силой без помощи извне. Буде кто из поединщиков начнет пользоваться магией, признан он будет побежденным. Поединок продолжится до нанесения ран или множества их, не дающих продолжить бой, или до приведения одного из поединщиков в такое состояние, что биться он не сможет. Лишение оружия состоянием таковым не считается. Или если кто признает себя побежденным. Поединок начнется, когда стороны к бою готовы будут, по команде «Сходитесь».
