Энгус Уэллс - Повелители Небес
Он улыбнулся, не обращая на нее внимания, по-прежнему сосредоточив свой взгляд на мне. Я подумал, что сотник больше похож на животное, чем любой из известных мне Измененных. Я выдержал его взгляд и сказал, гордясь тем, как спокойно звучит мой голос:
— Нет, мой отец — человек. Адитус его имя.
Я сделал нарочитую паузу, а потом спросил его:
— А ты знаешь, как зовут твоего отца?
Это был грубый вопрос, но вежливость — пустая трата времени, когда имеешь дело с такими, как этот. Кто-то нервно хихикнул. Лицо Баруса побагровело, от ярости губы его сжались, я увидел, как его правая рука потянулась к эфесу меча. Я напрягся.
— Довольно! Говорю вам обоим: хватит!
Кристин не двинулась, даже не прикоснулась к своему мечу. Ей это просто было ни к чему, голос молодой колдуньи звучал настолько властно, что вмиг остудил нас. Я немедленно почувствовал себя смущенным, потому что позволил дать выход своему раздражению и встал на одну ногу с сотником. Барус втолкнул свой меч обратно в ножны. Глаза сотника сузились и буквально сверлили меня, точно он хотел получше запомнить мой образ. Этот взгляд сулил мне самое худшее.
— Барус, я дважды повторять не буду. Ты нанес оскорбление гостю трирсбрийского наместника, и если станешь продолжать в подобном духе, тебе придется отвечать перед Ирданом и передо мной тоже. — Глаза ее, казалось, сияли, когда она смотрела на сотника, и я подумал, что, наверное, она умела наказывать. — А ты, Давиот, достойно ли ведешь себя для Сказителя, бросаясь оскорблениями, как простой трактирный бражник?
Я покачал головой и сказал:
— Прошу простить меня, госпожа.
— Никакая я вам не госпожа, — ответила она, напоминая мне Рекин, — и извинения свои, Давиот, направь-ка лучше в адрес Баруса.
Я едва сдержал возмущение, но все-таки проговорил:
— Мои извинения, сотник.
Барус молчал. Кристин сказала:
— Барус…
Тот надулся, точно мальчик, пойманный на непотребстве, а не воин.
— Барус…
Сотник пробормотал:
— Мои извинения, Сказитель.
С этими словами он решительно поднялся и, пнув мех с вином, направился куда-то в тень.
Кристин тоже встала и последовала за ним. Мне хотелось понять, что было между ними. Я не мог поверить в то, что они любовники, и о чем они говорили, тоже не слышал. Кто-то положил мне на плечо руку, я повернулся и, увидев протянутый мне винный мех, поблагодарил и сделал несколько больших глотков. Солдат, предложивший мне выпить, сказал:
— Барус — враг опасный, Сказитель. Почаще оглядывайся назад, пока будешь в замке.
Я кивнул и спросил:
— Почему он так невзлюбил меня?
Солдат стрельнул глазами в сторону Баруса и, убедившись, что тот стоит недостаточно близко, чтобы услышать, сказал:
— Он бы с радостью уложил в постель нашу ведунью. Если бы она позволила ему сделать это.
Солдат хихикнул и моргнул глазом.
— Но так как она держит его на коротком поводке, Барус порой звереет, особенно сейчас, когда видит, что она симпатизирует вам.
На исходе следующего дня мы прибыли в Трирсбри. Это был довольно густонаселенный город, раскинувшийся на краю плодородной долины на довольно большом расстоянии от побережья. Сам замок, возвышавшийся над жилищами горожан, находился ближе к северной стене города. Река, огибавшая укрепления, служила своеобразным рвом, и нам пришлось перебраться через нее по деревянному мостику, чтобы оказаться во дворе. Замок не был столь грандиозным, как башня Тирска в Арбрине, он выглядел под стать своему камбарскому собрату, но все равно легко можно было понять, что владения эти далеко не самые бедные.
Мы отвели наших лошадей в конюшни, и я отправился вместе с Кристин, чтобы познакомиться с Ирданом. Барус, точно какая-то злобная черная псина, тащился вслед за нами. С той ночной нашей стычки мы с сотником не разговаривали, и хотя он и не пытался как-то оскорбить меня, но все же неприязни своей не скрывал. Я не забывал доброго совета солдата почаще оглядываться.
Свечи, освещавшие коридор, уже изрядно оплавились, когда мы с Кристин вернулись на этаж, где находилось наше жилье. Жрица-ведунья, сменившая свой черный кожаный костюм на темно-синее платье, казалась изумительно женственной. Она собрала волосы в прическу, которую скрепляла усыпанная капельками рубинов заколка. Шея у колдуньи оказалась длинной и тонкой, во всем облике женщины не было и намека на ту воинственность, которую придавал ей ее боевой наряд. Мы дошли до двери и остановились.
Я сказал:
— Спокойной ночи, Кристин.
Она не ответила, только смотрела на меня, и в слабом свете ее глаза казались темной бездной. Девушка подняла руку и, коснувшись рукой затылка, вынула из прически заколку, позволяя волосам рассыпаться по своим плечам. Я молча смотрел, как отблески света играют на ее белокурых локонах. Кристин взяла меня за руку и повлекла меня в направлении своей комнаты. Я не возражал.
За дверью находилась прихожая, освещенная одним-единственным фонарем, через нее колдунья и провела меня в свою спальню, где было темно, если не считать тусклого света луны, проникавшего через окно и падавшего на широкую кровать. Женщина закрыла за нами дверь и посмотрела мне прямо в лицо.
Я сказал:
— Кристин…
Ну как, по-вашему, я мог закончить начатую фразу, когда Кристин, протянув руку, обвила ею мою шею и поцеловала меня. Самое ее присутствие рядом было чудом. Столько уже прошло времени, когда я последний раз был в постели с женщиной!
Она сказала мне, что я назвал ее Рвиан. Я извинился, а она сказала, что это все равно, но я думал иначе и в следующие ночи называл ее только Кристин.
— Не будет ли у тебя неприятностей? — спросил я.
Она лежала на моей руке, положив голову мне на грудь, — золотистый поток ее волос струился, когда она отвечала мне.
— Я свободна, у меня здесь в замке любовника нет, — произнесла девушка, согревая мою кожу теплотой своего дыхания. — В Дюрбрехте — другое дело, а здесь — нет.
— По-моему, в твою постель метит Барус, — сказал я.
Она фыркнула, рассмеялась и, поднявшись на локтях, придавила меня всем весом своего тела, так что когда она заговорила, я чувствовал колебания у себя внутри.
— Не всегда удается попасть в цель, а? — Она соблазнительно улыбнулась. — Бедняге Барусу, во всяком случае, это не удастся. А вот тебе… — Она засмеялась опять, но на сей раз уже нежно. — Тебе удалось, Давиот…
Позднее, когда первый едва видный лучик зари осветил небосклон, Кристин сказала:
— Думается, что Барус больше не посмеет придираться к тебе. Во всяком случае, на территории замка. Но все же, наверное, на всякий случай тебе стоит держаться поблизости от меня.
