Людмила Гетманчук - Шерше ля фам, или Возврату не подлежит!
Проверить он ничего не успел. Раздался свист арбалетной стрелы, послышался топот ног второго бандита, звук падения тела и низкий стон Дарвиля.
Я рванулась из объятий неизвестного, и меня неожиданно отпустили. Падая, успела разглядеть очертания плаща с капюшоном и странно знакомый блеск глаз. Точно, где-то я уже этого парня видела! Но вот где…
Одновременно с этим произошло еще одно событие — послышался цокот копыт, в конце улицы показалась повозка извозчика. Я только успела шепнуть «спасибо» незнакомцу, как он пропал. Испарился. Слился с темнотой до полного исчезновения.
Я встала, держась за стену, и крикнула с плохо скрываемым отчаянием:
— Погодите! Умоляю, не оставляйте меня одну!
На углу улицы тень шевельнулась и проявилась силуэтом моего спасителя.
— Эй, извозчик, сюда! — заорала я во всю глотку, выходя на свет и семафоря руками.
Потом побрела к Дарвилю. Тот лежал неподвижно. Тело бандита свалилось прямо на него. Под ними растекалась кровавая лужица.
До того, как подъехал извозчик, я только и успела, что, тихо всхлипывая, приложить пальцы к шее гвардейца и разобрать, что его сердце все еще бьется. Значит, остается надежда.
Мой спаситель тихо переговорил с возницей, и раненого осторожно погрузили в экипаж. Незнакомец в темном плаще оставил мне место около Дарвиля, а сам сел на облучок и взял вожжи в руки.
Я плохо помню путь домой. Помню только — изо всех сил прижимала к ране Дарвиля его и мой носовые платки и молилась всем божествам, своим и местным, оптом и в розницу, чтобы гвардеец остался жив.
Вот уж не знаю каким чудом, но наш спаситель сумел заставить двух кляч ни шатко ни валко привезти нас к дому графини гер Дальвинг. И на удивление быстро.
Наше появление во дворце вызвало ураган, потоп и мини-землетрясение. Графиня метала громы и молнии. Орала, что посадит меня под замок, и требовала подробностей происшествия.
Я с трудом остановила ее показательное выступление и перевела стрелки на чужака в капюшоне:
— Тетя, познакомьтесь с моим спасителем! Вот тот, благодаря кому вы видите меня живой.
Рослый мужчина молча поклонился.
— Скажите, господин…
— Д'Альм Геррбор, — драматическим баритоном отозвался незнакомец.
И опять меня что-то царапнуло. Где-то этот голос я уже слышала!
— Господин д'Альм Геррбор, у вас есть работа?
— Нет, миледи.
Графиня задумчиво пожевала губу. Указывая веером в нашу сторону:
— Вы проявили недюжинную храбрость и незаурядные воинские умения. Согласны ли вы стать телохранителем этой молодой девушки? — ошарашила меня графиня.
Мы с мужчиной некоторое время испытующе смотрели друг на друга. После долгого молчания тот произнес:
— Да, миледи. Согласен. Но с одним условием — с завтрашнего дня у меня обет молчания, который я не смогу нарушить. Устроит ли вас немой телохранитель?
— Вполне устроит, — преспокойно заверила гер Дальвинг. Продолжила: — Я положу вам в месяц три золотых — такое жалованье вам подходит? — (Как я понимаю, по местным расценкам сумма просто царская!) — И дам за сегодняшнее спасение моей родственницы десять золотых премии!
Я едва не расхохоталась. С ума сойти! Меня оценили аж в десять золотых — цену двадцати пар тетиных ажурных шелковых чулок! Что ж, весьма прикольно…
Неуловимая усмешка, и:
— Очень хорошо, миледи, тогда меня все устраивает.
Мужчина стянул с головы капюшон плаща, и я чуть не села, увидев перед собой рослого голубоглазого блондина. Тот самый «скандинав» из гостиницы! И он был чем-то очень, очень доволен. Интересно чем? Неужели зарплатой?
Спешно прибывший врач перевязал гвардейца и успокоил, что рана тяжелая, но жить Дарвиль будет.
Потом меня в спальне раздевали напуганные служанки и настойчиво пытались накормить ужином. Есть я не смогла, но чай выпила и заснула.
ГЛАВА 26
Я закрою глаза, а вы шандарахнете по голове, как Холтоффа.
Телесериал «Семнадцать мгновений весны»— Отец! На нее напали! — Раненый юноша, шатаясь, вернулся в лавку.
— Что?! — Старик-ювелир вскочил и подбежал к сыну, которого он только что отправил незаметно сопроводить гостью до дома. Внимательно осмотрел кровоточащие ссадины на затылке и у виска, бережно усадил отпрыска и только тогда попросил: — Рассказывай!
— Отец, я шел за ними по вашему указанию. На них напали! Гвардейца, спутника молодой леди, серьезно ранили, а меня с самого начала ударили по голове. Если бы не еще один телохранитель, нас бы всех убили. Он защитил благородную даму и расправился с грабителями. Девушка не пострадала. Потом они остановили пролетку и уехали.
— Драгоценности?
— Я их не видел, но, по-моему, все наличные предметы остались при ней.
— Хорошо, — выдохнул почтенный мастер. — Значит, ничего не изменилось. Я отправлю ко всем заинтересованным особам посыльного с письмом, где изложу подробности данного инцидента и сообщу, что, по всей видимости, незнакомка более сюда не вернется. А ты иди в свою комнату, я вызову лекаря.
— Преосвященная матушка! — Юная послушница сломя голову промчалась по монастырским коридорам и ураганом ворвалась в приемную.
Почтенные монахини с удивлением смотрели ей вслед.
— Ваше преосвященство, на владелицу украшений при выходе из лавки напали! — тяжело дыша, выпалила запыхавшаяся блондинка.
— Оставьте нас, — приказала преосвященная Феодора посетителям.
Когда посторонние освободили аскетичное полупустое помещение, с мягким укором в глазах Феодора приказала:
— Рассказывай, дитя мое!
— На девушку напали, телохранитель ранен, второй спас святое достояние и помог незнакомке скрыться! — протараторила послушница. — Сейчас мы разыскиваем пролетку, которая увезла всех. Пока извозчик не найден, — уже более спокойно сообщила помощница преосвященной. — Все службы храмов извещены!
— Откуда взялся второй телохранитель? — с долей некоторого интереса обратилась к девушке глава храмов.
— Сие пока тоже неизвестно, но мы допрашиваем всех возможных свидетелей происшествия, — призналась послушница. — Лавка ювелира взята под особый надзор, но мало шансов, что после нападения владелица артефакта вернется туда вновь.
— Весьма разумно с ее стороны… — словно про себя, задумчиво уронила старшая. — Что же, тогда пусть возьмут под надзор резиденцию герцогов. Мне кажется, наша Спящая непременно там появится. И…
— И?.. — переспросила подручная святой канцелярии, теребя коричневый рукав рясы.
