Олаф Бьорн Локнит - Торговцы грезами
– А вам чего тут понадобилось? – довольно резко спросил один из громил.
Киммериец, не торопясь, сделал несколько больших глотков, отряхнул с волос воду и только затем небрежно осведомился:
– Где хозяйка?
– Не твое дело, – огрызнулся охранник. – Ты кто такой?
Второй из стражей усадьбы потихоньку переместился за спину Мораддина. Ему наверняка казалось, что он проделывает это совсем незаметно для окружающих. Полугном не собирался разочаровывать его в подобном заблуждении. Пока не собирался…
– Я Конан из Киммерии, – представился варвар. – А теперь быстренько позови хозяйку. Давай-давай, пошевеливайся!
– Госпожа не говорила, что кого-то ждет, – после долгого и мучительного размышления проговорил стражник.
– Так иди и скажи ей! – и без того скудный запас терпения киммерийца медленно, но верно подходил к концу. Возможно, в этом была повинна жара или недавний удар по голове, а может, сознание полного разгрома…
– Ага, – пришел наконец к какому-то заключению охранник. – Жди здесь. Или нет, лучше за воротами…
Мораддин издал чуть слышный издевательский смешок, что и оказалось последней каплей.
– Значит, за воротами, – процедил Конан. Те, кто был с варваром знаком поближе, прекрасно поняли бы, что сейчас произойдет и заблаговременно постарались отойти подальше. Кому-то предстояло быть избитым. И видимо, до смерти.
Незадачливый стражник совершенно не понял, что конкретно с ним произошло и почему земля внезапно вскинулась и бросилась ему навстречу. Величавый, но короткий полет закончился у твердого, как камень, сруба колодца. Врезавшись в него, охранник поместья скорчился внизу и затих. Его товарищ сделал слабую попытку рвануться с места и броситься к дому, мешком рухнул на пыльную землю, получив подножку и удар костяшками пальцев в шею от Мораддина, вроде бы задумчиво созерцавшего причудливые украшения на углах дома.
– Что с ним делать? – полугном одним незаметным движением заломил руку жалобно подвывавшего стражника назад, удерживая его в не совсем удобном положении, из которого, что самое досадное, было никак не вырваться.
– Ну его, – киммериец ограничился чувствительным пинком по ребрам ерзавшего на земле человека, после чего тот перестал шевелиться и издавать какие-либо звуки. – Пошли в дом, сейчас у нас будут душевные беседы…
Дверь в усадьбу с жалобным треском ударилась в стену, чудом удержавшись на петлях. За ней обнаружился крохотный коридорчик, завершившийся лестницей, покрытой блекло-зеленоватым ковром. Лестница заканчивалась возле высоких двустворчатых дверей, украшенных сложным узором из переплетающихся золотых пластин. Часть из них с тонким звоном осыпалась на пол, когда верный своей привычке варвар наградил створки таким сокрушительным ударом, от которого они неминуемо должны были рухнуть. Однако двери устояли, распахнувшись настежь и открыв прятавшуюся за ними маленькую уютную комнату, выдержанную в темно-розовых тонах.
За массивным резным столом сидела рыжеволосая женщина, немедленно вскочившая при появлении в ее тихом гнездышке разъяренного киммерийца и его молчаливого спутника. Мораддин на всякий случай аккуратно поправил слегка покосившиеся двери и остался стоять возле них, с интересом наблюдая за разворачивающейся сценой.
– Значит, вот как? – прямо с порога прошипел варвар, угрожающе надвигаясь на замершую на месте вдову. – А может, мне еще посидеть за воротами, подождать, пока у тебя появится настроение побеседовать?
– Прости, я не ждала, что ты вернешься… так рано, – женщина тщетно попыталась взять себя в руки и изобразить нечто вроде приветливой улыбки. Любому стороннему зрителю бросалось в глаза, что она исключительно взволнована чем-то, и причиной необычайного волнения послужило вовсе не неожиданное вторжение. – Где… где караван? – с дрожью в голосе спросила она.
– Караван? Какой, к Нергалу, караван? – заревел Конан, не давая Линдиссе даже слова вставить. – Чем ты думала, рыжая бестия?! С таким ублюдочным сбродом, который ты разыскала, только навоз хорошо убирать! Я что, должен был в одиночку положить половину туранской армии, чтобы раздобыть тебе этот дерьмовый караван?
– Он прошел, – еле слышно сказала Линдисса и, ухватившись за край стола, бессильно рухнула в кресло. – Он прошел, все потеряно… – и благородная госпожа неожиданно побагровела, и истерично завизжала, точно обсчитанная базарная торговка: – А ты! Ты, проклятый недоумок-варвар! Ты небось даже не рискнул высунуться, а ждал, пока за тебя все сделают!..
– Еще никто… – яростно пошипел киммериец потянувшись за мечом, но его остановил невозмутимый голос Мораддина решившего немедля вмешаться:
– По-моему, это излишне. Конан, умоляю, перестань кричать. Госпожа, не имею чести знать вашего имени, могу заверить, что вы ошибаетесь. Если задержка каравана осуществлялась именно по вашему приказанию, то моим другом было сделано все возможное. Однако для исполнения этого не вполне законного действия вы подобрали явно неопытных людей.
– Мораддин совершенно прав, слышишь ты, дура?! – чуточку спокойнее подтвердил варвар. – Именно это я и хотел сказать. Недоумки, они и есть недоумки.
Линдисса даже не поинтересовалась личностью неожиданно вмешавшегося человека, а только тоскливо повторила:
– Проклятие, ну почему, почему? Все же было так хорошо рассчитано… Это ты во всем виноват! – она снова неистово набросилась на Конана. – Зачем ты только объявился в нашем городе? Ты хоть догадываешься, тупица, что я… мы из-за тебя потеряли?
В бессильном отчаянии Линдисса замолотила кулаками по столу, мотая головой и всхлипывая:
– Все пропало, все… Как мне теперь быть?
– Линдисса, дорогая моя, незачем так расстраиваться, – произнес чей-то негромкий и слегка насмешливый голос, – Я же предупреждал – не стоило вмешивать в серьезные дела лишних людей.
– Кто там еще вяка… – киммериец резко обернулся, готовый на месте прикончить любого, рискнувшего помешать беседе с вдовой, и внезапно ему показалось, что он по-прежнему в ущелье на Дороге Королей, а все вокруг расплывается и качается.
Ни варвар, ни предусмотрительный Мораддин, ворвавшись в комнату, не потрудились осмотреться по сторонам, считая, что на вилле находится только Линдисса и ее слуги. Поэтому еще одно кресло, скромно приткнувшееся в углу комнаты, равно как и занимающий его человек, остались до поры незамеченными.
При виде этого человека, со безмятежной усмешкой взирающего на происходящий в комнате скандал, Конан испытал нечто вроде легкого головокружения. Этому типу вот уже три дня полагалось мирно покоится в удобной могиле. Куда он сам, между прочим, его и отправил. Ну да, поединок возле заведения Мамаши Циль, а до того – малоприятная беседа с дальновидным месьором Эридатом. Да что же это творится в мире, а? Сначала мертвецы начинают шастать по улицам, а затем?..
