Алан Фостер - Момент волшебства
Но в этом мире Маркус Неотвратимый и его способность к волшебству представляли страшную угрозу для здешних жителей, незнакомых с его историей, его проблемами, его скрытой завистью и ненавистью. Для такого, как Маркус, верившего, что все силы Вселенной ополчились против него, все это было не важно. Он жаждал пробиться наверх, отомстить, не замечая, кто или что стоит у него на пути.
Итак, Джон-Том оказался одновременно и прав, и не прав. Человек, узурпировавший власть в городе-государстве Квасеква, и в самом деле происходил из его мира, но только телом. Душой он был настоящим воплощением зла и угрожал всем, кто входил с ним в контакт. Теперь насущной проблемой стало не возвращение домой, а спасение – свое и своих товарищей.
Было ясно, что единственным стремлением Маркуса является захватить большую власть.
Джон-Том понимал, что впредь нужно вести себя очень осторожно.
Маркус неглуп. Он необразован, но у него отменная смекалка, а это опаснее истинного интеллекта.
– Понимаю. Знаешь, ты тут превосходно устроился. Эмигрантам вроде нас с тобой – из старых добрых Соединенных Штатов Америки – следовало бы держаться вместе. Я уже говорил, что у меня тоже есть небольшой талант. Конечно, с тобой мне не сравняться, но кое-какие мелочи у меня получаются. Понимаю, что мы не можем быть равны, не станем командой.
Этого я и не жду. Но если мои способности присоединить к твоим, мы сможем кое-что показать этим несчастным животным.
– Ага! А знаешь, чего мне по-настоящему хочется? – помолчав, спросил Маркус, после того как Джон-Том сделал свое предложение. – Хотел бы я получить пару «биг-маков», немного жареного картофеля и ванильный коктейль.
– Этого и мне хотелось бы, – с энтузиазмом поддержал его Джон-Том.
– Почему бы тебе не позволить мне сделать это? – Он огляделся вокруг, будто ища что-то. Мне лучше удается волшебство под музыку. Это как с твоей палочкой – помогает настроиться. Ну, ты понимаешь, что я имею в виду. Твоя стража забрала мой инструмент. Если бы я мог получить его обратно, обещаю организовать ежедневный мак-фестиваль. – Юноша указал на стол. – Прямо тут. А потом мы можем подумать о будущем.
Маркус уставился на него, затем снова неприятно хмыкнул.
– Что с тобой, парень? Думаешь, я вчера родился? Думаешь, я прожил всю жизнь, роясь на свалках Восточного побережья, и ничего не знаю о людях?
– Не понимаю, о чем вы говорите, – отрывисто бросил Джон-Том.
– Черта с два, не понимаешь. Слишком уж много в тебе прыти. Готов сейчас же подружиться со мной, готов помочь, торопишься бросить своих дружков, и слишком уж тебе не терпится заполучить в руки свою гитару, или что там забрали у тебя мои ребята?
Маркус улыбнулся. Улыбка у него была еще неприятней, чем смех.
– Однако хочу тебе сказать одну вещь. Я – честный парень. Помнишь, я говорил тебе о моем приятеле? Его зовут Пругг. Может быть, я позволю тебе побороться с ним за твою гитару. Нет, я придумал кое-что получше.
Ты побьешь его. Тогда я возьму тебя в партнеры, и мы все будем делить пополам. Как тебе это, малыш?
Прежде чем Джон-Том успел ответить, Маркус посмотрел на что-то за его спиной и свистнул.
– Эй, Пругг! Иди сюда, к нам. Хочу представить тебя этому пай-мальчику.
Что-то задвигалось в темноте, в глубине комнаты. Часть стены повернулась вокруг своей оси, после чего стал виден огромный силуэт.
Кто-то вошел в залу. В одной лапе он без напряжения держал железную дубинку, выглядевшую, как штанга тяжеловеса, оплавленная с одного конца. Кожаные доспехи толщиной в два дюйма защищали его грудь и бедра.
Медведь был почти девять футов высотой и весил около полутора тонн.
– Убить сейчас? – выжидающе прорычал он.
– Нет, не сейчас. – Маркус оглянулся на Джон-Тома. – Как насчет того, чтобы побороться, малыш? Сможешь победить его?
– Да ладно, – с беспокойством сказал Джон-Том. – Это не смешно.
– Клянусь твоей задницей, совсем не смешно. – Улыбка Маркуса испарилась, когда он почти вплотную придвинулся к пленнику. – Вы, студенты паршивые, думаете, что все знаете, не так ли? Мамочка и папочка платят за колледж, за машину и дают деньги на свидания?
По правде говоря, Джон-Тому приходилось работать по полдня на двух работах, чтобы оплатить обучение, но Маркус не дал бы ему вставить даже слово.
– А у меня все было по-другому. Когда мне было двенадцать, я таскал ящики с овощами, чтобы заработать себе на ботинки. Салат, помидоры, огурцы, кабачки и прочая дрянь. Думаешь, я видел эти деньги? – Он злобно потряс головой. – Мой старик забирал их и покупал выпивку, а потом они с матерью уходили и напивались каждую субботу. Если я ронял один из ящиков и все рассыпалось, у меня вычитали из заработка. Когда поступала свежая партия овощей, учащиеся колледжей обычно приходили к нам из города покупать их для супермаркетов. Раз я засмотрелся на одну из женщин, что сопровождала их. Клевая девка была – длинные ноги и все такое. Я тащил на спине полный ящик помидоров и уронил его. Все побилось. Часть мякоти попала ей на туфли, и меня заставили чистить их перед всеми. А остальные смеялись. Мне этого никогда не забыть, малыш.
Вот уж не думал, что у меня когда-нибудь появится шанс расквитаться.
– Но то был не я, – как можно спокойнее возразил Джон-Том. – Меня там не было. Вероятно, я тогда еще не родился.
– Какая разница? Все вы, ученые сопляки, одинаковы. Думаете, что лучше всех все знаете. Даю тебе шанс побороться за свободу. Твои дружки мне такого шанса не дали.
Пругг улыбнулся и издал рычание, громом прокатившееся по комнате.
– По крайней мере, позволь мне взять инструмент.
– Зачем? Чтобы ты смог заняться магией? Попытался бы исчезнуть?
Нет, малыш, не надейся. Теперь моя очередь, и я играю на все. Я крепко держу эти кости, пока судьба не вырвет их у меня из рук. Мне сейчас нужно все, и не требуется никаких умников, маменькиных сынков, пытающихся пролезть на мою территорию. Я напущу на тебя Пругга. Может быть, он и не убьет тебя. Может быть.
Маркус посмотрел на дверь, словно Джон-Том перестал для него существовать.
– Эй, Раздирающий Коготь, входи!
Появился ягуар, приведший Джон-Тома сюда.
– Да, хозяин?
– Забери этого умника и отправь его к дружкам, но не причиняй вреда. Он мне будет нужен позже – для дела.
– Да, хозяин. – Раздирающий Коготь положил мощную лапу Джон-Тому на плечо. – Пошли-ка, человек.
Джон-Тома вывели из зала, а вслед слышались Маркусовы насмешки:
– Что-то не нравится, малыш? Почему никаких остроумных замечаний?
Я-то думал, у ваших на все готов ответ. Разве не так? Не так?
Дверь плотно закрылась, но даже когда его под охраной вывели из башни, Джон-Тому казалось, что он по-прежнему слышит напыщенный бред Маркуса Неотвратимого.
